— Ладно, мы вас оставим! — слишком угодливо предложил Гоблин. И троица лениво удалилась.

— Зря ты при них это сказала! — зашипела Лиза. — Они же потом допрос с пристрастием нам устроят.

— Да ладно вам, неужели они такие великие? — пыталась отшутиться я.

— Все-таки сомневаюсь я в тебе, — продолжала Лиза, внимательно оглядывая меня, — если бы ты хорошо Ирку знала, то так бы не вляпалась!

— А я и не говорю, что хорошо ее знала. У нас только однажды пути пересеклись. И дело важное было. А результат его лишь сейчас стал известен. Девчонки, я не пойму, вы что ко мне прицепились? Я Ирке не враг, это точно.

— А ей теперь никто не враг! — тихо ответила Вика. — Теперь уже поздно. А ты, Лизка, так уж в штыки Таньку не принимай, поговорить сначала с человеком надо.

— Девчонки, а пошли в кабак, а? — предложила я. — А то здесь разговаривать как-то не по себе. Где гарантия, что нас в соседних кустах не слушают?

— У тебя что, бобы лишние есть? — удивилась Вика.

— Не очень много, но помянуть Иринку хватит.

Мои расчеты были основаны на том, что подружки явно уже подвыпили, а значит, немного нужно для того, чтобы их разговорить. Мы пошли пешком до ближайшего кабака. Возникала еще одна проблема: для меня было вовсе не желательно, чтобы кто-нибудь увидел меня вместе с девчонками. А в том кабаке, куда они предложили отправиться, наверняка находились их знакомые.

— Девчонки, а вы здесь часто бываете? — решила выяснить я.

— Не то чтобы часто, но, когда при бобах, заходим, — ответила Лиза.

— Так, может быть, у вас там знакомых полно? — Я остановилась на полпути.

— А что? — в унисон спросили подруги.

— Нежелательно, чтобы нас видели вместе. Ведь вы сами сказали, что потом спрашивать будут, кто я, что я…

— Это верно, — согласилась со мной Вика, — там за углом есть еще одно кафе, но оно для богатеньких…

— Ничего страшного, пошли.

Подружки удивленно переглянулись, но все же безропотно последовали за мной.

Мы зашли в кафе «Русские вина». Было интересно смотреть, как вытянулись лица моих спутниц. В таком заведении им явно еще не приходилось бывать.

Казалось, мы попали в восемнадцатый век. Еще бы, стены драпированы тяжелым бархатом, столы и стулья выполнены под красное дерево, украшены всевозможными позолоченными загогулинами и финтифлюшками. На столах стояли канделябры со свечами.

Мои спутницы настолько смешно смотрелись на фоне этого великолепия, что я не удержалась и хмыкнула.

— Ой, как здесь кла-ассно! — шепотом протянула ошарашенная Лизка, восхищенно озираясь по сторонам.

Молодой официант, одетый с иголочки, удивленно осмотрел нашу компанию.

— Вы к нам? — едва скрывая презрение, спросил он, не спуская при этом глаз с Лизкиных волос.

— Да, нам нужен столик, и принесите, пожалуйста, меню! — твердо произнесла я.

Он подошел ко мне совсем близко и вкрадчиво спросил:

— А вы в курсе того, какие здесь цены?

— В курсе! — веско заверила я его.

Мои спутницы тем временем слегка испуганно жались друг к другу.

— Хорошо, проходите, — поколебавшись, официант показал нам столик в глубине небольшого зала.

Место мне понравилось. Оно было отдаленным, так что вряд ли кто-нибудь смог бы помешать нам спокойно поговорить.

— Что будем пить? — спросила я, открывая меню. — Пиво или водку?

— Мне бы лучше водку! А ты, Вика, чего хочешь? — спросила подругу Лиза.

— Я, наверное, пива выпью.

Через несколько минут мы сидели за столиком, ломившимся от еды и выпивки. Мне же, как это часто случалось, пришлось пить безалкогольное пиво. Уж очень мне не хотелось отправляться домой на такси. Тем более что после ремонта я свою старушку боюсь оставлять без присмотра.

Мы с девчонками выпили за упокой души Ирины Гришиной, после чего я попыталась выяснить, что они знают о том, какой была ее жизнь в последние несколько месяцев. Однако здесь меня ждал провал: выражаясь грубо, но понятно, девчонки лыка не вязали. Лизка быстро опьянела, и по этой причине было напрасно ждать, что она скажет что-то важное. Виктория еще держалась.

— Опять придется на себе домой ее тащить! — с досадой произнесла Виктория, когда Лизка нетвердым шагом прошествовала по направлению к туалету. — У нее две крайности: либо напиться до беспамятства, либо ширнуться так, чтобы собственное имя забыть.

— А Ирка баловалась наркотиками?

— А кто ее знает? При мне она только накуривалась пару раз. А на большее она вроде не решалась. Однажды она видела, как парень от передозы умер, с тех пор ее к наркотикам не тянуло…

— А вы, наверное, втроем дружили давно?

— Нет, что ты. Я — сама по себе. С Иринкой нас связывали только общие знакомые, а Лизку я знаю совсем недолго.

— А что у вас за знакомые? Небось мужики? — с искусно подделанной легкой завистью спросила я.

— Да. — Виктория закурила. — У меня есть «папочка» богатый. Я его любовница, но не постоянная, на этом месте у него другая баба, взрослая. А ко мне он иногда приходит, после всего подарки дарит, денег дает. Говорит, мне учиться надо. А мне неохота, да и все как-то не получается.