— Славик, — восторженно отозвалась я, — ты даже не представляешь, как я рада тебя видеть! Я адвокат семьи Стрекавиных. Вернее, адвокат его супруги.

— Не может быть! — захохотал Славик. — Значит, мне повезло. Все буду узнавать из первых рук. Пойдем в кабинет Стрекавина. Мы его опечатали еще несколько дней назад.

Один из сопровождающих Славика мужчин оказался офицером из уголовного розыска, второй — сотрудником прокуратуры. Это же нужно, чтобы именно Славику поручили найти исчезнувшего бизнесмена!

— Подожди, подожди, — остановила я его перед входом в приемную. — А почему тебе поручили искать Стрекавина? Ты же у нас следователь по особо важным делам. Что случилось?

— В прокуратуре давно лежало уголовное дело по факту крупного мошенничества и присвоения большой суммы денег. Деньги переводились через эту строительную компанию, — пояснил Рындин, — и когда пропал Стрекавин, мы решили, что его специально убрали. И дело поручили мне. А после вчерашнего убийства я возглавляю целую группу.

— Значит, Стрекавина подозревали в мошенничестве?

— Нет. Насколько мы можем судить, он ни в чем не виноват. Как раз наоборот, мы боялись, что его убрали именно для того, чтобы скрыть махинации других компаний. Могу тебя успокоить как адвоката, твой клиент абсолютно чист.

Славик вошел в приемную, и при его появлении обе женщины поднялись со своих мест. Видимо, они его уже знали. Рындин прошел к кабинету Стрекавина, снял бумажку с печатью и открыл дверь.

— Входи, — пригласил он меня.

Нужно было видеть в этот момент лица Эсмиры и Лены! Они смотрели на меня так, словно до сих пор я их все время обманывала. Мы вошли в кабинет. Как же мне нравятся кабинеты руководителей наших компаний! Комната метров на семьдесят. Новая мебель в стиле хай-тек. Изогнутые ручки на мебельных полках, солидное кожаное кресло, вся техника от «Банг Олаффсон». Обожаю наших нуворишей, просто обожаю! Какой вкус, какой стиль! Я, конечно, понимаю, что они нанимают дизайнеров и стилистов, но все равно приятно. Этот чистый стол, из толстого стекла на двух синих тумбах. С ума можно сойти! Видимо, дела у компании процветают. Слава уселся в кресло Стрекавина и предложил мне стул напротив.

— Теперь давай рассказывай про эту семейку, — обратился он ко мне. — Может, мы наконец поймем, что происходит.

— Лучше сначала ты, — возразила я, — но учти, что я представляю их интересы…

— А я — интересы государства, — поднял Рындин большой палец.

— Ну хватит, — перебила я его, — еще расскажи мне, что ты Винниту, вождь апачей. Не нужно со мной так официально. Учти, что я тебе очень пригожусь. У меня есть такая информация, какую ты в жизни ни от кого не получишь. Поэтому давай без дураков, и пообещай мне, что никому не скажешь о нашей беседе.

— Ты же юрист, — напомнил мне Славик, — ну как я могу использовать информацию, полученную от адвоката? Любой суд признает ее недействительной, меня накажут, а тебя — уволят. Никому же не объяснишь, что мы целовались на первом курсе и были немного влюблены друг в друга.

— На втором, — поправила я его, — и не были влюблены ни капельки. Иначе ты не перепутал бы.

— Вот у тебя всегда был такой тяжелый характер! Что ты хочешь от меня услышать?

— Где Вадим Стрекавин?

— Откуда я знаю? — удивился Рындин. — Его уже целую неделю ищут. Как прилетел из своей Швейцарии, так на следующий день и пропал. Поехал в ресторан, где обычно обедал, и там исчез. Сотрудники милиции весь ресторан перетряхнули, всех опросили, но никто ничего не помнит. Его там знают, вспомнили, что обедал он один. А потом вышел и пропал. Отпустил машину с водителем, не вызвал своего телохранителя. В общем, исчез.

— И никаких следов?

— Никаких. В милиции даже хотели дать объявление о его пропаже, показать его фотографию по телевидению, но руководство компании категорически против. Говорит, что это нанесет очень серьезный удар по их бизнесу.

— Может, они сами были заинтересованы в устранении Стрекавина?

— Не может. Он на хорошем счету, его ценили, уважали. Он курировал самые важные направления. Нет, здесь Стрекавин был всем нужен.

— У него не было врагов?

— Ты же его адвокат, тебе лучше знать. Между прочим, я нигде не читал, что у него был такой адвокат.

— Я адвокат его жены и только со вчерашнего дня.

— Ну ясно. Эта дамочка волнуется больше всех. Она ведь не работает и, если его не найдут, останется с ребенком совсем одна.

— Ну и правильно, что волнуется, — перебила я его. — У нее дочь, она хочет ее нормально вырастить. И еще младший брат на шее. Кстати, он тоже работает в этой компании.

— Вот, вот. Поэтому она так и суетится. Два дня назад какую-то гадалку вызывала. Представляешь, какая дура? Теперь вот тебя нашла.