— В самом прямом. Я имею в виду вашу квартиру. Вы там живете один?

— Да, — не очень уверенно ответил он.

— И рядом с вами никого не было?

— Валерия была. Она дождалась врачей, а потом уехала.

— И телефон все это время был у нее?

— Наверное, но при чем тут телефон?

— Раз спрашиваю, значит, нужно.

— Может, у нее, а может, нет. Я ничего не помню. Мне сделали укол, и я заснул. Если вы думаете, что я поехал убивать Артура, то ошибаетесь. Можете вызвать врачей, и они подтвердят, что мне сделали укол снотворного и я не мог в таком состоянии куда-нибудь поехать. Даже не снотворного, а чего-то успокаивающего.

Вот вам и алиби. Хотя оно ни о чем не говорит. Ведь ему необязательно было убивать самому, он мог кого-то нанять. Но насчет своего состояния Николай прав. Его крепко ударили, и если врач действительно ввел ему снотворное, то у него абсолютное алиби. А тогда главной подозреваемой автоматически становится Валерия.

— Ладно, поехали к вашей сестре, — предложила я, — только давайте сразу условимся, что я сяду за руль моей машины и вы поедете со мной. А ваш автомобиль потом отбуксируют на дачу к вашей сестре? Договорились?

— Боитесь? — ухмыльнулся он.

— Если честно, то да. Будет лучше, если мы поедем на моей машине.

Если бы он не согласился, то я уехала бы одна. Но он согласно кивнул головой. И мы поднялись, чтобы наконец-то убраться из этого ресторана, который немного напоминает аквариум с рыбками, где сами рыбки могут изучать друг друга. По дороге на дачу мы почти все время молчали. Только когда свернули к их поселку, я спросила:

— А ваша мама не живет с вами?

— Нет, — ответил он, — она осталась в Зарайске. Ей трудно будет в столице. Да и не хочет она сюда переезжать. Я ей несколько раз предлагал, но она все время отказывается.

Через несколько минут мы остановились у их дома. Нас уже ждали. Молодой и прыщавый парень встретил нас на пороге. У него были немного нахальные зеленые глаза, светлые волосы. Одет он был в темный костюм, несколько ему великоватый.

— Это Шурик Голяев, — показал на него Николай, поднимаясь в дом.

— Вы водитель Марии Антоновны? — на всякий случай уточнила я.

— Да, — кивнул Шурик. — А вы адвокат?

— Верно. Мы с вами потом должны поговорить.

— Хорошо. — Он открыл дверь, пропуская нас в дом.

В гостиной сидели хозяйка дома и Валерия. На Маше были красивые розовые брюки и такого же цвета рубашка. Я подумала, что это «Эскада», они любят такой цвет. Маша может себе позволить такие наряды. Пока может. Но если мы не найдем ее мужа, то ей придется переехать с этой дачи и одеваться совсем по-другому. Именно поэтому я была уверена, что она единственный человек из тех, с кем я познакомилась за эти два дня, который искренне желает найти бизнесмена Стрекавина. Валерия была в темной юбке и в таком же джемпере. Она вообще любит темные цвета. Я уселась за стол, понимая, что нам нужно многое обсудить. Николай, громко икнув, плюхнулся под осуждающим взглядом сестры на диван.

— Ты уже принял свою норму? — без гнева поинтересовалась Маша.

— Совсем немного, грамм пятьдесят, — наврал Николай, и все поняли, что он врет. А я так видела, что он выпил раз в шесть больше.

— Что у вас? — обратилась ко мне Маша с брезгливым выражением на лице. Она не делала различий между своим братом и своим адвокатом.

— Мне удалось встретиться с секретарями вашего мужа, побывать у него на работе. Я считаю, что мне немного повезло, если можно так сказать. Дело в том, что руководитель следственной группы прокуратуры, которая расследует это дело, мой старый товарищ по институту — Слава Рындин.

— Очень удачно, — холодно заметила Маша, внимательно меня изучая. Она обратила внимание на мою обувь и на мою новую одежду. — Я уже подписала наш совместный договор. Валерия вам его передаст. Поставьте подпись и можете вернуть мне копию.

— Спасибо. — Я совсем забыла об этом договоре.

— Вчера у вас были неприятности? — поинтересовалась вдруг Маша.

— Да, но не только в клубе. К сожалению, мне не удалось встретиться с телохранителем вашего супруга. Вчера его нашли убитым.

Маша покачала головой:

— Наверное, это одни и те же люди.

— Возможно. — Мне не понравилось выражение лица Валерии, но я решила, что с ней мне лучше поговорить в другом месте. Все вопросы я еще успею ей задать, когда мы останемся одни.

— Сегодня ко мне приезжал следователь, — сообщила Маша, — но я ничего не могла ему сказать. Вчера я звонила Артуру, он пообещал сегодня приехать к нам. И вдруг такая нелепая смерть. Мне сказали, что его застрелили?

Я посмотрела на Валерию. Она отвернулась. Ах, моя любимая подружка, как много у меня к тебе вопросов! Я вспомнила, как проходила практику в Лондоне. У нас были такие поездки для повышения квалификации. Меня отправили туда по настоянию Розенталя на две недели. Все было прекрасно. Мы летели вместе с Алиной — прекрасной девушкой, с которой я познакомилась в самолете. И две недели промелькнули как один день. А под конец нас попросили написать работы, которые мы должны были друг другу оценить по десятибалльной шкале. Можете себе представить мое состояние? Я поставила Алине девятку, а преподаватель — восьмерку. Она поставила мне тройку, а мой преподаватель — девятку. Вот так. И это после того, как две недели мы прожили вместе в одной комнате, вместе обедали, вместе бегали по магазинам, в общем, дружили, как только могут дружить две молодые женщины, прилетевшие в Англию на практику.