Я снова ввожу отпечаток пальца, и вновь появляется все то же сообщение: «Личность не установлена». Техник сердито говорит:

–  Это не коннектор сломался, а вы сами! Идите за мной.

Он быстро идет по бесконечному коридору. Я едва плетусь за ним: у меня сильно болят ноги. Глядя прямо перед собой и не поворачивая ко мне головы, как будто меня нет, техник поясняет:

–  Вы исчезли из базы данных. Вас не существует. Оказывается, это страшно неудобно - не существовать. Просто не знаю, как мне теперь вести себя, но любой ценой надо выглядеть спокойным и уверенным. Какие слова говорить? Как показать, что ты еще живешь? Я растерян. Может, я слишком преувеличенно пытаюсь казаться нормальным?

Тип впереди меня открывает дверь, нажимает кнопку звонка и оставляет меня одного в почти пустом кабинете, заверив, что ко мне скоро придут.

А потом приходит служащий. Старик. Очень некрасивый. Я сразу узнаю его. И он узнает меня. Это Маринье.

–  Что ж, это очень забавно, доктор. Я не думал, что мы увидимся вновь, и так быстро, - вздыхает он.
– Но на этот раз больны вы - вас не существует! Ладно, не расстраивайтесь, для этого есть я. Это моя работа.

Он записывает мое полное имя, запускает поиск и качает головой:

–  Нет, вас действительно нигде нет. Знаете что? Надо отыскать вашу частную зону. Положите-ка свою руку вот сюда, на экран, и Башка, возможно, опознает вас по отпечаткам пальцев.

Нет, это тоже не помогает. Он просит меня назвать мой личный код фильтрации, однако Башка и его не опознает. У меня больше нет своей частной зоны. Я полностью стерт. Исчез, как бесполезное воспоминание.

–  Ладно, тогда мы восстановим вашу личность, все данные и историю жизни, - говорит Маринье.

В течение двух часов он задает мне кучу вопросов и стучит по клавишам, как сумасшедший. Тут вся моя карьера и биография. В конце концов, жизнь человека не более чем какая-то жалкая тысчонка мелких сведений.

–  Ну вот, вы и вернулись из небытия к жизни! Я дам вам временную кредитную карту для расчетов, которая будет действовать до тех пор, пока вы не получите вашу следующую зарплату и пока не будет восстановлен ваш личный счет. Не стесняйтесь, это предусмотрено в качестве возмещения понесенного вами ущерба. Конечно, сумма ограниченная, но в целом…

–  Предусмотрено? Но почему? Разве подобные инциденты случаются часто?

–  Очень редко. За два года у меня было с десяток таких случаев. Десяток! А кто еще мне недавно говорил о десятке? Что ж, тем хуже для Башки, я все равно это вспомню.

–  А ваш последний случай - как звали того человека? Случайно, не доктор Каак Ифсе?

От удивления лицо старика желтеет еще больше, а нос становится еще краснее.

–  Откуда вы знаете? Он вам знаком? Да-да, это был он. Знаете, такое имечко не забывается. Он был таким же, как вы. Полностью стертым из памяти. Мы восстановили все его данные, и он ушел очень довольным. Наверное, у него все хорошо, раз он больше не вернулся сюда.

–  А вы не могли бы дать мне его адрес? Я хотел бы встретиться с ним. Как пропавшим без вести, нам будет о чем поговорить. Да и как врачам тоже…

Маринье запускает систему поиска. Спустя тридцать секунд его лицо вытягивается:

–  Это невозможно. Технически невозможно! Он опять исчез! А, понятно… Поскольку он использовал мой терминал для повторной самоидентификации, то я найду отпечаток его пальца и его частную зону.

Он делает еще одну попытку. И теперь его нос из красного превращается в фиолетовый. Маринье в отчаянии:

–  Нет ни единого следа! Ах, да, я знаю, где его можно найти. Когда я вручал ему временную кредитную карту, я записал ее в своей собственной частной зоне. Я всегда так делаю на всякий случай, для самоконтроля, если меня совсем уж стукнет по-крупному…

Старик стучит по клавишам, и лицо его наливается краской, становясь самой настоящей рабочей палитрой художника. Я уже знаю, что он мне скажет.

–  Он исчез и отсюда! Но самое странное, что он не один такой: все, у кого была эта проблема, стерты из моей таблицы расходов. Посмотрите, графы пусты. Это невозможно представить! Ведь только я имею доступ к этим данным!

Я смотрю на экран. Там выведена таблица, в которой всего десять строк. И они абсолютно пусты. За исключением первой колонки под названием «Род занятий», которой удалось уцелеть. В каждой клетке этой колонки написано всего одно слово: «Доктор». Значит, моих предшественников было десять человек, и все они, как и я, были врачами. И кажется, я догадываюсь, по какой врачебной специальности они работали. Я наконец-то понял то, что раньше лишь смутно предчувствовал.

–  Ну что же, господин Маринье, я думаю, что заставил вас потерять целых два часа на всякую ерунду. Вы можете сколько угодно искать мое имя, но думаю, что оно вновь пропало. Помните о том разговоре, который состоялся между нами в понедельник? Вы тогда были слишком оптимистичны. Нет никакой олигархии, которая манипулирует Башкой. Это не олигархия, а монархия.

–  А кто же монарх? Кто управляет Башкой?

–  Никто.

Старик глядит на меня с заметным разочарованием. Он предпочел бы, чтобы действительно существовали какие-нибудь злодеи.