Между тем Еванов продолжал безудержно проматывать свои немалые доходы, что неоспоримо свидетельствовало о его звездном статусе. За сто миллионов купил роскошное бунгало на Верегу миллионеров, за сто двадцать - ныряющую яхту и самолет.

Друзья Геркино мотовство не одобряли, но поделать ничего не могли. Дозвониться до Еванова было невозможно, а сам он на связь выходил от силы раз в две недели. И очень обижался, когда ему начинали пенять на непомерные траты.

По условиям договора с фирмой грамзаписи «Пом и д'Ор» Еванов уже не мог размещать свои новые песни на сайте «Королей ванадия». И если раньше фанаты, скачивавшие новые Геркины произведения, ежедневно приносили кругленькую сумму в кассу корпорации, то теперь в отдельные дни и гроша ломаного не поступало. Пропал интерес и к «Невестам миллиардеров», соответственно, рекламодателей резко убавилось. Сайт, который еще недавно приносил миллионы, едва себя окупал.

А пиар требовал все больших расходов, потому что популярность Германа Еванова начала падать. Видно, приелся молодежи его космический рок. Он по-прежнему собирал полные залы, просто залов этих стало в три раза меньше. На сцену вышел новый кумир юного поколения - Дуся Череповец, двенадцатилетний вундеркинд с рано развившимися формами. Она шустро пилила на электроскрипке, мощно горланила и выкидывала ногами такие штуки, что некоторые папаши сходили с ума наравне с детишками.

Да тут еще налоговая инспекция подоспела и выставила умопомрачительный счет. Подоходный стребовали и с миллиарда, вырученного за акции, и с доходов от концертной деятельности, и от продажи записей, и за торговлю товарным знаком «Еван off», и на имущество. Дом-музей Пола Маккартни в Норильске, который, оказывается, не был зарегистрирован как учреждение культуры, попросту добил Герку. Вроде шесть процентов - это не так уж и много, но когда шесть процентов от рыночной стоимости объекта - а купил пресловутый музей Еванов за девятьсот миллионов космобаксов, - это больше пятидесяти миллионов в космической валюте. Можно было садиться на веник и вылетать в трубу.

–  Теперь ты понял, почему богачи свои ценности дарят разным благотворительным фондам?
– участливо спросил его Петлов, когда Герка начал плакаться в голограф на свою роковую судьбу.

–  Понял, а что теперь делать? Дарить уже поздно. Может, дадите денег из средств корпорации?

–  Да ты рехнулся, Герыч, - сразу посуровел Петлов.
– Под Министерство ликвидаций и банкротств подвести хочешь? Возьми в банке кредит, за полгода отработаешь. Просто перестань сорить деньгами, и все будет в порядке.

Кредит Еванов взял, за налоги рассчитался, уверенный, что в короткий срок отыграется. В довершение полосы неприятностей отменилось турне по столицам мира. Взамен предлагались курортные площадки и периферия, не избалованная звездами столь высокого полета. Но и деньги там были периферийные, их едва хватило бы, чтобы содержать самолет с экипажем, а также гримеров, визажистов, массажистов, фотографов, администраторов, бухгалтеров, промоутеров, звукооператоров и еще сто человек.

–  Мужики, дайте денег!
– вопил голографический Еванов.

–  А ты музей Пола Маккартни продай, - дружелюбно советовал ему Петлов.

–  А то я не продавал!
– возмущался Еванов.
– Никто брать не хочет. Одни только чукчи дают три миллиона земнодолларов. Уже и оленей подвезли.

–  Да, Герыч, влетел ты с этим музеем, - сочувствовал Васильев.
– А все почему? Потому что с друзьями верными посоветоваться не удосужился.

–  Если вы мне друзья, то дайте денег!
– орал Еванов.
– Мне и так несладко, а они еще соли на жабры подсыпают. И нечего меня воспитывать, я уже большой. Мне треть от доходов положена!

–  Ну, допустим, не треть, а только четверть. Забыл, что миллион акций сам на биржу спустил?
– продолжал пилить Петлов.
– Кроме того, распределять доходы - что на дивиденды, что на развитие - будем только через три месяца, как положено по уставу.

–  А мне деньги сейчас нужны!
– бушевал Еванов.

–  Ну, а концерты твои?

–  Какие к черту концерты! «Пом и д'Ор» контракт продлевать не хочет, новые записи не покупают, рекламу прекратили. Я уже из всех рейтингов выпал. Пресс-службу пришлось уволить - все двенадцать человек. За две недели ни одной публикации. Фанаты разбегаются, клипы не крутят, даже ругать прекратили, - Герка всхлипнул.
– Яхту за полцены продал…

–  Знаешь что, старина, продавай все, разгоняй обслугу и валяй обратно к нам на астероид, - предложил Петлов.
– Ну, покуражился, погулял, хлебнул славы и хватит. Давай обратно, а?

–  Да вы что?
– у Еванова глаза округлились.
– Я мега-звезда, я человек искусства, а вы предлагаете мне снова отправиться куда-то на край света париться в ржавом ведре и мусор собирать?

–  Тяжелый случай, - вздохнул Петлов.
– А ведь всего полгода назад ты считал, что это и есть настоящая жизнь. Что с тобой сделали, Гера?

–  Да со мной все нормально, это вас как подменили. Не хотите другу помочь. Ну и черт с вами, обойдусь!

И с этими словами Еванов выключил голограф.

–  Вот так, - грустно сказал Петлов.
– Был друг, и не стало друга.

–  А может, он еще одумается?
– неуверенно предположил Ба-сильев.

–  Не, Саня, боюсь, что это уже навсегда. Разве ты не видел, как его ломало, что к нам пришлось обращаться?
– Петлов качал головой, сокрушаясь и печалясь.
– Жестокая штука - слава, помноженная на деньги.