Шрифт:
Мы когда-то всей бандой пили здесь, древние викинги. Этого не вернуть, это ушло. Все проходит и в большом и в малом.
На втором курсе мы все поголовно тащились от эмигранта Токарева. Еще бы: эмигрант, почти враг справедливой Советской власти. Необычность. Хуй требовал... Все проходит. Теперь и Токарев остался только на кассете.
"Я нигде без тебя не утешусь, пропаду без тебя, моя Русь..."Или утешусь. Родина понятие относительное.
Мой дед пропал без вести где-то под Смоленском в 1942 году. А я почему-то помню слова отца о деде:
– Мне сейчас 54 и считаю себя еще молодым, а в 42-м забрали на фронт отца с грыжей, тогда ему было 43 года, и я думал: ну как же можно брать такого старика, как же он побежит с винтовкой, такой старик?
У него, наверное, были мозолистые крестьянские руки...
У деда нет могилы. Отец, помню, писал куда-то, что-то выяснял, искал. Тщетно.
Маленьким во время войны отец пахал в колхозе на быках. Калинин немцы взяли, а до Медведихи не дошли, хотя на 50 верст в округе не было ни одного нашего солдата.
– Наши бежали через деревню толпами. Прошли и ушли, - вспоминал отец.
– И никого. Один раз только немецкий летчик на самолете пролетел у деревни. Так низко-низко, что мы, пацаны, видели его очки-консервы. Он помахал нам рукой, качнул крыльями и улетел. Но уже примерно через неделю вернулись наши...И пошли в другую сторону организованным порядком. За ними пришла и похоронка.
...Хорошее слово "наши", зря отдали его Невзорову...
"Вези меня, извозчик, по гулкой мостовой..."А бабушка, когда я спрашивал у нее, как они жили при царе Николае-кровавом, совсем не по школьной истории говорила: хорошо жили, неплохо. Ей в 1917 году исполнилось 15 лет.
– А потом начался голод, при большевиках.
Голод. Это уже рассказы матери. Единственное, что она запомнила из детства - постоянное ощущение голода. Доминанта.
...Маленькая девочка, случайно нашедшая за печкой засохший и изъеденный тараканами кусочек сухаря, прижала его к груди и прибежала к маме:
– Ой, мама, какая же я счастливая! Смотри, что я нашла!..
Эта девочка - моя мать. С кого мне спросить за ее голодное детство? Ебал я в рот все учебники, которыми мне засирала голову КПСС, ебал я всех коммунистов, патриотов...
– говорю я сейчас. А тогда рассказы близких странным образом совмещались с верой в незыблемую справедливость Советов, преимущества планирования и основной экономический закон неуклонного роста благосостояния. Ебаный в рот!
Я родился через 19 лет после войны, через 47 лет после Октябрьского переворота в Питере и умру в 21 веке, оставив родителей в двадцатом, прошлом веке, уже в истории. Мама моя...
Я родился, когда еще был жив Гагарин, я родился всего через 19 лет после второй мировой войны. А вы?..
Глава 15. Осень жизни
Почему все сочиняют и поют о журавлях? Национальная птица? И Токарев, и я, и Гамзатов, и Северный, и этот Асмолов. Очень многие.
"Мне постоянно снятся крылья, чтоб к вам подняться" Осень и - "последний журавлиный клин"Уходящее время года, унылая пора, прощальное курлыканье - у всех людей и поэтов навевают печаль.
"Не в землю нашу полегли когда-то, а превратились в белых журавлей..." "Белым крылом грешной касаясь Земли".Вот запишу целую кассету разных песен о журавлях, прослушаю и повешусь на хуй.
...Заметил: во второй половине жизни, к старости мужиков тянет к земле. Из земли возник, в землю и уйдешь.
А я хочу тропинкой виться В осенних убранных полях. Здесь умереть и раствориться В российских реках и кремлях...Часть II. Унесённые на хуй
Глава 16. Фотография
...По здравому размышлению я решил выкинуть эту главу из книги за полной ненадобностью, хотя она сама по себе была красивая, чувствительная такая, ну да хуй с ней...
Глава 17. Хронология
Надо наконец навести в книге порядок и написать о море. Но предварительно расположить в хронологическом порядке все этапы бандитской жизни, а то я шарахаюсь как роза в полынье, туда-сюда.