— Полина Андреевна, я слышал, вы пытаетесь достать информацию о вашем предшественнике?

— Я только хотела прояснить некоторые вопросы…

— И для этого интересовались причинами его увольнения? Больше так не делайте. Я понимаю, вам трудно, но запрещаю искать у него помощи. Если я ошибся в вашей компетентности и вы не справляетесь, скажите, мы подыщем кого-нибудь другого.

Ого! Вот тебе и галантный Камамбер! А я-то боялась, что он будет заваливать меня комплиментами и пялиться на декольте. Надо быть осторожнее. Стуканул, скорее всего, Степа, а не секретарь, с секретарем я не говорила об увольнении юриста. В этом офисе все — враги. И не очень глупые. Ладно, проглотим. Пока выволочку, а потом и тебя, Вадим. Не сомневайся.

Работа оказалась действительно нелегкой. Бывший юрист не то намеренно, не то от разгильдяйства хранил дела в полном беспорядке, нарушая все правила делопроизводства. Документы валялись на столах в произвольном порядке, без намека на хоть какую-то классификацию. Попробуй-ка выявить нарушения в таком хаосе! Первые два дня я просто раскладывала все по папочкам, подписывала корешки, ставила номера и линовала журналы. Интересно, как терпел все это Синдяков? Он же бизнесмен, а эти люди не платят деньги просто так.

К моему удивлению, ни одной бумаги не было потеряно, ни одного листа не повреждено. Все документы находили свои места, ложились в свою ячейку.

— Ты не смотри, что все в беспорядке, — объяснил мне этот факт Степа, — он в любое время дня и ночи знал, где лежит какой документ. Я пытался сначала все систематизировать, так он на меня жалобу Синдякову настрочил. Будто своим порядком я ему все перепутал и теперь невозможно ничего найти. И никаких нарушений за ним не было, все всегда чистенько, никто подловить не мог. Не понимаю, как начальство рискнуло от него избавиться? Второго такого днем с огнем не сыщешь.

Я решила не поддерживать тему неразумности начальства и занялась более глубоким анализом документов. Действительно, когда я принялась за проверку содержания бумаг, придраться было не к чему. Полная противоположность внешнему беспорядку! Стопка обработанных мной папок все росла, а меня не покидало чувство неудовлетворенности. Я не совсем свободно ориентировалась в деле жилищного строительства, но ощущение, что чего-то не хватает, меня не покидало. Это касалось, например, документов о передаче земли «Седьмому небу» под строительство бывшими собственниками. Как-то все слишком гладко, причесанно, как в образцах. Будто сделано для учебника юриспруденции: смотрите, как это должно выглядеть, учитесь. Работы оставалось на два дня, зачем Синдяков выпросил меня на две недели? Может, не рассчитал мои силы?

Ничего заслуживающего внимания в юридических документах «Седьмого неба» я пока найти не могла. Становилось ясно, что Вадим допустил меня только к «чистым» бумагам, а все, что могло бы компрометировать его, находится в другом месте. Или украдено бывшим юрисконсультом. Судя по всему, скоро я закончу рутинную работу, интересно, что тогда предложит мне Вадим?

Пытаться отпрашиваться из «Седьмого неба» было бы слишком большой наглостью, поэтому на свои дела у меня оставались только вечерние часы. Сегодня я решила увидеться с Мадлен. Мы созвонились и встретились на окраине города, в маленьком уличном кафе. Девушка выглядела довольной.

— Представляешь, я только теперь поняла, как же хорошо высыпаться! Раньше почти каждую ночь работала, днем институт, вечером опять ресторан. Думала, никогда уже не отдохну. У тебя на примете больше никого нет? Мне такая работа понравилась.

— Пока нет. Расскажи лучше, как клиент реагирует на звонки.

— Сначала просто истерил. Бросал трубку, кричал. Потом плакать начал. Деньги, конечно, заплатил, оставил в автоматической камере хранения на вокзале. Потом я заметила, что он будто ждет моих звонков, стал говорить спокойнее, расспрашивать про симптомы, методы лечения. В последнее время мы с ним очень даже мило болтаем о нашем общем недуге. Кажется, он до сих пор скрывает все от семьи, а проконсультироваться, кроме меня, ему не с кем. Умоляет достать какие-нибудь лекарства, обещает любые деньги.

— Лекарства? Так достань. Утешь старичка.

— Ты что? Где это в нашем Горовске можно купить лекарства от СПИДа? Представляешь реакцию аптекарш на мою просьбу?

— А зачем тебе именно эти лекарства? Набери каких-нибудь вполне невинных слабительных, что-нибудь для блокировки аппетита, пусть дедушка в форму придет, похудеет. Заодно и испугается. Беспричинное отсутствие аппетита настораживает. Можно добавить снотворного, пусть ходит вялый и сонный. Ну, и витаминов всяких для очистки совести. Чем больше, тем лучше. Расфасуй в отдельные пакетики по дозировке, пусть глотает. Да продай подороже. Не просто дорого, а безумно дорого.

— Внакладе не останусь, не беспокойся. Только зачем тебе это?

— А пусть его швыряет от надежды к отчаянию. Сейчас он почти уверен в том, что инфицирован, но боится огласки и поэтому не идет проверяться. Ты продашь ему лекарства, что даст надежду на выздоровление. Скажешь, что тебя лечат теми же препаратами и обещают выздоровление. От слабительного и снотворного у него начнется дискомфорт, ты объяснишь, что это результат положительной реакции на препараты и должно пройти через неделю. Через неделю не прошло? Значит, состояние ухудшилось и у него уже запущенная форма, требуется другой курс лечения. Дальше — по обстоятельствам.