Шрифт:
– Да, бля, не подфартило Самсону…
– Но зато шпилевка была ништяковая.
– Халдей, – послышался голос Малыша, – еще конины. Я проставляю.
Официант, кивнув, сгреб с соседнего столика поднос с грязной посудой и бросился в подсобку. Малыш, сделав заказ, вышел из-за стола размяться.
Братва, опрокинув после такой напряженной игры по рюмке, дружно задымила. Про Самсона на некоторое время забыли. Он сидел набычившись, глаза его смотрели в одну точку.
Рядом с ним обхватил голову руками Корень. Еще несколько минут назад он был так близок к осуществлению своей мечты о собственных колесах.
Малыш, подтвердивший свою высокую репутацию наследственного каталы, прошелся вдоль столов. Его внимание привлекла смазливая девчонка в дальнем углу ресторанного зала.
Когда он проходил мимо, Корень неожиданно вскочил, выхватил из кармана выкидной нож и заорал:
– Хайло покромсаю! Сука, бабки верни!
На свету блеснуло лезвие, послышался грохот стульев. Братва повскакивала со своих мест, прервав гулянку.
Малыш с невероятной прытью прыгнул в сторону, закрываясь стулом.
– Э, ты че, малахольный? – закричал он.
Глаза Корня налились кровью. Он рванулся к Малышу, размахивая перед собой ножом.
– Урод, бля, колумбийский галстук сделаю! Рыло от уха до уха порежу, паскуда!
Кто-то повис у него на руке, пытаясь остановить почти неминуемую поножовщину.
– Стой! Ты чего?
– Да я же видел, как он стиры передернул! Самсона нагрел, меня нагрел!
– Кто передернул? – выкрикнул Малыш. – Фары протри!
Его пытались сдерживать свои.
– Не кипишуй! Он же нарытый, сам видишь.
– А мне по хрену, пусть за базар отвечает!
Нож у Корня отобрали, но он продолжал горячиться, вырывался из рук сдерживающей его братвы.
– Пацаны, гадом буду, у этого козла в жопнике стирки лежат! Когда они на последнюю партию пошли, он клешни под стол засунул. Откуда у него могли три лба взяться?
– Точно! – язвительно выкрикнул Малыш. – Три лба я у себя из жопы достал. А за козла…
– Ты, бля, докажи, что все по-честному. Выверни жопник! – крикнул кто-то из запрудненских.
Приезжая братва поумолкла. Все одновременно воззрились на Малыша.
– Давай, докажи им.
Малыш стал затравленно озираться по сторонам.
– Вы че, братва, не верите? Мы ж на счастье катали, какие стирки?
Дело запахло керосином. Самсон, который до сих пор молча сидел за столом, внезапно поднялся и стукнул кулаком по углу столешницы. Зазвенела посуда, ресторанная публика, и без того напуганная, замерла.
– Где Порожняк? – прорычал Самсон. – Пусть разберется.
Глава 4
– Ты бы хоть сказал чего-нибудь.
Подцепив ухоженными ногтями очередную сигарету из длинной зеленой пачки, Катька сунула ее в уголок рта и демонстративно щелкнула зажигалкой: мол, от таких ухажеров знаков внимания не дождешься.
Долбан, отбойщик Порожняка, сидел напротив Катьки с таким видом, как будто нежданно-негаданно угодил на скамью подсудимых.
В какой-то степени его можно было понять. Граждане вокруг оттягивались по полной программе. Водка, коньяк, шампанское лились рекой, из динамиков доносились звуки модного шлягера, перемешанные с женским смехом, суетились официанты, вынося горячие блюда и новые бутылки.
В общем, среди отдыхавших Долбан был единственным, кто находился на работе. Выпить нельзя, телку снять нельзя, даже похавать как следует в такой обстановке невозможно. Набьешь желудок – поневоле расслабишься. При такой работе, как у отбойщика, этого лучше не делать.
По всем вышеизложенным причинам Долбан сумрачно сидел, положив перед собой на стол раздутые от парафина кулаки. В ответ на замечание Катьки он только буркнул:
– А че?
– Ниче, – передразнила та, кривляясь, – хоть бы анекдот даме рассказал.
– Че без толку базарить? – не поднимая головы, протянул он.
– Тебя Саша зачем здесь оставил? – нравоучительно сказала блондинка. – Чтобы меня развлекать. А ты сидишь как пень. Расслабься.
– В другой раз.
– Вот Саша вернется, я ему все расскажу.
– А, – отмахнулся Долбан, – че я, клоун?
Повертев в руках опустевший стакан, Катька затушила сигарету и встала из-за стола.
– Ладно, пойду в бар, выпью что-нибудь. А то с тобой от тоски подохнуть можно. И не ходи за мной, понял? Я никуда не убегу.