Та удивилась:

— Еще?

— Их пригласил Добрый Волшебник.

Принцесса кивнула.

— Тогда, конечно, лучше подождать. Но не знаю, какие еще кентавры участвовали в приключении со злобным ветром.

Послышался стук копыт.

— Два наземных кентавра, — по звуку определил Че. — Обычно они не очень любят пастись с нами.

— Это верно, — согласилась Чена. — А ты уверен, что…

На дороге появились жеребец и кобылка.

— Карлетон! — закричала Чена и поскакала им навстречу.

— Это ее брат, — вспомнил Джим. — Мы обещали передать ей от него привет, что и сделали.

— А с ним Шейла, — заметил Шон. — Я узнаю ее бюст где угодно.

Но вдруг он сообразил, что Ива стоит рядом:

— Но мне на это наплевать.

— Я не ревную, — ответила она. — Если бы было можно, я бы показала тебе нечто очень похожее.

Она считала, что не стоит рисковать, потому что они могут забыть об опасности вызвать аиста. А им никогда не стать семьей. Но в ее словах прозвучало нечто вроде предложения. Ведь она все равно погибнет раньше, чем ее найдет какой-нибудь аист. Так что, наверное, можно позволить себе… Если Шон согласится.

— Ты уже показала, — напомнил он ей. — Там, в источнике. И лучше бы мы…

Тут они оба вспомнили, что не одни и замолкли. Джим и Мэри переглянулись. Они отлично поняли скрытый подтекст.

И Джим уже склонялся разрешить бедным детишкам сделать то, что им так хочется. Даже Мэри начала давать слабину. Они же так любят друг друга, а им скоро предстоит расстаться.

В это время Чена встретилась с братом и крепко обняла его.

— Я думала, что никогда не увижу тебя снова! — воскликнула она сквозь счастливые слезы.

— Я тоже так думал, — признался Карлетон. — Я боялся за тебя. Ты одна тут, на этой суровой земле…

Он отступил на шаг:

— А ты изменилась.

— Я присоединилась к новому виду, — объяснила кентаврица. — Теперь я — крылатое чудовище.

Она расправила крылья.

— Вижу. Но раз тебе нравится, значит, это к лучшему.

— Очень нравится. Кроме одной вещи. Точнее двух.

— Одной? Целых двух?

— Во-первых, я очень скучаю по семье. А во-вторых, нам бы найти нескольких крылатых жеребцов… Не знаешь, может, на Острове Кентавров?..

Карлетон улыбнулся:

— Наверное, мне стоит сознаться. Я тут обнаружил, что мне не нравится то, что происходит на Острове. И я подумал, что если ты тут устроилась, я могу к вам присоединиться. Кстати, я знаю еще некоторое количество народу, которое будет не против пастись с вами. Если, конечно, вы согласны.

— Ура-а-а! — обрадовалась Чена, как обычная девушка. Она снова бросилась его обнимать.

Потом повернулась к Кристал:

— Мы примем этого жеребца с Острова Кентавров? Если он обзаведется крыльями?

— Поскольку мы среди людей, — ответила Кристал, — то Взрослая Тайна запрещает мне ответить так подробно, как мне хочется. Но думаю, что самое рьяное согласие будет уместно.

Карлетон посмотрел на нее.

— А ты недавно стала кентавром, — заметил он. — Все считают, что мы так разговариваем.

Кентаврица покраснела:

— Неужели это сразу видно? А я так стараюсь!

— Думаю, что кентавр мужского пола будет совсем не против преподать урок красноречия в обмен на инструктаж в воздухе.

Пока происходил этот разговор, кентаврица Шейла общалась с семейством и Хлоркой. Дэвид, как обычно, пялился на ее бюст.

— Ой, Дэвид! — удивилась Шейла. — У тебя глаза зеленые!

Кентавры всегда были очень наблюдательны и обладали не только отличными формами, но и замечательной памятью.

— Да, — ответил парень.

Его не особо занимал вопрос, почему от вида желто-зеленого бюстгальтера его глаза вдруг стали зелеными, а от созерцания обнаженной груди только расширялись зрачки. Это все магия одежды.

— А почему ты прискакала сюда? — поинтересовалась Карен. — То есть ты нам очень помогла, и мы были этому очень рады. Но ты же не очень переживаешь за судьбу материка Ксанф?

Казалось, что Шейла попыталась покраснеть, что крайне несвойственно кентаврам:

— На самом деле я правда интересуюсь только Островом. Но Карлетон хотел снова повидаться с сестренкой. А я не могла позволить ему отправиться в одиночку так далеко.

— Я все поняла! — закричала Карен со свойственной ей детской непосредственностью. — Ты влюбилась в Карлетона!