Мне кажется, навряд ли подойдет, если даже оставить письмо в стороне, хотя оно и не заключает в себе этой ошибки, ибо у него не было бы reison d`rtre, если бы за ним не последовало бы письмо.

Оба письма отправлены к Стейтону Мозесу для переброски в "Свет" – первое отсюда почтой 21 июля, второе – последней почтой – вчера. Теперь, если вы решите, что лучше их остановить или аннулировать, я как раз успею протелеграфировать домой Мозесу, как поступить. Я это сделаю немедленно, как только об этом получу телеграмму от Вас или от Старой Леди.

Если ничего не будет предпринято, они появляются в "Свет" такими, как они написаны, т. е. как рукопись с присланной корректурой, исключая несколько малых ошибок, которые, как я вижу, сделала моя жена, переписывая их.

В общем, это очень неприятная путаница. По-видимому, я был неосмотрителен, посылая их домой, но я думал, что так тщательно прочитал изложенное, в вашем длинном письме о Дэва-Чане.

В ожидании ваших приказаний Всегда преданный вам А. П. С.

К. Х. На полях я писал "редко", но я не произнес слова "никогда". Несчастные случаи происходят при различнейших обстоятельствах, и люди бывают убиты не только случайно или умирают, как самоубийцы, но их также убивают – что-то такое, чего мы даже не коснулись. Я хорошо понимаю ваше затруднение, но едва ли смогу вам помочь. Запомните, что на каждое правило имеются исключения, а на них опять исключения с другой стороны, и будьте всегда готовы узнавать нечто новое. Мне легко понять, что нас обвиняют в противоречиях и несоизмеримостях – даже в писании чего-то и отвергании этого завтра. То, чему мы вас учили, есть правило. Хорошие и чистые "случайные" (жертвы) спят в Акаше, не зная о происшедшей с ними перемене; очень порочные и нечистые переносят страдания и муки ужасного кошмара. Большинство – не очень хороших и не очень плохих, жертвы несчастных случаев или насилия, включая жертв убийств, некоторые спят, другие становятся двухпринципными призраками, тогда как малое меньшинство могут пасть жертвами медиумов и извлекать новую группу Сканд из привлекшего их медиума. Как бы мало ни было их число, их судьба весьма достойна сожаления. Что я сказал в своих заметках на вашей рукописи, было ответом м-ру Хьюму на его статистическое вычисление, которое привело его к заключению, что в таком случае "на сеансах духов больше чем оболочек".

Вам нужно многому учиться, и нам нужно вас многому научить; также мы не отказываемся идти до самого конца. Но мы, действительно, должны вас просить воздержаться от спешных выводов. Я не упреждаю вас, мой дорогой друг, я, скорее, упрекаю самого себя, если тут надо было бы упрекать кого-либо, за исключением наших соответственных образцов мышления и привычек, так диаметрально противоположных одно другому. Так как мы привыкли обучать учеников, которые знают достаточно, находясь за пределами всяких "если" и "но" во время уроков, то я весьма способен забыть, что занимаясь с вами, делаю работу, обычно доверяемую этим ученикам. Впредь я уделю больше времени ответам на ваши вопросы. Ваши письма, отправленные в Лондон, не могут принести вреда, и я уверен, что, наоборот, принесут пользу. Они прекрасно написаны, а исключения могут быть упомянуты и все остальное охвачено в одном из будущих писем.

У меня нет возражений, чтобы вы сделали выписки для полковника Чезни, кроме одного, он не теософ. Только будьте осторожны и не забудьте ваших подробностей и исключений, когда будете объяснять ваши правила. Запомните еще, что даже в случаях самоубийц имеются многие, кто никогда не позволят себе быть втянутыми в вихрь медиумизма, и пожалуйста, не обвиняйте меня на "несовместимости" или противоречиях, когда мы подходим к сути. Если бы вы только знали, как я пишу свои письма и сколько времени я в состоянии уделить им, вероятно отнеслись бы к ним менее критически, чтобы не сказать придирчиво. Ладно, а как вам нравится идея и искусство Джуль Кула? В течение последних десяти дней я даже мельком не видел Симлы.

Любящий вас К. Х.

Письмо 77

Получено 22. 8. 82 г. А. П. Синнету, эскв. Симла.

Я сделал несколько изменений и указал добавить к вашим "Письмам" подстрочное примечание. Во всяком случае, всегда существует опасность, как я вижу, обнаружить наши идеи подмененными конкретными и ложными образами в умах ваших читателей. Если бы вам удалось дать им лишь относительную, не абсолютную, истину, вы сделали бы для публики большое благо.

К. Х.

Письмо 78

К. Х. – Синнету Получено 22 августа 1882 г. (Секретно)

Мой добрый друг!

Помните, что в феномене, предназначенном для полковника Чезни была, есть и будет только одна действительно феноменальная вещь или, вернее, акт оккультизма – сходство вашего покорного слуги с лучшим из двух произведений Д. Кула, к сожалению, для вас. Остальное в этом представлении, несмотря на его таинственный характер, является чем-то слишком натуральным, чего я совсем не одобряю. Но я не имею права идти против традиционного образа действия, как бы я ни хотел избегнуть его практического применения.

Держите все это строго в вашем дружеском сердце, пока не настанет день открыть некоторым лицам, что вы будете предупреждены об этом. Я не осмеливаюсь больше сказать. Испытания суровы в течение всего цикла и, определенно, не совпадут с европейскими понятиями о верности и искренности. Но, каково бы ни было мое нежелание применять такие средства или даже только разрешать их применение к моему ученику, все же я должен сказать, что обман, недостаток доброго доверия и западни, предназначенные заманить Братьев, столь умножились в последнее время, и так мало времени осталось до того дня, который должен решить отбор учеников, что я не могу не думать, что наши Владыки, и в особенности М., в конце концов правы. В борьбе с врагом следует применять равное или лучшее оружие, но не дайте себя обманывать внешностью. Хотелось бы, чтобы я мог быть так же откровенным с м-ром Хьюмом, которого я так же искренне уважало за некоторые его настоящие полноценные качества, как упрекаю за другие. Когда кто-нибудь из вас узнает и поймет, кто мы такие в действительности, вместо погружения в мир выдумок!

В случае, если полковник Чезни будет говорить вам о некоторых вещах, скажите ему, чтобы он не доверял видимости. Он джентльмен, и недопустимо, чтобы находился в заблуждении, которое никогда не предназначались для него, но только как испытание для тех, которые хотели навязать себя нам с нечистым сердцем. Кризис близок. Кто окажется победителем?

К. Х.

Письмо 79

К. Х. – Синнету

Мой дражайший друг!

Простите меня, пожалуйста, что я беспокою вас своими личными делами – но хотя Коган заставляет меня ответить, я действительно не знаю, нахожусь ли я в пределах вашего кодекса вежливости или вне его – я должен писать вам длинное письмо о чем-то, что меня беспокоит и прошу вашего совета. Я поставлен в очень неприятное положение, так как рискую изменить другу и вашему кодексу чести (друг этот не вы). Я надеюсь, что могу полностью полагаться на вашу личную дружбу и, конечно, честь.