Читаю здесь беспрерывно (в основном литературу, нужную для докторской диссертации), штудирую уголовное и уголовно-процессуальное законодательство.

Во время моих голодовок напряженная работа очень помогала, отвлекала от мыслей о еде. Переживал, как пройдет демонстрация 7 ноября. Впервые за последние 12 лет я не шел вместе с вами в праздничной колонне: ничего, еще пройдем с вами вместе — и не раз!

Знаю, что сейчас идет всероссийское партийное собрание, подготовка к референдуму, у вас куча дел. Считайте, что, находясь в тюрьме, я тоже принимаю активное участие в делах организации. Настроение у меня самое боевое, дух мой не сломлен. Огромные силы придает мне ваша поддержка.

Сила — в правде! Вместе — победим!»

На решение Малюткина поместить меня в психиатрическую больницу и отклонение моего ходатайства не делать этого я немедленно подал апелляционную жалобу.

29 ноября 2004 года на постановление мирового судьи судебного участка № 2 Калининского района г. Чебоксары Малюткина А. В. от 18.11.2004 года о назначении судебно-психиатрической экспертизы в отношении меня подал жалобу и В. А. Ильин.

К жалобе уж были приложены документы, свидетельствующие, что я не сумасшедший. Это и характеристика на меня, утвержденная пленумом Чебоксарского ГК КПРФ 22 ноября 2004 года. И личное поручительство 30 человек. Свидетельство об успешном окончании средней музыкальной школы по классу фортепиано. Школьный аттестат, подтверждающий, что среднюю школу я закончил с золотой медалью. Университетский диплом. Диплом кандидата философских наук. Справка из Госсовета, подтверждающая, что я четырежды избирался депутатом. Ксерокопия военного билета офицера запаса, паспорта, водительских прав.

После решения Малюткина подвергнуть меня экспертизе большую работу провел мой средний брат Олег. Он поднял все документы, свидетельствующие о моих достижениях, которые когда-либо были: грамоты, похвальные листы, благодарственные письма, публикации.

Олег связался с моими бывшими школьными учителями, преподавателями в университете, друзьями. Все они не побоялись, приняли участие в моем деле, дали очень положительные отзывы.

Хорошую характеристику дал мой давний старший друг, преподаватель ЧГУ Леонид Юрьевич Браславский. Он выступил в мою поддержку в ходе судебного разбирательства.

Материалы были собрано ради того, чтобы «сломать» намерение федоровской стороны и судьи Малюткина упрятать меня в психиатрическую клинику. Люди переживали за меня и за то, что там могли со мной сделать. Такое участие не забудется никогда.

Почти месяц пришлось ждать разбирательства по жалобе. Судья Калининского районного суда Л. А. Андреева 6 декабря 2004 года жалобы наши отклонила. Будто бы и на мой случай распространяется действие гл. 43 УПК РФ, где говорится, что постановления, вынесенные в ходе судебного разбирательства, об удовлетворении или отклонении ходатайств участников судебного разбирательства не подлежат обжалованию.

На этом этапе «подключился» и председатель Верховного суда Чувашской Республики Петр Фадеевич Юркин.

На мое обращение он официально ответил то же самое, что и Андреева.

А между тем, 25 ноября 2004 года Судебная коллегия по уголовным делам Верховного суда Чувашской Республики в составе председательствующего Варсонофьева В. В., судей Яковлева В. В. и Лермонтовой М. Ф. оставила в силе решение Малюткина и Щетникова изменить в отношении меня меру пресечения с подписки о невыезде на взятие под стражу. Так я остался сидеть в тюрьме и дальше.

Хорошо помню заседание 25 ноября 2004 года. Оно было открытым, так как закрытыми были заседания, непосредственно касавшиеся рассмотрения моего уголовного дела. А взятие под стражу, помещение в психбольницу — всё это рассматривалось публично.

Народу собралось очень много. Пришлось открывать большой зал суда, который тут же был забит «до отказа». Когда меня ввели в клетку, люди встали, долго аплодировали. В первом ряду, поближе к клетке, сидел мой младший брат Миша. Он, узнав о моем деле, нашел время, прервал занятия в Академии Художеств и примчался из Ленинграда навестить меня. Свидание со мной ему не разрешили, так как лимит мой на свидания уже был исчерпан. Я был очень растроган присутствием Миши.

В зале присутствовали и другие мои родственники. Заметил сестру моего покойного отца — Людмилу Ивановну, тетю Люсю.

Когда коллегия постановила оставить меня в тюрьме, то зал взорвался от негодования. Возмущенные люди ринулись к столу на возвышении, за которым сидели судьи. Они тут же были блокированы отрядом судебных приставов и милицией. Завязалось нешуточное противостояние. Под прикрытием вооруженных дубинками блюстителей порядка судей вывели из зала не через главный вход, а через боковую дверь.

Особенно досталось адвокату Шарапову. Ему рассказали, кто он таков на самом деле и почему вынужден прикрывать Федорова. Информация была объективной. Услышав, что говорят ему в лицо люди, адвокат побледнел, с него мигом слетело обычное высокомерное выражение. Выходить ему приходилось также под прикрытием.

На отказ Андреевой и Юркина-старшего 16 декабря 2004 года В. А. Ильин подал кассационную жалобу в Коллегию по уголовным делам Верховного суда Чувашской Республики: «Считаю постановление федерального судьи Калининского районного суда г. Чебоксары Андреевой Л. А. от 6.12.04 г. незаконным, необоснованным и подлежащим отмене по следующим основаниям: