Адвокат Ильин: А вот сразу … К опубликованию этой статьи вы имеете какое-либо отношение? Имеете ли вы отношение к опубликованию статьи «Сладкая сказка о Федоровых»?

Моляков: Я никакого отношения ни к сочинению, ни к опубликованию данной статьи не имею. В тот период, как я сейчас пояснил, когда она создавалась, я вообще в городе отсутствовал.

Адвокат Ильин: Теперь. Имеете ли вы какое-либо отношение к распространению указанной статьи в информационном листе?

Моляков: Распространением я не занимался. Не существует никаких моих устных приказов или распоряжений, в штабе там или моим доверенным лицам о том, что возьмите такое-то количество, допустим, информационного листка «Взгляд в упор» и распространите его в таком-то и таком-то месте. Никаких устных или письменных распоряжений не было. Нет их и в материалах дела.

Адвокат Ильин: А когда вы узнали о возбуждении в отношении вас уголовного дела?

Моляков: А это манера у них такая. Они ведь дело возбудят, потом тихо этим делом занимаются. А потом, чтобы «оглушить» человека, чтобы «сломать» человека, они начинают повестками вызывать. Приходишь по повестке, а тебе говорят: «Смотри-ка, на тебя здесь уже огромная куча материалов заведена».

Хотя, насколько мне известно, по нормам Уголовно-процессуального кодекса, возбудили уголовное дело — тут же, немедленно сообщите об этом человеку.

Но мне никто ничего об этом не сказал. В этом я вижу грубейшее нарушение и конституционных норм, и норм уголовно-процессуального законодательства. Просто хотели поступить так же, как в первый раз. Решили пойти с теми же людьми, тем же путем, и по второму разу. И думали, что вот таким же путем, по второму разу так же все и получится.

Но только разница-то в том, что если в первый раз я пришел и сказал: «Да, «Тело на обочине» — это статья, которую я писал». А в этот раз пришел и Толстову сразу сказал: «Ты даже не копайся и не зарабатывай себе лишние звездочки на этом деле. Вот тебе люди, вот они писали, вот они это все делали, вызови, допроси». — «Нет, не буду этого делать!» — позиция Толстова.

Взял, набрал этот материал, так сказать…

Адвокат Ильин: Когда вам стало известно о возбуждении уголовного дела?

Моляков: В феврале. По-моему, только в феврале я первый раз был у Толстова.

Адвокат Ильин: С какого по какой период вы являлись кандидатом в депутаты Государственной Думы Российской Федерации?

Моляков: Меня зарегистрировали кандидатом в депутаты Государственной Думы Российской Федерации по списку. И по закону о выборах депутатов Государственной Думы 2003 года человек считался кандидатом в депутаты от компартии, имевшей свою фракцию в Госдуме, с того момента, когда он был выдвинут на съезде, т. е., если брать список, то я являлся кандидатом в депутаты Госдумы РФ с 9 сентября 2003 года. То есть с того момента, когда съезд проголосовал, чтобы я шел по региональному списку кандидатом в депутаты. Если говорить по одномандатному округу, то, если я не ошибаюсь, решение о вручении мне временного удостоверения кандидата в депутаты Государственной Думы состоялось в конце октября 2003 года.

То есть с сентября до середины декабря. (А мы знаем, что человек считается кандидатом в депутаты до тех пор, пока официальные результаты выборов не опубликованы в центральных средствах массовой информации), т. е. по 16 декабря, по-моему, 16 декабря были опубликованы официальные материалы по выборам.

Тут вот задавали вопрос: есть человек, а у него есть доверенные лица, а кто несет ответственность? Уважаемый суд! Я бы хотел пояснить. Есть, допустим, газета «Соколы Жириновского». Чего только они там не пишут, каких только авторов там нет! В том числе есть там статьи без подписей. Но когда иски, предположим, предъявляются к газете, никто же не предъявляет иски к Жириновскому самому. Если какой-нибудь Тютькин статью написал, что, значит, Жириновский, виноват? Понимаете.

У нас получается, если есть информационный листок Молякова и в этом листке кто-то опубликовал материал, да, практически все материалы писал там не я, то виноват должен быть я.

Адвокат Ильин: В рамках уголовного дела вас знакомили с заключением экспертизы, что информационный лист является средством массовой информации. Или нет?

Моляков: Насколько мне известно, в материалах дела существует два документа. Первый документ подписан тремя нижегородскими чиновниками, которые будто бы подтверждают, что мою листовку можно считать средством массовой информации. Второй есть документ, это экспертиза, проведенная в том же институте Виноградова РАН.

Никто — ни следователь, ни дознаватель, ни прокурор, ни работники МВД, никто не приглашал меня и не уведомлял меня, что проводятся данные экспертные проверки. Об этом не составлялось протоколов, и задать свои вопросы мне никто не предлагал. К тому же есть решение суда не по моему, а по делу против Лошакова, в котором заключение нижегородских чиновников признается недействительным. То есть информационный листок «Взгляд в упор» средством массовой информации не является.

Адвокат Ильин: До ознакомления с заключениями экспертиз вас знакомили следователи с постановлениями этих назначений?

Моляков: Нет, еще раз нет. Этого не было!

Адвокат Ильин: Признаете ли вы себя виновным в том преступлении, в котором вас обвиняют?

Моляков: Нет. Потому что я его не совершал. И не писал я этих статей. Не было с моей стороны никаких усилий к тому, чтобы я эту публикацию распространял.

Адвокат Ильин: У меня нет вопросов.

Адвокат Глухов: Скажите, пожалуйста, когда впервые вы узнали о выпуске этого информационного листка?

Моляков: О выпуске информационного листка я узнал уже после избирательной кампании, т. е. после 7 декабря, потому что вплоть до вечера пятницы (у нас 7 декабря были выборы, 5 декабря, 6 декабря я отдохнул немножко, 7 декабря был абсолютно суетный день). И потом уже, потому что я работал, выступал, я знал, что идет масса агитационного материала.