— Вот это да! — закричал Собачко, восторженно принявший такое зрелище.

— Закройся! — закричал громче и басовитее Салисов.

Однако русалкам нечего было закрываться в собственном доме, да и не привыкли они это делать. Единственная приемлемая одежда для диких русалок — речные водоросли да ночной туман.

Шорох камышей, куда отступили испуганные окриком русалки, был не слышен из-за шума вертолета, который снизился над озером, пустив по нему концентрические волны. Вертолет сместился к берегу и замер у самой земли. Из него выскочил кавалерийского вида человек в милицейской фуражке и розовом аргентинском плаще. Он держал в руках стопку бумаг.

— Это документы! — кричал он, стараясь перекрыть шум вертолета. — До-ку-мен-ты!

Приказывая жестами вертолету убираться, Салисов развернул бумаги и принялся проглядывать их.

Вертолет покрутился над озером, отлетел в сторону и завис над соснами.

— Тут мне прислали план местности, утвержденный райисполкомом, — объявил Салисов. — Можете полюбоваться, Стендаль.

Стендаль подошел к Салисову, они стали смотреть на чертеж, а водяной, которому было тоскливо и которого мучили подозрения, как бы его не обманули сообщники, постарался вползти на берег, но тело его было таким мягким и скользким, что пришлось оставаться наполовину в воде.

— Видите, что здесь обозначено? — спросил Салисов, указав пальцем на квадрат неподалеку от озера. — Читайте…

— Развалины усадьбы помещика Гулькина, — прочел Стендаль.

— Показывайте, где развалины.

— А зачем они вам?

— А затем, что там будет построен нами дом отдыха и развлечений для трудящихся из-за рубежа. Именно в этом культурном заведении девушки-русалки получат заодно и среднее образование, они будут плодотворно трудиться и хорошо отдыхать.

— Как трудиться? — Нехорошее предчувствие охватило Стендаля.

— Они будут оказывать нашим клиентам сексуальные услуги, — улыбнулся Собачко. — За валюту.

Тут кусты у берега раздвинулись и оттуда вылетел кипящий справедливым гневом Удалов.

— Какие еще сексуальные услуги! — кричал он. — Это же невинные дети лесов и морей! Я в милицию заявлю, я до Москвы дойду!

— А вот и явление третье, — сказал Собачко. — Мелкий преступник Корнелий Удалов, взявшийся за восемьдесят долларов отвести нас на ваше озеро, дорогие русалки. Деньги он взял, прикарманил, а нас завел в болото. Как это называется?

Русалки отозвались из камышей отдельными негромкими возгласами ужаса и отвращения, а Удалов принялся выворачивать карманы и кричать:

— Да я доллара в жизни не видал! Нужны мне ваши доллары!

Салисов провел пальцем воображаемую линию и последовал по ней — воображаемая линия вела к спрятанным в лесу руинам замка Гуля.

Стендаль попытался преградить ему дорогу, но человек в милицейской фуражке ловко отбросил несчастного молодого отца приемом карате. Такая же судьба постигла и Удалова.

Вертолет спустился пониже, как бы страхуя своих хозяев. Русалки вышли из озера и любопытствующей и даже сочувственно настроенной к соблазнителям толпой робко последовали за Собачко. Собачко отстал немного, приблизился к Римме и легонько провел ладонью по ее бедру. Ощущение чешуи ему не понравилось, и он сказал:

— Во, блин, экзотика!

Римма громко рассмеялась. Маленькие изящные жабры, похожие на вторые ушки, затрепетали.

— Ах ты, мой налим! — проговорила она.

Тетя Поля, которая присоединилась к процессии, выругалась сквозь зубы. Среди русалок бытовало убеждение, что у Риммы завязался неприличный роман с налимом двухметрового размера. Это не было сплетней, хоть любовники и уединялись в камышах, ведь в озере Копенгаген все стены прозрачные. Но одно дело, когда о связи русалки с налимом говорят свои, озерные, другое — когда такая весть вырывается наружу. К счастью, налим погиб в прошлом году, когда на озере проходили соревнования по ловле рыбы на банан. Налим пожадничал и погиб.

С шумом и треском прорвавшись на прогалину перед руинами, Салисов остановился, не скрывая торжества.

— Вот тут, — сказал он, — мы воздвигнем дворец-казино под названием Салисания! Сюда будут прилетать денежные мешки.

— Мешки? — удивилась одна из молодых русалок, что следовали за Салисовым. — Зачем нам мешки? Мы хотим любви.

— Помолчите, вы мешаете мне думать! — оборвал ее Салисов. — Ну, где же техника и живая сила? Почему не завозят кирпич?

— Вы когда же строить будете? — упавшим голосом спросил Удалов.

Чувство неминуемого поражения охватило его. Он понимал, что с появлением казино не только погибнет озеро, не только будут совращены и пойдут по рукам невинные русалки, но рухнет и весь мир Великого Гусляра. Неумолимые законы рыночной экономики в их самом худшем выражении взяли родной Удалову город в свои безжалостные тиски.

— Строить будем немедленно. Вот постановление городской администрации, вот документы на акционирование, приватизацию и ваучеризацию.

Документы выглядели совершенно настоящими. Загадочно было, когда дельцы успели получить их, если еще час назад и не подозревали, как добраться до озера с русалками?