«А что Тина? – Константин украдкой посмотрел на шагающую рядом твердой, почти военной походкой девушку. – Ее миссия на этом заканчивается. Сейчас разбежимся, словно и не знали друг друга никогда. И это правильно. Не стоит впутывать ее в мои дела».

На последней ступеньке в лицо им ударил холодный осенний ветер. Сделав еще шаг, Константин остановился и повернулся к Тине:

– Ну, спасибо тебе. Выручила. А теперь пора прощаться.

На лице Тины появилась обида.

– А я думала, мы пойдем к тебе и замочим покупку. Как положено…

Но Константин категорично мотнул головой.

– Извини. У меня нет времени, да и негде. Квартира, где я сейчас живу, не моя. В ресторан с карманами, полными семечек, тоже не попрешься.

– Тогда давай заглянем к моей подруге Наташке! – воодушевленно предложила Тина. – Классная девчонка. Компанейская. Пару месяцев назад вернулась из Чечни. У нее тут однокомнатная берлога недалеко.

– Из Чечни? – непроизвольно зацепился за слово Константин.

– Она, как и я, журналистка, – затараторила Тина, видимо решив, что еще немного, и сможет уломать своего нового знакомого. – А то, что поздно, – это ничего. Она не замужем. А ребенка к соседке спать отправит… – Тина вдруг запнулась, заметив, как исказилось лицо Константина. Испугавшись, прильнула к нему и шепотом спросила: – Тебе плохо?

«Плохо ли мне?» – Константин подумал о том, что если бы он и стал сейчас отвечать на этот вопрос, то наверняка ответил бы «да». Когда речь зашла о Чечне, о журналистке, да еще по имени Наташа, он вдруг вспомнил свою Наташу…

Почти полгода он жил вместе с девушкой, которую звали именно так – Наташа. Она была журналисткой и работала на телевидении. Константин был по уши влюблен в нее и старался не замечать ее недостатков – амбициозности, карьеризма, желания быть во всем первой. Но вся эта история закончилась весьма трагично – Наташа использовала его на все сто, а затем изменила с его же недругом. Погибла она тоже нелепо – от шальной пули прямо на его глазах. С тех самых пор у Константина выработался стойкий иммунитет на это красивое женское имя. И вот теперь ему предлагали заглянуть в гости к журналистке Наташе, которая, судя по словам Тины, была такой же отчаянной, как и его бывшая возлюбленная…

– Знаешь, Тина, я, пожалуй, не поеду с тобой, – тоном, не терпящим возражений, заявил Константин. – Мне еще в гостиницу надо – вещи свои забрать… Кстати, хотел тебя кое о чем попросить…

Поскучневшая Тина мгновенно встрепенулась. Видимо, в глубине души все еще надеялась, что он передумает.

– Слушаю.

– Позвони Жене и скажи, что у меня все в порядке. И что к девяти я вернусь.

– Ладно…

Пока Игорек Бондарович, любитель покемарить, отлеживал бока на койке клиента, Ванька Михеев занимался ответственным делом – сопя и пыхтя, как паровоз, разгадывал напечатанный в газете «Антенна» кроссворд. Дело, к сожалению, продвигалось туго – за сутки вынужденного безделья ему удалось вписать в клеточки не больше десятка слов. Самым странным было то, что злился он почему-то не на самого себя, а на своего напарника – лежебоку Бондаровича.

А Панфилов, чтоб ему пусто было, все не шел. Ванька Михеев уже успел договориться с персоналом гостиницы, что, как только этот залетный фраер покажется на горизонте, ему обязательно позвонят. Но телефон, стоявший на журнальном столике, не подавал признаков жизни. Это было странно. Если бы не вещи постояльца, аккуратно сложенные в шкафу, Михеев грешным делом подумал бы, что Панфилов решил поменять место дислокации. Или вообще уехал из города. Но никаких дополнительных инструкций на этот счет пока не поступало, и им не оставалось ничего другого, как ждать…

Отложив газету с кроссвордом, Михеев встал со стула и с хрустом потянулся. Вытащил из кобуры пистолет, проверил обойму. И хотя шеф строго-настрого приказал им не применять оружия на поражение, Михеев хотел быть готовым к любым ситуациям. Кто его знает, этого залетного фраера?.. А вдруг окажет вооруженное сопротивление? В таком случае уж лучше пустить ему пулю в лоб, чем самому валяться в городском морге…

Подойдя к окну, Михеев отодвинул штору и глянул вниз. Никого похожего на Панфилова на горизонте не наблюдалось. Посмотрел на часы и, обращаясь к Бондаровичу, негромко напомнил:

– Слышь, Игорек, подъем – твоя смена на подходе!

Но тот лишь промямлил что-то невразумительное и перевернулся на другой бок.

– Хватит дрыхнуть, козел! – Михеев с силой дернул напарника за ногу. – Только и делаешь, что бока отлеживаешь!

Бондарович вскочил и, хлопая осоловевшими глазами, гаркнул во весь голос:

– Что, пора?!

– Заткнись, идиот! – усмехнулся Михеев. – Иди рожу сполосни да заступай на вахту. Твоя смена начинается.

– Ну и сон мне сейчас приснился… – вдруг пробормотал Бондарович, уставившись прямо перед собой невидящим взглядом. – Будто я в воде по самые яйца сижу, а вокруг крысы плавают… Б-р-р, как вспомню, так вздрогну! Вода холодная, крысы мерзкие… Серые, а некоторые коричневые… Как думаешь, что это значит?

– Меньше жрать перед сном надо!

– Так-то оно так, но ощущение у меня какое-то поганое. Скоро вторые сутки пойдут, как мы тут торчим, а от клиента ни слуху ни духу… И где он шляется? Уж скорее бы пришел!

– Где-где?.. По бабам, наверное! Вещи-то все на месте…

– Может, он давно в свою Москву слинял? – предположил Бондарович, вставая. – Он же парень непредсказуемый.

– Слинял не слинял, а приказа пока никто не отменял, – назидательно заметил Михеев. – Так что будем торчать здесь до посинения!