После завершения войны выяснение обстоятельств, как на самом деле Финляндия примкнула к агрессии Германии против СССР, являлось нежелательным и весьма болезненным для финских исследователей. Более того, о проблеме вступления Финляндии во вторую мировую войну начали писать прежде всего те историки, которые в период войны сами принимали участие в разработке пропагандистских штампов, объясняющих этот процесс. Теперь именно они пытались решать задачу научного обоснования прежних официальных утверждений.

Ведущим представителем из числа таких историков стал профессор Арви Корхонен. Его взгляды формировались еще в условиях, когда Финляндия входила в состав Российской империи. Он был тогда среди тех, кто принимал участие в активном противостоянии российской политике ограничения автономных прав Финляндии. После провозглашения ее независимости А. Корхонен, окончив Хельсинкский университет, стал уже профессиональным историком. В годы второй мировой войны А. Корхонен находился в армии в разведотделе ставки Маннергейма, где его навыки как историка, применялись для обоснования «справедливого характера» действий Финляндии на стороне Германии в агрессии против СССР. Как по этому поводу отмечал исследователь Р. Хейсканен, «Арви Корхонен решил следовать таким же путем, как правительство, позиция которого ему была хорошо известна». [128]

Уже сразу после окончания войны он задумал опубликовать книгу об участии Финляндии во второй мировой войне и в 1945 г. подготовил рукопись о политике Финляндии в годы войны. Текст ее просмотрел бывший президент Р. Рюти и член правительства периода войны В. Таннер. [129] Затем рукопись оказалась переправленной в США и там ее опубликовали в 1948 г. анонимно с указанием только американского редактора Джона Вуоринена. [130] Редактор этой книги писал во введении, что в ней излагается «пространное финское суждение об истории того, каким образом Финляндия была вовлечена в войну». [131]

Едва ли могли возникнуть сомнения в том, как представлялась сама канва событий в этой книги. Автор заявлял, что Финляндия включилась в новую войну против СССР на стороне Германии только потому, что «стране угрожал» Советский Союз и «финляндская "военная вина" не вызвана ее преднамеренными действиями». По его словам, «Финляндия ощущала себя очень маленьким фактором в гигантском военном конфликте и не пыталась влиять на результат противоборства великих держав». [132] Так в русле официальной финской пропаганды периода войны представлялась уже в научно-историческом плане ситуация «вынужденного» соучастия Финляндии в гитлеровской агрессии.

То же самое Корхонен утверждал и в последующих работах, в частности, в вышедшем в 1949 г. «Финском историческом справочнике», где написал раздел о периоде второй мировой войны. [133] Он подчеркивал, что Финляндия оказалась в войне помимо своей воли, будучи «захваченной мощным течением, направление которого не было возможности предусмотреть, и оно своим потоком определило судьбу страны». [134] В этой фразе уже четко вырисовывалась концепция Корхонена, о которой пойдет речь чуть ниже.

Здесь же важно указать источники, на которые он опирался. При отсутствии доступа к необходимым документам сочинения мемуаристов стали чуть ли не важнейшей основой для написания работ о войне. А. Корхонен в данном случае явно заимствовал из мемуаров германского посланника В. Блюхера высказывание о том, что «Финляндия попала в круговорот большой политики, подобно сплавному бревну, оказавшемуся во власти бурной финской реки». [135]

Развивая эту аллегорию и превращаясь в одного из ярких представителей «национальной школы историков», А. Корхонен в конце 50-х годов издал еще одну работу — «Пять лет войны». [136] Книга имела солидный объем, но носила весьма популярный характер и была рассчитана, судя по всему, на широкий круг читателей. Существенным в ней представляется то, что, подводя итоги, касавшиеся участия Финляндии во второй мировой войне, автор воспроизводил знакомую уже мысль Блюхера: Финляндия «все же оказалась во власти мощного течения… и судьба страны стала связанной этим общим движением». [137] Делал это Корхонен явно с целью полностью оправдать финляндское руководство, вовлекшее страну в войну.

Так, концепция Корхонена, являясь по существу единственной объясняющей причины участия Финляндии во второй мировой войне, заняла господствующее положение в финской историографии. Более того, ее стали придерживаться и зарубежные авторы. Еще в 1952 г. Берт Р. В. Хейдман в Мичиганском университете США подготовил диссертацию, в которой рассматривалось участие Финляндии во второй мировой войне. Эта работа сразу же привлекла внимание в Финляндии (ее рукопись затем была даже микрофильмирована для Национального архива Финляндии). А. Корхонен, оценивая эту работу, заметил, что автор «стремился понять положение Финляндии между двумя великими державами и вытекающие из него трудности финляндского политического руководства». [138]

Появилась в 1957 г. работа и другого американского историка профессора Чарлза Леонарда Лундина. [139] В ней, однако, взгляды А. Корхонена он подверг суровой критике. Прежде всего Лундин отметил, что у Корхонена «нет иных взглядов, кроме только тех, из которых следует его искренняя слепая вера в те суждения, которые были характерны для официальных лиц в Финляндии в период войны». [140] Так, не имея даже представления о том, кто был Арви Корхонен и чем он в годы войны занимался, Лундин четко определил направленность его исторических исследований. Более того, американский профессор раскрыл и всю сущность тех схем, которые Корхонен предлагал своим читателям.