«А! – решил Полундра, борясь с подступающим беспамятством. – Терять мне, все едино, нечего. Там кто-то есть. Если эти сволочи будут меня брать, то пусть берут при свидетелях, так больше шансов остаться в живых. И ведь махал же мне кто-то из окошка!»

Совсем неподалеку раздавались крики преследующих его американцев. Павлов рванул на себя дверь домика, та оказалась незапертой. На ватных ногах, шатаясь как пьяный, он прошел через чистенькую комнатку и оказался на кухне. Хотя сейчас Сергею уже было трудно сообразить, где он оказался. Плечо левой руки жгло как огнем, а автомат в правой оттягивал ее, словно пудовая гиря. Но что же, домик пуст? А как же рука в окне? Где люди, где обитатели домика?

И тут обитатели появились. Точнее, обитательница.

Полундра услышал, как за его спиной раздалось клацанье затвора какого-то оружия, скорее всего карабина. Даже в своем теперешнем состоянии этот характерный звук североморец ни с каким другим не перепутал бы. А затем раздался мелодичный женский голос, произнесший по-английски:

– Положите свое оружие, ну! Кто вы такой?

Полундра обернулся, одновременно выпуская из правой руки автомат, который с грохотом упал на пол кухни. Да, на него смотрело дуло американского пехотного карабина. А женщина, держащая Павлова под прицелом, была очень красива. Большие, чуть раскосые, темно-карие глаза, изумительного медно-рыжего оттенка волосы, спадающие на высокий чистый лоб…

Роберт Хардер, возглавлявший погоню за Полундрой, был несказанно обрадован, когда стало ясно, что русский подводник забежал в Лонгйир.

– Теперь никуда он от нас не денется, – с торжеством в голосе сказал он Большому Биллу. – Можно даже не слишком торопиться. Норвежцы не станут помогать русскому, прятать его. Особенно после… э-э… последних событий! Ах, как кстати они произошли, эти события, не так ли, Билли?

Хаттлен, по своему обыкновению, промычал что-то маловразумительное, но с явно одобрительной интонацией.

– Брать этого парня надо живым, – возбужденно продолжал Хардер. – У меня к нему очень много вопросов, а покойники – народ молчаливый. Правда, у него автомат… Справитесь, Билл?

– Тут я могу слегка успокоить вас, шеф, – раздался голос одного из «морских котиков» Хаттлена. – У русских в магазине – сорок патронов. Я, пока мы бежали за ним, приблизительно просчитывал его очереди. Он высадил почти весь магазин, а запасного у него не было, я точно видел. Может быть, на одну короткую очередь у него и осталось, но не больше. Так что… возьмем!

– Даже не это главное, – одобрительно взглянув на своего подчиненного, поддержал Хаттлен. – Хоть это ты молодец, что считал! Но вы видели, Бобби, как он под конец бежал? Ага, не обратили внимания! Я вот обратил. Русского шатало, буквально вело из стороны в сторону. И темп бега у него упал, если бы он не отстреливался, давно бы догнали. Знаете, что это означает? То, что он ранен. Кем? Думаю, что кем-то из моих парней. Там, на глубине. Потом выясним. Но можете мне верить: я на своем веку немало раненых перевидал. Сейчас он быстро теряет силы, скоро он просто свалится. И – бери его тепленьким!

– Совсем замечательно! – обрадовался Хардер, который, как все жестокие люди, был трусоват и под автоматную очередь отнюдь не торопился. – Поступаем следующим образом: идем по главной улице поселка, где колокольня. Русский бежал по ней. Заходим в дома, прямо подряд, и спрашиваем: не видели ли они мужика в черном обтягивающем гидрокостюме?

…В первом из домов, куда заглянули американцы, Хардер искомую информацию получил. Да, видели. Бежал вон туда, в направлении колокольни. Медленно так бежал, шатался.

Хардер и Большой Билл радостно переглянулись. Похоже, предположения Хаттлена были вполне обоснованны.

Во втором доме никто ничего не видел. А вот в третьем… В третьем приключился конфуз. Пожилой седоусый норвежец, встретивший их на пороге, неприветливо и на очень плохом английском поинтересовался: кто они, собственно говоря, такие? И почему бегают с оружием по их мирному поселку?

– Мы американские военные, ваши союзники по НАТО, – принялся объяснять Хардер. – Мы ловим русского. Знаете, из тех самых бандитов, что потопили вчера ваш мирный катер. Вы должны были слышать о трагедии, об этом говорят на всех информационных каналах!

Норвежец смерил Хардера и его команду очень тяжелым взглядом.

– Я бы таких… союзничков, – врастяжку произнес он, – топил в Гренландском море. А в то, что русские моряки расстреляли наш катер, я не верю. Русские помогли нам выгнать из Норвегии фашистов. Я тогда был совсем пацаном, но я это помню. И не только я! А теперь – убирайтесь отсюда, чтобы духа вашего не было рядом с моим домом.

Пришлось убираться.

– Вот ведь, старый пень, – негодовал Хардер. – Топить он, видишь ли, нас хочет! Руки коротки! Как думаешь, Билл, не мог этот негодяй спрятать русского у себя? Может быть, вломимся к нему да прочешем его конуру?