Но, добравшись до берега, до того места, где они оставили свою моторную лодку, американцы ее не обнаружили. Лишь один из «морских котиков» Хаттлена потерянно слонялся у самой кромки прибоя, болезненно охая и держась за голову. А больше – никого и ничего. Пусто!

Хардер растерялся настолько, что даже орать не стал. Фортуна вновь повернулась к цэрэушнику задом.

– Что здесь произошло? – сквозь зубы процедил Большой Билл, уже приблизительно догадываясь, что именно произошло. – Где лодка? Где твой напарник?

– Н-н-не знаю… – «котик» был явно не в себе. – Я пошел посмотреть… Кто-то в черной куртке выскочил вон оттуда… Я его даже разглядеть толком не успел… И сразу – темнота… Бен оставался у лодки. Я очнулся – ни лодки, ни Бена! Только автомат русский валяется, вон, посмотрите.

Хаттлен только зло сплюнул. Чего уж тут смотреть! Ясно все как божий день.

– Никак не поймете, Билли? – ехидно поинтересовался он у ошарашенного новым сюрпризом Хардера. – Меж тем все просто. Парень, на которого вы затеяли свою бездарную охоту, решил сам поохотиться. У него это получилось не в пример лучше, чем у нас. Хотел бы я знать, куда русский утащил Бена… Рация у вас есть с собой, чучело?

…Валентина постепенно успокаивалась. Полундра жив и на свободе, это главное, а весь груз ответственности теперь лежит на надежных плечах контр-адмирала. Он сумеет принять верное решение и помочь Сергею. Берестецкая вздохнула с облегчением: она верила в Сорокина.

– Виктор, – обратился контр-адмирал к водителю, – где у нас рация? В машине? Пойдем-ка, побеседуем с твоим шефом. Что, удивлен? Не ожидал от подполковника такого финта? Я, братец ты мой, тоже не ожидал. А следовало бы…

Гидрографическое судно «Арктур», обогнув Шпицберген с северо-запада, приближалось к российским территориальным водам. До Мурманска оставалось совсем немного – около семи часов полным ходом.

– Капитан! – В капитанской рубке появился вахтенный радист. – По спецкоду поступила радиограмма из Мурманска, из штаба Северного флота. Вот она.

Прочитав текст радиограммы, Мезенцев вызвал своего старшего помощника.

– Ситуация опять изменилась, – сказал капитан, и на лице его появилась довольная улыбка. – Нам приказано срочно ложиться на обратный курс и возвращаться самым полным к Земле Принца Карла. Идиотский приказ Тинякова теряет силу: радиограмму подписал генерал Шаховской.

– А как же… – начал помощник.

– Там разобрались. Не знаю как, радиограмма очень короткая, но разобрались! – радостно сказал Мезенцев. – Все обвинения с нас полностью сняты.

– Что мы будем делать в Гренландском море? – поинтересовался помощник.

– Как что? – усмехнулся капитан. – Что приказано! Приступим к подъему спутника. Теперь нам никто не помешает. Вот такие приказы выполнять – это мне по душе! Кстати, подчиняемся мы теперь только контр-адмиралу Сорокину, это в радиограмме особым образом оговорено. Да, он там, Сорокин. На месте.

– Как мы будем поднимать спутник без «Нерпы»? – с недоумением спросил старпом. – Или она отыскалась? Без «Нерпы» и Павлова задача существенно усложнится.

– Почему без «Нерпы»? – удивился Мезенцев. – В радиограмме об этом ни слова, но я давно между строчек читать приучен. Видимо, и Полундра, и «Нерпа» нашлись и сейчас дожидаются только нас, судна обеспечения.

– Вот видишь, Василий Капитонович, – улыбнулся старпом, – я оказался прав! Павлов остался в живых. А раз спутник надо поднимать, значит, американцам этого сделать не удалось! Как ты думаешь, кто им помешал? А ты еще сомневался!

«Все верно, – довольно думал капитан Мезенцев. – Ни фига им не удалось! А помешать янкесам мог только Полундра. Как же верно я поступил, что не струсил тогда и поддержал Сергея! Он все же сумел в одиночку сорвать американцам их операцию. Лишь бы сам живой остался, но что-то мне подсказывает – все с Полундрой в порядке. Интересно, кто и каким образом смог убедить норвежцев, что в трагедии с их катером мы ни при чем?»

Настроение Мезенцева, который с момента получения приказа об отходе к Мурманску и расставания с Полундрой ходил как в воду опущенный, резко улучшилось. Он вышел на палубу «Арктура», с наслаждением вдохнул свежий и влажный морской воздух.

Незаходящее заполярное солнце, стоявшее совсем низко, светило прямо в лицо капитану. Волны Баренцева моря, по которому шел сейчас «Арктур», расступались перед носом судна, и брызги от волн сносило встречным норд-вестом за корму. Там, за кормой, вспыхнула небольшая, но яркая радуга.

«Это – к удаче!» – улыбнулся Мезенцев, глядя на нее.

«Арктур» самым полным ходом возвращался к Западному Шпицбергену, к Земле Принца Карла…