–  Конечно.

–  Ты собираешься их открыть? Молчание.

–  Ладно, - проговорила она.
– Полагаю, сейчас это лишь частная проблема.

Оуэн кивнул, делая вид, что полностью владеет ситуацией, положил ружье рядом, взглянул на нее и согласился:

–  Пожалуй, так.

–  А важен ты сам. Ты незаменим.

–  Еще бы.

–  И на это есть причины поважнее нескольких замков. Парень ухмыльнулся.

–  Что в грузовиках?

Он быстро перечислил богатства, привезенные из старого мира, и радостно добавил:

–  Это отличное начало для нашей колонии.

–  Звучит замечательно, - с сарказмом подтвердила Клэр. Оуэн улыбнулся, услышав лишь слова, но не уловив интонации.

–  А не мог бы ты сказать, когда намерен осчастливить нас пищей и водой? У твоей щедрости есть расписание?

–  Есть.

–  Так сообщи его.

Оуэн самодовольно подмигнул, откинулся спиной на жесткие ступени и поднял руку, показав ей три пальца.

–  И что это означает?

–  Три девушки, - пояснил он. И добавил, опустив руку: - Сама знаешь, что я имел в виду.

Для Калы то было еще одно откровение: каждый официальный «Завет…» гласил: Первый Отец в считанные минуты открыл все двери и ящики. Он был внимателен и заботлив ко всем без исключения, и девушки буквально дрались за шанс остаться наедине с ним.

–  Ты хочешь получить трех моих девушек?..

–  Да.

От гнева у Клэр перехватило дыхание.

–  Да, - повторил Оуэн.

–  Ты намерен выбрать их сам?
– поинтересовалась Клэр.

Все взгляды сейчас были устремлены на Оуэна, и он откровенно наслаждался вниманием. Наверное, он месяцами мечтал именно об этом моменте, воображая себя обладателем абсолютной власти, которую никто не посмеет отрицать… и, чувствуя эту власть, он сейчас может пожать плечами и небрежно признать:

–  Мне все равно кто. Если три девушки вызовутся добровольно, меня это устроит.

–  Ты хочешь их прямо сейчас?

–  Или через неделю. Если нужно, смогу и подождать.

–  Не нужно.

–  Вот и хорошо.
– Его улыбка стала шире.

–  И получишь ты только одну женщину, - предупредила Клэр, затягивая узел на пояске халата.
– Меня.

–  Нет.

–  Да.
– Клэр прикоснулась к его колену.
– Других сделок не будет, Оуэн. Мы с тобой пойдем в дом. Прямо сейчас. В мою комнату, в мою постель, а потом ты откроешь грузовики и раздашь все оружие, которое у тебя есть. Все понял?

Лицо парня покраснело от злости:

–  Вы сейчас не в том положении, чтобы…

–  Оуэн, - прервала она его тираду и ехидно добавила: - Дорогой.
– И, приподняв его голову за подбородок, посмотрела в светло-карие глаза, которым со временем предстояло рассеяться по бесчисленным мирам.
– Возможно, для тебя это станет новостью. Но большинству мужчин твоего возраста, у которых хватает средств и ума, не приходится идти на такие ухищрения, чтобы потешить свое мужское достоинство.

Оуэн дернулся, поморщился, но смолчал.

–  Ты паршиво разбираешься в женщинах. Так ведь, Оуэн?

–  Достаточно прилично.

–  Чушь.

Он моргнул и прикусил нижнюю губу.

–  Ты нас совсем не знаешь, - прошептала она.
– Поэтому хочу тебя уведомить, каковы женщины на самом деле, Оуэн. Каждая из нас очень скоро поймет, что ты всего-навсего невежественный болван. Нет, уже поняла. А если ты полагаешь, что получил над нами хоть какую-то власть… что ж, тогда будем считать, что ты сам во власти нелепых и странных иллюзий, от которых лучше поскорее избавиться…

–  Заткнись, - прошептал он.

–  Через несколько недель, от силы месяца через два, ты будешь обречен, - неумолимо продолжала она.

–  О чем это ты?

–  Когда многие девушки забеременеют, ты нам станешь не нужен.

Он все так тщательно спланировал, но упустил из виду столь очевидную возможность. Об этом красноречиво говорили его окаменевшее лицо и отпрянувшее назад испуганное тело.

–  Ты можешь владеть всем оружием в мире - черт, оно у тебя уже есть, - но кончишь ты паршиво: тебя прирежут в постели. Да, такое может случиться, Оуэн. Затем пройдет еще несколько лет, твои сыновья подрастут, а девушкам будет еще меньше сорока… и они будут еще достаточно молоды, да позволено здесь это слово, чтобы употребить этих мальчишек по назначению…

–  Нет… - пробормотал он.

–  Да, - поставила она безжалостную точку и сжала его колено.
– Или же мы можем отыскать компромисс. Отдай оружие, открой все замки, а затем постарайся сделать все возможное, чтобы превратить этот бардак в более или менее сносное существование для всех нас.

–  И что я получу взамен?

–  Доживешь до старости. И если с этого дня ты станешь исключительно хорошим человеком, то твои внуки, возможно, простят тебе содеянное. А если тебе повезет больше, чем ты того заслуживаешь, то они, может быть, тебя даже полюбят.