На этой планете гибнет любая техника, зато процветают доброта, красота и здоровье. Ученые видят здесь связь.
Планета подлежала терраформированию?
– Да. Малоприятная обстановка.
– Конкретней.
– Прошу прощения. Несовместимая с цивилизацией природная среда, категории «Б-секунда». То есть опасной микрофлоры нет, но все остальное… Нестабильная атмосфера, да еще какой-то фактор, мы так и не смогли его выявить. Любой металл там рассыпается в труху. Поэтому и…
– Поэтому?
– Ничего не уцелело. Можно лишь строить догадки, как они там оказались. Скорее всего, потомки каких-нибудь несчастных беженцев, которые во времена Смуты отправились в поисках лучшей жизни. Были случи, когда корабли натыкались на червоточины, можно сказать, случайно. Вслепую. И вышли внутри планетной системы. Шанс один на миллион. Но им повезло.
– Повезло. Продолжайте.
– О металлах можно было забыть. О точных приборах тоже. Все превращалось в труху. Я уже говорил?
– Говорили.
– Но они… Наладили как-то… Несколько поселений, маленьких. С орбиты их удалось разглядеть лишь случайно. Огни, понимаете?
– Огни?
– Да, на ночном полушарии. Там в основном лес, этот их лес, он просто кишит жизнью, правда, примитивной, что-то вроде гидроидов, сидячие полипы, подвижные - что-то вроде амеб. По-моему, все они просто разные формы одних и тех же существ, какой-то цикл развития, как у земных гидроидов, ну вот…
– Вы нарочно отклоняетесь от темы?
– Нет. Пожалуй… Так вот, огни. Мы, понятное дело, провели аэрофотосъемку, и когда стало ясно, что это человеческие поселения, я пережил потрясение. Здесь не должно было быть людей, понимаете?
– Почему вы так нервничаете? Вы испытываете чувство вины?
– Нет.
– Я не ожидал, что мы найдем иных. Натан полагал, что это невозможно, и меня убедил.
– Невозможно найти иных?
– Нет, не в том дело. Наверняка мы на них натыкались, человечество, я хочу сказать. Несколько раз. Может быть, много.
– Много раз?
– Да. Послушай, я прекрасно понимаю… ты просто повторяешь последнюю фразу, чуть-чуть ее изменяя, а я, цепляясь за нее, как за опорный тезис, начинаю раскручивать дальше. Нехитрое дело.
– Вы предпочли бы психотерапевта-человека?
– Нет… не знаю… Иногда мне кажется… словно люди вообще куда-то делись. Остались одни подделки.
– Подделки?
– Нет, погоди. Давай вернемся к иным. Так вот, Натан полагал, что мы с относительной уверенностью можем определить наличие разума у человекоподобных, но…
– Степень разумности определяется по уровню материальной культуры.
– Ты сейчас цитируешь популярную энциклопедию. Вовсе нет. Дело в том, что материальная культура - это как бы костыль, протез. Она необходима, если исходных условий для выживания вида недостаточно. Например, на тропических островах материальная культура была сведена к минимуму просто потому, что она не нужна - понимаешь? Все необходимое там предоставляется природой, без всяких усилий со стороны человека…
– Отсутствие материальной культуры есть либо неразвитость, либо деградация.
– Ты опять цитируешь популярную энциклопедию. Если ты машина, это вовсе не значит, что ты обязан выставлять себя дураком. Понимаешь, в идеальном случае даже для человека мы не сможем распознать - дик он или на сто процентов цивилизован. Потому что настоящая цивилизация - это гармония с природой и с самим собой. То, что мы сотворили над собой, это хуже, чем преступление, это - ошибка. Как сказано одним циником, правда, по другому поводу.
– Вернемся к вашим утверждениям. Натан…
– Да, Натан полагал, что для нечеловеческих цивилизаций у нас вообще не будет критериев распознавания природного и искусственного. Даже на старой Земле - муравьи, например. Они строят дома, разводят скот, хоронят мертвых… Но мы же не считаем их разумными? Почему? Потому что они - часть природы? Потому что они не говорят на нашем языке? Не оперируют нашими терминами? Но ведь и мы не говорим на их языке - языке запахов. Феромонов. Он нам просто недоступен, ну, физиологически недоступен, так что же теперь? Или кораллы. Ну, тупые полипы, они ничего не делают, просто сидят и фильтруют, но ведь возводят целые континенты… Тут тоже были полипы. Целые леса полипов. Что ты мне впрыснул?
– Просто успокаивающее. У вас поднялось давление. Вы нервничаете.
– Нет.
– Судя по биометрии, да.
– Я рад, что еще способен нервничать.
– Вы чувствуете себя ущербным?
– Нет… не знаю… я об этом не думал, пока…
– Так вот, огни… сначала мы решили - вулканическая деятельность или пожары… Там высокая влажность, словно бы дышишь водяной суспензией, высокая электрическая активность. Молнии. Бьют прямо в землю, удар за ударом. Но когда мы вывели зонд, выяснилось, что это поселения. Человеческие поселения. Это было очень странно - их просто не могло тут быть, понимаешь?
– Официально ваш «Сканер» первым обнаружил червоточину?
– Ну да… Она же возникла недавно. Буквально на наших глазах. Но бывают пульсирующие червоточины, понимаешь? Червоточина сначала была, а потом схлопнулась, и все… Во времена Смуты гипердвигателей еще не было, и оборудования, позволяющего засечь червоточины, не было тоже, но, в принципе, всегда есть возможность раз - и соскользнуть. Я уже говорил?
– Да. Это для вас важно?
– Что важно?
– То, что случилось во времена Смуты?