Сокровища несметные открою,

Руками, как крылами, обойму,

Прильну дыханьем к сердцу твоему,

Заставлю биться сладостно и больно,

Пока себе я не скажу: “Довольно!”

И, раскаливши душу добела,

Сама уйду неслышно, как пришла.

Так ли уж далеко это от бунинского отношения к любви? По-моему, здесь то же самое понимание её: любовь — это великое озарение, наивысший момент в жизни человека, и только в этот момент человек способен ощутить всю полноту жизни, всё её богатство, всю её красоту.

Немного поспорил бы я, может, с Груздевой лишь насчёт последней строки этого стихотворения. Да, любовь чаще всего уходит, но совсем ли она уходит, вся ли? Она оставляет в душе такой глубокий след, что человек ощущает его долго, практически всю свою жизнь. И когда эта всевышняя вспышка уже далеко позади, когда наступает время подводить итоги, то, перебирая все свои былые беды и радости, успехи и провалы, взлёты и падения, опять вдруг ощущаешь нечто вроде озарения той давней любовью и задаёшь себе вопрос: а, несмотря на боль, на все муки, которые она с собой принесла, было ли у тебя что-то прекрасней и выше этого? И сам же себе отвечаешь: нет, выше этого не было ничего…

Да, впрочем, вряд ли и стоит спорить об этом с Ниной Груздевой, поскольку большинство её стихотворений не о любви нынешней, не о любви, что называется, в чистом виде. Они как раз и несут в себе тот самый след былого. Как и у Бунина. Нести это всю жизнь — нелёгкий для души труд, и Груздева с присущим ей проникновенным волнением, даже почти с надрывом, убеждает тех, кто не в силах понять этого:

Уймите справедливые упрёки,

Что труд в стихах моих не побывал!

Стихов я не выдумывала строки -

Их кто-то мне ночами диктовал!

Нет, не бралась не за своё я дело

И, кажется, по-своему права:

Я так писала, как душа велела -

Любовь и слёзы сплавила в слова!

След, который несёт в себе душа Нины Груздевой, столь глубок, что стихи, написанные ею на эту тему, являют собой как бы повесть-исповедь о любви — об одной-единственной, ушедшей, но не проходящей.

И в наше умопомрачительное время, при нынешнем безобразном отношении к любви, когда наивысшее проявление её стали обзывать будничным иностранным словом “секс”, когда и мужчины, и женщины всё с большим вдохновением меняют свои привязанности, даже и не помышляя о том, какой ответственности и жертвенности, какого мужества требует истинная любовь, голос Нины Груздевой, вещающий именно обо всём этом, не похож ли на “глас вопиющего в пустыне”?..

Наверное, так оно и есть. Но, Боже мой, как он сегодня нужен, этот голос, вернее, этот глас… И напрасно кто-то думает, что он бесполезен. Ведь с “гласа, вопиющего в пустыне” начиналась новая эра человечества, эра любви. И вещал он погрязшим в грехах людям прежде всего об истинной, высокой любви.

Когда Нину Груздеву не печатали, то наверняка упрекали её в “излишней приверженности к теме любви”, а ведь у неё немало стихов и на другие темы, да каких стихов!.. Душа человеческая, её сегодняшнее обнищание, обзаведение створками, как у раковины, — это ли не главная тема сегодняшнего дня? И сколь убедительно, с какой горькой сердечной проникновенностью решает её Нина Груздева в стихотворении, посвящённом А. Цыганову…

…Натрудившись, душа хочет к близкой душе прислониться.

Только где же сейчас ты ей душу такую найдёшь?

Души все в камышах. Не шелохнутся тихие ветки.

Их сейчас не найдёшь там, хоть днём с фонарями ищи,

Как с душой нараспашку по жизни прошли наши предки,

Так сегодня мы все поголовно ушли в камыши…

А какое тёплое и глубокое — сродни рубцовскому — понимание родины ощущается в её стихах, насколько ненавязчив, но точен и объёмен у неё пейзаж, всегда исполненный высокого смысла… Как, например, в стихотворении “Август”.

Глубокая таинственная ночь

Легла на отсыревшую дорогу,

И ветерок ушёл куда-то прочь,

И только свежесть веет понемногу.

Ничем не потревожит тишина,

И сон окутал все дела земные,

Но вот большая круглая луна

Вдруг осветила призраки ночные.

Неясная искрящаяся медь

Ржаное поле всё позолотила.

Здесь только сердце может разуметь

Во всём большую дремлющую силу.

Нет, поэзия Нины Груздевой не просто любовная лирика, в её стихах именно вот это главное — “разумение сердцем”. Разумение сердцем не только взаимоотношений мужчины и женщины, а всего нашего бытия во всей его сложности. Слишком велико для Груздевой значение дара Божьего, именуемого Жизнью, чтобы относилась она к нему упрощённо.

…Я так своё прошедшее люблю!

И знаю всё: кто друг, а кто предатель.

Я отблески мгновений в нём ловлю

Почти как посторонний наблюдатель.

Ты моего прошедшего не тронь,

Не смей входить в него, не зная страха!

В нём есть всегда величественный трон,

И слава, и забвение, и плаха.

И Любовь. Всё-таки Любовь прежде всего, потому что “разумение сердцем” — это именно Она. И ещё огромное мужество, которое помогло не страшиться ни забвения, ни плахи. Которое помогло не только сохранить “разумение сердцем”, но и с большим мастерством передать его в слове людям.