Шрифт:
— Видишь, Хрюк, они все друг друга приглашают к обеду…
— Я лежу у самого берега, и только глаза мои торчат из воды; и зову: «Лев! Лев!» А лев идёт пить воду. И тогда я его — AM! — и закусываю кисточкой хвоста.
— Необыкновенно! — сказал Поросёнок. — А мы поступили иначе.
— Интересно!
— Я сидел вот здесь, а Лев пришёл во-о-н оттуда, — сказал Поросёнок. — И когда он подошёл поближе, я взлетел, вскочил ему на спину и ездил на нём до тех пор, пока он не свалился с ног от усталости. Тогда мы его съели и закусили кисточкой хвоста.
— На десерт! — сказал Чик.
— Интересно!.. А ты умеешь летать? — спросил Крокодил.
— Ещё бы! — крикнул Поросёнок.
Взлетел и, страшно жужжа ушами, сел на спину Крокодила.
— Ух! Ух! Ух! — задохнулся от ужаса Крокодил, заметался по песку туда, сюда, обратно и, под улюлюканье и свист Поросёнка, который только в последний момент успел соскочить с крокодильей спины, умчался к своей воде.
А Поросёнок с Чиком закувыркались, запрыгали, заплясали.
Я — Поросёнок-весельчак, —пел Поросёнок, —
Сазанчиком в водеЯ кувыркаюсь так и сяк —Не пропаду нигде!И ты, мой Чик, мой Воробей,Со мной не пропадёшь:Среди ветвей, среди сетей —Сазанчиком нырнёшь!— Сазанчиком нырну! — подхватил Чик.
И нам не страшен львиный гнев,И Крокодил — пустяк:Усталый престарелый ЛевК весельчакам — добряк!И престарелый Крокодил —Полено у воды.По Крокодилу я ходил —И не было беды!По Крокодилу ты ходил —И не было беды! —подтвердил Чик.
Глава восьмая,
в которой вспоминают об оставленном Цветке
спел Чик и вдруг погрустнел. — А почему ты думаешь, что они старые? — глядя на заходящее солнце, спросил Воробей.
— Кто?
— Лев с Крокодилом?
— А кисточка? Кисточка-то у Льва — старенькая, — сказал Поросёнок. — А у Крокодила — глаза коричневые.
— Ну и что?
— У молодого крокодила, говорил старый Хрюк, глаза должны быть светло-зелёные!
— А у молодого Льва?
— Молодая кисточка!
Хрюк с Воробьём не думали, о чём говорят. Они видели огромный африканский закат, и мысли их были далеко-далеко.
— Вот твоё ведёрко, Хрюк! Мы так и не собрали с тобой нектара…
Хрюк машинально прицепил к поясу ведёрко, и глядел, глядел, глядел, и о чём-то думал.
— Нигде нет ни одного цветка, похожего на наш, — сказал он.
— Нигде…
— И пчёл не слышно… Неужели мы с тобой будем ночевать в Африке, Чик?
— Но скоро… ночь.
— Вот за ночь мы и долетим до дома!
— А ты не боишься… в темноте?
— Я ничего не боюсь, Чик.
— С тобой я ничего не боюсь, Хрюк!
— Летим?
И Чик вспорхнул на спину Поросёнка, Поросёнок, хлопая ушами, взлетел. Быстро стемнело. Поэтому мы не видели, как Поросёнок с Чиком летели над морем, но мы слышали их песню:
Домой, домойИз Африки,Из Африки летим.Уже на море синееОдним глазком глядим.Внизу волна качается —Седая голова.А море не кончается,Как в песенке слова.Домой, домойИз Африки…Поросёнок летел к родному дому так быстро, что только свистел ветер: «Фью-ю-ю!..»
Глава девятая,
в которой Поросёнок и Воробей возвращаются в своё утро, к своему солнышку, но не могут найти свою Пчелу, свой Цветок
Поросёнок летел к родному дому так быстро, что только свистел ветер. И когда поднялось солнышко, они уже были дома.
— Вот наш пригорок, Чик. Вот наше утро, наше солнышко, а где наш Цветок?
— Не вижу, Хрюк. Там стоит один, но он — чёрный, а наш был белый.
— А где наша Пчела?
— Сейчас полетит.
«У-у-у!» — загудели пчёлы.
Солнышко встало —Хрю-хрю!Утро настало —Хрю-хрю! —запел Поросёнок. —Мордочку вскинем,В воздухе синемПлавают пчёлы —Хрю-хрю!— А где наша Пчела, Чик?
— Вот летит… Может, это наша… Пчела! Вы не будете так добры… А где наша Пчела?
— Это какая ещё ваша Пчела?