Аскеры кинулись к Арсену. Но он одним ударом отбросил их назад. Гамид выхватил саблю. Сафар-бей придержал его руку:

— Нет, нет, возьмём живьём!..

Аскеры вновь бросились на Арсена, им помогали Сафар-бей и Гамид. Свалили, связали.

— Подтяните к крюку! — выдохнул, переводя дух, Сафар-бей. — Подвесьте!

Аскеры набросили верёвку на крюк, потянули книзу. Острая боль пронзила вывернутые плечи, вырвала глухой стон у Арсена…

— Ну, теперь ты у нас запоёшь, гяур! — прошипел Гамид и с силой стал бить тяжёлой плетью, приговаривая: — Это тебе, раб, за побег! Это за моё разорённое гнездо! Это за то, что я тебя так ненавижу!..

Плеть падала на плечи, на спину, на голову. После каждого удара на коже вздувались кровавые рубцы. Звенигора сцепил зубы, чтобы не закричать, закрыл глаза.

— А это, раб, за моих домочадцев, уничтоженных тобою!.. Гяур! Паршивая свинья!.. — неистовствовал Гамид, все больше зверея и тяжело дыша.

Сафар-бей стоял рядом. У него широко раздувались ноздри. Подрагивал в руке кнут. Запах крови опьянял его.

— Подожди, Гамид-бей, ты забьёшь его до смерти! Оставь и мне немного жизни этой собаки! — воскликнул он, заметив, как после сильного удара всем телом содрогнулся пытаемый.

Гамид остановился, вытер рукавом пот со лба.

Арсен открыл глаза, взглянул сквозь кровавый туман на палачей. Сафар-бей медленно закатывал рукав…

Вмиг куда-то отошла безумная боль истерзанного тела. В голове взметнулась, вытеснила все невероятная мысль. Неужели?! На правой руке Сафар-бея от локтя до кисти по загоревшей коже протянулись тремя светлыми полосами зарубцевавшиеся, узкие шрамы…

— Ну, самозванный купец, рассказывай: для чего прибыл в Сливен?.. Поторапливайся!.. У нас на тебя нет времени. Сегодня идём громить гайдутинов Младена… Обещаю тебе лёгкую смерть, если скажешь все. Ну, говори: откуда знаешь Момчила Крайчева? Кто надоумил спасать его? Кто подослал тебя сюда? Ну?..

Сафар-бей схватил Звенигору за чуб и откинул голову назад, словно желая пронзить казака горящим взглядом.

— Ненко! — прохрипел Арсен. — Ненко, неужели это ты?

Сафар-бей отшатнулся, словно кто его ударил.

— Как ты сказал? Ненко? — спросил он странным, будто деревянным голосом. — Откуда ты знаешь это имя? О аллах экбер! Говори же! Говори!..

Перемена, произошедшая с ним, была столь разительной, что Арсен понял: перед ним действительно Ненко, сын Младена. Значит, он помнит своё прежнее детское имя!.. Но осталось ли что-нибудь в его памяти, кроме имени? Какие ещё сохранил воспоминания детских лет?..

— Развяжи меня, Сафар-бей… Я все объясню, если здесь не будет…

Он хотел сказать: «не будет Гамида». Но не успел. Прогремел выстрел — ему огнём обожгло висок. В глазах казака поплыли разноцветные круги, и он стал проваливаться в чёрный сумрак.

В подземелье медленно расходился едкий пороховой дым.

Арсен обмяк, повис на верёвках. Из упавшей на грудь головы закапала на пол кровь.

— Зачем ты стрелял, Гамид-ага? — вскрикнул смертельно побледневший Сафар-бей. — Зачем ты убил его?

Он сжал кулаки, весь напрягся.

— А-а, чего возиться с собакой! — Обрюзгшее лицо Гамида передёрнулось, то ли от замешательства, то ли от злобы. — Туда ему и дорога! Паскудный раб!..

— Что ты наделал, Гамид-ага? Этот гяур знал какую-то тайну, которая преследует меня с тех пор, как я помню себя!

— Чепуха! Не обращай внимания на нелепые детские сны! Прикажи вынести и закопать эту падаль!

Сафар-бей пристально взглянул в жёлтые, вытаращенные глаза спахии. От него не укрылось затаившееся в них волнение. Но прежде чем он успел что-либо сказать, вверху на лестнице послышался топот ног. Вбежал запыхавшийся аскер. Вытянулся:

— Письмо от беглер-бея, ага, — и протянул свиток с печатью.

— Хорошо. Иди!

Сафар-бей разорвал шнурок, развернул свиток, подошёл к свету. Сердце его постепенно отходило, успокаивалось. Он молча пробежал письмо, потом повернулся к спахии.

— Гамид-ага! Слушай, что пишет беглер-бей. Приближаются выдающиеся события. — Медленно прочитал вслух: — «Сафар-бею, начальнику специального военного отряда. Хранить в тайне. Вскоре непобедимые войска нашего наияснейшего падишаха будут проходить через Балканы на север, и вы отвечаете за полную безопасность на перевале Вратник. Приказываю по получении этого письма немедленно выступить в поход и уничтожить гайдутинов разбойника Младена. На подкрепление высылаю вспомогательный отряд Исмаила-аги. Вам подчиняется также отряд Гамида-аги, о чем вы сообщите ему лично». Что ты на это скажешь, Гамид-ага?

— Что у нас будет большая война с казаками и московским царём. Но это давно уже не тайна. Ещё в Аксу, когда я получил приказание выступить в Стамбул, я понял, что речь шла о большой войне… Давно пора нам стать твёрдой ногой на северном берегу Чёрного моря. Украина даст нам хлеб, скот и рабов. Ради этого мы и поднимаем меч против севера… Итак, мы должны сегодня же выступить на Чернаводу!

— Безусловно! Не будем терять времени — пошли! Они вышли во двор.

— Ходжа, сзывай всех в поход! — приказал Сафар-бей аскеру с зурной на боку. — А ты, Джаббар, слушай: останешься в крепости, присмотришь за моими гостями. Вместе с Али. Он будет за старшего, я дал ему все указания… А сейчас спустись в подвал. Там на крюку висит мёртвый гяур. Закопай его за стеной, в овраге. Ну, айда!