Шрифт:
Хотя никто не может обвинить Рафика в том, что он плохо сражается. Лучшего снайпера, пожалуй, нет и в соседних полках.
Демьян вытаскивает из кармана пачку «Беломора», закуривает, смяв папиросную гильзу лихим заломом:
– Зачищать надо грамотно. Если спецов в бой бросят, сработаем как надо.
Градов пользуется всеобщим, не увядающим от времени уважением.
– Эй, зема! – окликает он сержанта-срочника из седьмой роты, за свои геройские вылазки получившего право пить вместе с боевыми офицерами и контрактниками. – Я вижу, что продукт у вас на исходе. Сбегай к нашим, если не в падлу, принеси литр спирта. Скажи старшине, Град просил.
Парнишка и не думает протестовать. Сам Градов приказал! Легендарный Демьян. Рассказывают, что он как-то был окружен отрядом «чехов» из десяти человек и положил их всех до одного!
Но Демьян умеет не только залихватски пить, но и петь.
Когда на столе оказывается пластиковая бутылка из-под кока-колы, под завязку наполненная прозрачным, как слеза, напитком, Град щедро угощает всех, разливая почти по полной кружке.
Потом садится на крашенный защитным цветом деревянный ящик, опускает голову.
– Как же все это погано, мужики… Воюем, пацанов сколько уже положили, а спроси зачем, что ответим?
Он обводит собравшихся тяжелым взглядом.
– Молчите? Вот-вот. И я ничего вам не скажу. Кроме одного. Скоро мы эту сволочь кремлевскую научим уму-разуму!
Огромный кулак с размаху ударяется о край раскладного столика. Летят на пол кружки, банка тушенки, в которой, как флагшток, торчит штык-нож от «калаша», полбуханки хлеба, остатки копченого мяса на замасленном экземпляре «Красной звезды».
– Ты чего, Град? Потише. Продукт переводишь, – раздается несколько несмелых реплик.
Демьян неожиданно улыбается, поднимается с ящика для боеприпасов:
– Терпите, мужики! Придет еще наше время. А пока надо «чехов» приструнить. И не погибнуть.
Через десять минут, допив остаток спирта, все собираются расходиться. Но тут кто-то просит:
– Град, спой что-нибудь. Так, как ты умеешь. С казацким размахом.
Митин помнит, что Демьян родом из Новочеркасска, из самого сердца донского края. Один раз он слышал тягостный рассказ Градова об уничтожении его предков в лихие годы Гражданской войны, понимает, какую ненависть питает этот тридцатилетний казацкий потомок к большевикам и их теперешним наследникам, успевшим быстро сменить, словно устаревшую одежду, свои политические взгляды…
Демьян крутит огромной лапищей усы, полминуты размышляет, а потом, махнув рукой, будто рубит шашкой, заводит всем известное:
– Жили двенадцать разбойников, жил Кудеяр-атаман…
Громовый бас заполняет пространство холодного подвала, приспособленного под офицерский блиндаж. Кажется, что от вибраций этого голоса даже начинают дрожать стены и пустые кружки, спешно собранные с пола!
– Добро, – Демьян обрывает песню, закуривает «беломорину».
– Ну ты и даешь! – восхищенно говорит один из лейтенантов. – Чисто как Шаляпин.
Градов несколько раз сильно затягивается горьким дымом, щелчком отбрасывает смятый бычок в угол. Перед самым выходом останавливается и, усмехнувшись, обводит взглядом притихших офицеров:
– Почему как Шаляпин? Дело разве в голосе? Бери выше. Как Стенька Разин…
22
Северо-восточная Украина
Полигон
18 августа
00.50
Коваль никогда не опускал рук. Что бы с тобой ни произошло, в какой бы ситуации ты ни оказался, держи марку! Сжав челюсти, связав свою волю прочнейшим шпагатом, иди вперед! Ты же мужчина, офицер, командир отряда спецназа!
Произошедшая здесь катастрофа (по-другому не назовешь уничтожение украинского вертолета), по сути, полностью закрывала возможность успешного выполнения задания. Коваль был убежден, что любой здравомыслящий руководитель антидиверсионного подразделения в создавшихся условиях, не раздумывая, незамедлительно повернул бы обратно.
Но Коваль поступил иначе. Семь бед – один ответ. Терять уже нечего. Поэтому надо идти вперед, на амбразуры врага. Тем более что ему в голову пришла одна простая идея…
– Богдан! – остановил он своего заместителя, уже готовившего аппаратуру для связи с Киевом. – Отставить доклад Луценко. Пошли. Сюда и без наших сейчас слетятся со всего округа.
Потом резко поднялся и позвал Тараса и Кречета:
– Двинули за мной.
Когда спецы быстро прошли метров двести, оказавшись у края разрушенных сооружений Полигона, Коваль присел на траву под защитой густого куста терновника. Махнул рукой бойцам. Сейчас нужно было провести небольшую разъяснительную беседу.