Засмотревшись на окружающие поля, леса и горы, Ингрид не сразу заметила, как на горизонте появились стены старого буддистского монастыря, одного из многих в Непале. Все здания обители размещались на разных высотах и прекрасно вписывались в окружающий горный ландшафт. Кельи монахов были будто приклеены к склонам горы, а покатые черепичные крыши напоминали трамплины. В некоторых скальных нишах виднелись увешанные венками из свежих цветов статуи Будды, у которых дымились благовония. Постройки были возведены не из дерева, а из глинобитного кирпича, тщательно выбелены, а поверх побелки разноцветными красками выделялись загадочные закорючки мантр и рисунки мандал – особых магических схем Вселенной. В общем, картина складывалась просто идиллическая.

Несмотря на умиротворенную обстановку, весь монастырь был обнесен достаточно высокой стеной из все того же глинобитного кирпича. Лес подступал к самым стенам, и макаки периодически перепрыгивали через это несерьезное для них одних препятствие в надежде раздобыть что-нибудь съестное в монастыре, к тому же монахи их никогда не обижали. Воинственности обители также добавляли крепкие дубовые ворота, вместе со стенами придававшие монастырю вид средневекового замка.

Монах-привратник открыл ворота, и телега вползла во двор монастыря. Навстречу им вышел убранный в одеяние ярко-оранжевого цвета старый монах с обритой наголо головой – настоятель монастыря Прадип Мулми. Девушка спрыгнула с повозки и направилась прямо к нему.

– Добро пожаловать в стены нашего монастыря! Пусть спокойствие и гармония придут к вам здесь, – прозвучало традиционное приветствие для путников.

Настоятель явно был заранее осведомлен о приезде Эйерс и ждал ее.

– Здравствуйте, святой отец! Как ваше здоровье? – вынуждена она была задать приличествующий случаю вопрос, хотя очень не любила всякие глупые формальности.

– Слава Будде, мое тело меня не подводит, да и разум еще не помутился, – хитро щурясь, ответил настоятель. – Как «человек религии», он отлично умел жонглировать разными цветистыми восточными выражениями, цитатами святых и прочим.

– Я думаю, вы знаете, с какой целью я здесь?

Все это время за разговором настоятеля с Ингрид внимательно наблюдал, высунув голову из-за угловой колоны храма, один монах. Ведь это было так удивительно, чтобы престарелый настоятель самолично выходил встречать мирских гостей монастыря, которыми чаще всего являлись туристы. И, уж тем более, не выходил навстречу крестьянину и подростку, привезших чай. Тут явно что-то было не так. И послушник с крайним интересом наблюдал за происходящим разговором, вслушивался в каждое слово, осматривая пристально каждую деталь одежды гостей и их повозку.

Настоятель и Эйерс постепенно перешли на шепот. После непродолжительного разговора Мулми движением руки пригласил гостью во внутренний дворик, последовав за ней в сопровождении еще двух других монахов. Пройдя по обсаженным деревцами тропинкам, они вскоре оказались в небольшом, отгороженном от остальной территории монастыря домике для гостей со своим отдельным двором.

– Здесь обычно живут туристы, которые приезжают, чтобы посетить наш монастырь и увидеть древнюю золотую статую Будды. Ведь Будда родился на территории Непала. Легенда гласит, что статуя, которая стоит в храме нашего монастыря, была сделана с самого Шакмуни, при его жизни. Живя здесь, туристы могут вдоволь осматривать наш монастырь, наслаждаться гармонией природы и при этом не мешают сосредоточению и спокойствию братьев-монахов. Но сейчас из-за неспокойной ситуации в стране туристов почти нет. Разве что безумный искатель приключений отправится в путешествие по Непалу в это неспокойное время. – Настоятель снова едва заметно, хитровато улыбнулся.

– Здесь было бы совсем спокойно, если бы не так громко кричали обезьяны, – с неудовольствием отметила Ингрид. – У меня от них уже болит голова.

– Мы не трогаем обезьян, это священные животные. Сам бодхисатва Авалокитешвара, который воплощен в его Святейшестве Далай-ламе, первоначально явился в образе священной обезьяны, – пояснил настоятель. – Почитание этих животных – очень давняя традиция в наших краях. Но, впрочем, не буду вас утомлять. А как дела в обсерватории, светила все еще кружатся, запущенные волей Будды?

– А что им остается делать, если они запущены такой авторитетной рукой, – на этот раз иронично расплылись в улыбке губы девушки.

– К сожалению, у нас нет связи с внешним миром, – сказал настоятель. – И я не могу сообщить о том, что вы у нас. Если только послать одного из монахов…

– Хорошо, посылайте. Только кого-нибудь понадежнее и побыстрее, – нетерпеливо кивнула Эйерс. – Я крайне ограничена во времени, так что было бы лучше закончить с делом пораньше. Я думаю, в этом случае будет спокойнее и мне, и вам.

– О, уверяю вас, за одного монаха я ручаюсь полностью, – заверил ее Мулми, солидно покачав головой. – Он вырос в монастыре под моим личным присмотром. А сейчас я должен вас оставить. Располагайтесь, чувствуйте себя уютно. В помощь вам я оставлю этих двух братьев.

Тем временем двое монахов, оставленных в услужение Эйерс, вытащили из повозки связанного Лунина. Он был немного тяжеловат, и они, забавно кряхтя, понесли его в гостевой домик под мышками, как огромный ковер. За ними шел еще один монах, неся сумку. Затащив с трудом Лунина в дом, его, по приказу Ингрид, крепко привязали к стулу и только после этого вынули кляп изо рта. Лунин смачно сплюнул на пол и принялся разрабатывать затекшие от кляпа челюсти, не отрывая тяжелого проницательного взгляда от Ингрид.