– Эй, чудило! Сколько тебя ждать можно… – донеслась издалека родная русская речь.

– Я здесь. Ты подожди. Без меня не наливай, – другой голос прозвучал совсем близко, рядом.

И тут же среди деревьев вспыхнул блеклый желтоватый свет ручного фонарика. Понимая, что может навлечь на себя дополнительные неприятности, вице-адмирал тут же сошел с тропинки, затаил дыхание, чтобы лучше слышать. Но человек с фонарем не спешил возвращаться к своему приятелю. Они перекрикивались на расстоянии. Голос одного из них был низкий, немного охрипший. Через слово, как это часто бывает у подвыпивших, звучал мат. Из разговора Гусовский понял немногое, так как мужчины больше препирались и ругали погоду, чем вели осмысленный диалог. Однако кое-что ему удалось узнать.

Двое русских, на которых он случайно наткнулся в лесу, были партнерами по какому-то бизнесу, после успешной сделки решили отдохнуть на природе и «обмыть» сделку водкой. Запас спиртного, которым они располагали, на теперешний момент составлял половину ящика.

Свет фонарика погас. Мужчины замолчали. Вдалеке замерцал огонек, помигал и исчез. Скорее всего, пытались развести костер. Гусовский растер замерзшие ладони, размышляя над услышанным.

«Свои могут пособить добраться к полицейскому участку. С опухшей ногой по лесу один я далеко не уйду. Наверняка у них есть транспорт».

Он двинулся туда, где только что видел огонь.

– Эй! – негромко позвал вице-адмирал.

Никто ему не ответил. Захрустели ветки, зардела прикуренная сигарета. В лицо ударил свет фонарика. В воздухе отчетливо запахло табачным дымом.

– Ты кто? – прозвучало по-английски.

Обладатель низкого голоса был настроен несколько агрессивно.

– Свой, русский. Не светите, пожалуйста, в глаза.

– Блин! – прозвучало в ответ. – Бывает же.

Луч фонарика медленно опустился. Свет, отразившись от лужи, сделал видимым и говорившего.

Незнакомец оказался накачанным здоровяком в кожанке, из-под которой выглядывала тельняшка. Круглую голову туго облегала кожаная бандана. Толстую, как у тигра, шею украшала золотая цепочка.

– Ты как здесь нарисовался? Я думал, ты лесник или егерь, – не очень трезвый обладатель тельняшки помахивал небольшим топориком.

Василий Игнатьевич приветственно кивнул:

– Топор-то игрушечный, им только щепок нарубить можно. И то к утру не управишься. А со здешними лесниками лучше не спорить. Заблудился я.

Бизнесмен расплылся в улыбке. В одно мгновение суровый с виду мордоворот стал милейшим в мире человеком.

– Хороший ты мужик, видно сразу. Интеллигентный, хоть и в порванной рубашке, – сунув топор за пояс, признался бывший десантник. – Если желаешь, можешь водяры со мной и моим друганом хлебнуть. Я уже месяц в Норвегии торчу, и от их европейских рыл меня уже тошнит. Меня Валерием зовут, а другана Константином.

– Раз такое дело, почему бы и нет… – уклончиво ответил Гусовский, – а я Василий.

– Так не пойдет. Ты старше меня, надо и отчество знать…

– Игнатьевич… – фамилию вице-адмирал уточнять не стал, да от него этого и не требовали.

На небольшом переносном мангале, установленном на плоском камне и прикрытом от дождя пляжным зонтиком, остывали на шампурах куски хорошо прожаренного мяса. Еще исходившее от углей тепло согревало озябшие руки вице-адмирала. Чуть в стороне стоял микроавтобус с эмблемой фирмы, дающей автомобили напрокат. Из-за приспущенного стекла лилась спокойная мелодичная музыка – Валерий только что включил радио, а его компаньон, не долго думая, разжег костер при помощи бензина.

– Как и в бизнесе, так и в жизни, хватка должна быть крепкой. За встречу.

Валерий пьяно подмигнул компаньону и протянул Василию Игнатьевичу стограммовый пластмассовый стаканчик, наполненный водкой.

– Согласен, – ответил вице-адмирал, – в бизнесе хватка – главное. У меня в Питере тоже небольшая фирма.

Чувствовалось, что компаньоны уже изрядно «заложили за воротник» и появление в лесу еще одного русского воспринимается ими как данность, не требующая дополнительных объяснений.

– Мы продолжаем, а вы начинаете. За знакомство. – Константин нетерпеливо чокнулся и скосил глаза на ящик со спиртным.

– Продолжаем культурно выпивать, и никакие штормовые предупреждения, катаклизмы и недружественно настроенные американцы нам в этом деле не помешают, – пробасил Валерка и опрокинул стакан, – а если что, то снова брезент над головой растянем. Не в машине же пить! А от гостиниц меня уже тошнит.

Гусовский сделал два небольших глотка и поставил ополовиненный стакан на камень, чем сразу вызвал осуждение соотечественников.