Судьба любит шутки и рулетку-Фортуну. Любовь — злой, несчастный подарок — белым шариком на черное поле выпала Дебби. Набитый нелепыми предчувствиями, старыми предрассудками, заученными мыслями и наносной чванливостью принц, оседлав белого коня, выехал за замковые ворота.

Во рту горчил последний виноград.

Брызги летели во все стороны. Холодная жгучая вода. Сколько лет Валентин вот так запросто не окунался в ледяную тьму: махом, без раздумий, зачерпнув . воздух ртом, чтобы через миг, отфыркиваясь, отплевываясь, с рыком вынырнуть бодрым, колючим — другим! Сколько?

Река, маленькая, но удивительно глубокая, с плеском принимала Валентина. Только что запыленное, просоленное платье липло к телу, путалось в ногах. Вместе с грязью и потом с Небесного Странника сходили усталость и безразличие. Вода заливала нос, рот, уши, промывала глаза.

Нырок.

Если под водой открыть глаза, то далеко внизу будет поросшая водорослями темнота, а наверху — свет. Перекувыркнуться, и — все наоборот. Свет — тьма, тьма — свет, тьма… тьма… боль в груди… и теплый, заливающий глаза и легкие свет.

А вместе со светом родился смех.

Робко, кашляя, Валентин смеялся.

Все будет хорошо. К черту Небесную Канцелярию и вездесущее око, к черту! Он ступит на тайные тропы, он увезет Малышку далеко-далеко.

Далеко.

Свет — Тьма.

Цокот копыт.

Валентин выбежал слишком поздно.

Высокий стройный принц, соскочив с белого коня, обнял его Малышку. Их глаза встретились, молния, ревущее пламя — Вал не видел их, но знал: они есть — обрушившаяся дамба, ледяной поток, заливающий все… все.

Круг замкнулся. Половинки нашли друг друга.

Любовь навсегда.

Небесный Странник повернулся и пошел прочь.

— Вал! Вал! — тоненький голосок. — Валентин! Постой, пожалуйста, постой, Вал!

Малышка бежала к нему.

Нечасто тролли читают энциклопедии, гоблины побеждают в гоблинбол, стражники заплетают ленточки, а златокудрые принцы получают отказ.

Почти что никогда.

Почти…

Редко. Очень-очень редко можно встретить на берегу маленькой, но удивительно глубокой безымянной речушки эльфийку и Небесного Странника.

Странника ли?

— … навсегда, да, Вал?

— Навсегда, Малышка.

— Только… Валентин… ты не обидишься?

— Конечно, нет. Никогда…

— Зачем тебе это дурацкое белое платье?

Валентин рассмеялся. Легко и просто. Подхватил эльфийку, закружил, поставил на остывшую землю.

И впрямь — зачем?

Он скинул когда-то белое, а теперь серое платье, оставшись в черных полинялых трико и синей рубахе, отжал одежду и, набросив серое полотнище на ближайшую ветку, махнул рукой.

Нечасто Небесный Странник и эльфийка уходят вместе.

Почти что никогда.

Почти…