— В таком случае пока подожду радоваться. Когда окончательно прогорит, тогда и поговорим. А сейчас вам самое главное поскорее выздороветь. Вот мы у вас тут наведем порядочек, и настроение сразу поднимется. Ну вы и насвинячили!

Он принялся собирать кожуру от мандаринов и яблочные огрызки на тарелку. Меня ожег стыд, и я заорала:

— Какое вам дело! Моя квартира! Хочу и свинячу!

— Да пожалуйста. Разве я против. Если бы вы еще сами от этого не раздражались…

— Не от этого я раздражаюсь! У меня клаустрофобия от сидения дома!

— Что, погулять хотите? — Он улыбнулся.

Нет уж. Спасибо. Мне в среду предстоит вынужденная прогулка в Институт травматологии. В обществе мамы и занудного зятя, которого я и в здоровом-то состоянии едва перевариваю!

И зачем я ему выкладываю свою подноготную? Однако, выкрикнув это, я почему-то почувствовала себя гораздо лучше.

— Целиком поддерживаю ваши намерения, — кивнул он. — Мама у вас просто молодец. Мне этот травмпункт тоже доверия не внушил.

— Откуда вам известно, что он не внушил доверия моей маме? — удивилась я.

— А вот такой я догадливый. Проверьте, проверьте. Лишний врачебный глаз не помешает. Ради такого даже общество занудного зятя пережить можно. А по поводу работы не мучайте себя понапрасну. Придумаем что-нибудь. Вы ведь юрист.

— Он самый, — вяло подтвердила я.

— Ну тогда, главное, ногу лечите. А сейчас… — Он причмокнул губами. — Я такой вам тортик принес. Давайте чайку попьем.

— Слушайте, Бахвалов, вы на моей кормежке не разоритесь?

— Ну во-первых, я не то чтобы очень бедный, — глаза его лукаво блеснули. — А во-вторых, сегодняшний тортик — полная халява. Наш с вами гонорар за Люську. Кстати, оцените мою порядочность в делах. Другой бы на моем месте сей торт единолично слопал.

Но я уж такой, честный. Часть времени Люську опекали вы, поэтому я притащил тортик сюда.

— А вы высчитали размер моей доли? — Каким бы этот Бахвалов ни был, сейчас он меня отвлек и даже развеселил. И тортика так захотелось!

— Если желаете, могу высчитать, но, полагаю, проще будет пополам. Вот что. Я пошел ставить чайник и накрывать на стол, а вы подтягивайтесь.

Ну просто невероятная деликатность для Бахвалова! Надо же, дал мне возможность привести себя в порядок!

Я надела чистый халат, стянула волосы в хвостик — все поприличнее, чуть подрумянила щеки. Лицо сразу посвежело, я даже себе понравилась. Для Бахвалова, пожалуй, сойдет.

— Ну вот. Видите, совсем другое дело, — с довольным видом оглядел он меня с ног до головы. — А то совсем тут закисли. Теперь смотрите!

Он жестом заправского фокусника снял крышку с коробки. Причудливое сооружение из взбитых сливок и фруктов потрясало глаз и даже в какой-то степени завораживало.

Бахвалов нерешительно занес над тортом нож.

— Вот только резать не знаю как лучше.

— А мы собираемся на это любоваться или есть?

— Разумеется, последнее.

— Тогда режьте пополам, — приняла решение я.

— Люблю отчаянных женщин!

Он крякнул, и нож гильотиной рассек ажурные волны взбитых сливок.

— Налетаем! — проурчал Бахвалов. — Лопаточка-то у вас в доме хоть есть? Я что-то не нашел.

— Рядом с ножами, — подсказала я.

Минуту спустя мы уже вгрызались каждый в свою половину.

Утром во вторник меня опять разбудил телефонный звонок. Как и накануне, я первым делом взглянула на часы. Половина первого. Что-то я день ото дня просыпаюсь все позже — нехорошая тенденция, однако. Мама что ли, опять звонит?

Но это оказался мой приятель насчет работы.

— Алиса, увы. Отстоять тебя не удалось. Решил, пускай ты узнаешь сразу. Наш генеральный не захотел ждать. Своей кандидатурой брешь заткнул.

— Спасибо, что хоть предупредил, — только и оставалось ответить мне.

— Ну да. Я подумал: пока ты все равно дома, может, другое чего подыщешь. Я тоже буду иметь тебя в виду. Знакомых поспрашиваю. В общем, как только, так сразу.

Пустые слова. Убеждена: теперь он не скоро появится на моем горизонте. Разве что если приспичит и я ему позарез по какому-то делу понадоблюсь.

Ну да ладно. Озадачу с работой Бахвалова. А то расхвастался тут вчера. Теперь не отвертится. От испытанного при этой мысли злорадства, мне даже стало чуть легче, но на душе все равно скребли кошки. Это ж кому сказать. Из-за какой-то нелепой случайности моя абсолютно налаженная жизнь рухнула.

Я взяла трубку и твердой рукой набрала номер Максима. Сколько еще можно ждать его звонка?

Он ответил усталым голосом:

— Извини. Вчера до того замотался. И сегодня как загнанная лошадь. Ни минуты свободной. Завтра уезжаю.