Шрифт:
Подобрались к точке в светлое время. Поблизости сел, кошар, выпасов не наблюдалось. Под схрон специально было выбрано безлюдное место. Холмы заросли травой, порой в человеческий рост. Местами чернели сожженные проплешины. И виднелись вмятины воронок. Кого тут в степи бомбили – непонятно.
– Вон, за тем холмом схрон, – произнес Султан, пытаясь поймать сбившееся дыхание: местность шла холмистая и приходилось напрягаться. – Там все…
Группа замерла. Ник огляделся. Прислушался чутко. Пытался проникнуться духом этой земли.
Шелест травы. Порывистый теплый ветер. Далекая очередь, на грани слышимости – далеко и не имеет к ним отношения. Биение сердца. Шуршание ручейка… И какое-то странное ощущение пустоты и одиночества…
Ник подал знак – рассредоточиться. Здесь могли ждать любые сюрпризы. Место для схрона вполне могло быть обжито боевиками. Не исключены и подарки незваным гостям в виде противопехотных мин и растяжек. Предельная осторожность. Стук крови в висках от осознания, что каждый шаг может стать последним. Но пока все было тихо.
Первым шел Ник, от него веером расходились остальные, скользя от укрытия к укрытию, страхуя друг друга. Цыган помимо всего прикрывал Султана, которому, несмотря на его жалостливые просьбы, оружия не доверили. Это было бы смешно доверить автомат бывшему боевику, да еще перемкнутому на деньгах и видящему постоянно перед собой кучу долларов. Не исключался и пусть маловероятный, но все же допустимый вариант, что он ведет группу в западню, поэтому его заранее проинформировали, что первая пуля в случае чего будет его.
Ник осторожно двигался вперед, ощущая, как возрастает напряжение. Воздух будто пронизан электричеством.
Чем-то ему все больше не нравилась эта ситуация. Он настороженно оглядывался, вдыхая будто сгустившийся, как перед грозой, воздух…
И место ему не нравилось.
Тягостно здесь. Дискомфортно. Ник уже жалел, что не дал приказ сразу выдвигаться к базе Абубакарова в Грузию.
Шаг. Еще шаг… И неожиданное озарение, как у битых жизнью, матерых волков.
На Ника ушатом холодной воды хлынула уверенность – он в прорези прицела. И значит, жить ему осталась секунда.
Глава 29
– То, что встреча прошла, меня этим не удивишь. Я это знаю, – сказал директор АФБ, наливая себе сок из стеклянной бутылки, стоящей на журнальном столике, и устраиваясь поудобнее в кресле.
– Ну да, – усмехнулся Аналитик. – НКВД все знает. От органов ничего не скроешь. Есть анекдот на эту тему…
– Потом, – оборвал его Кутасов, знающий, что когда у Аналитика шалят нервы, то слова из него хлещут, как вода из сорванного водопроводного крана. – Что за разговор был – мы тоже представляем. Ты в подробностях давай.
– В шокирующих?
– В достоверных, – подал голос Председатель Совбеза, крутящий в пальцах паркеровскую чернильную ручку.
В общем-то, нечто подобное они ожидали. Противник на самом деле не стеснялся пускать в ход крупные калибры.
Вчера Марк Игоревич Лещинский, руководитель «Связь-Роса» – крупнейшей государственной корпорации по системам связи, бывший министр финансов России, открыто декларировавший свою прозападную позицию и фактически при старом Президенте являвшийся надзирателем за Россией со стороны США, эдакий гаулейтер, потребовал срочной встречи у ныне действующего Президента России. Последний тут же согласился, поскольку знал, что беседа ожидается не праздная и говорить Лещинский будет не от своего имени.
– Встреча была без галстуков, – Аналитик взял из шкафа бутылку с «Пепси-колой», с треском открутил крышку, бросил ее в угол и жадно приложился к горлышку. – Можно сказать, в рабочих халатах.
– То есть без дипломатических экивоков, – кивнул Председатель Совбеза.
– Дипломатия, – усмехнулся Аналитик. – Протоколы. Вежливые кивки. Все это в прошлом, в галантном веке. Сейчас все напоминает компьютерную игру. Все называется своими именами. Подсчитываются бухгалтерски плюсы и минусы. Решения принимаются математически выверенные.
– Ультиматум, – кивнул Председатель Совета безопасности. Этот ход тоже был просчитан.
– Ваша правда, – кивнул Аналитик и продолжил рассказ.
Встреча была дружеская – за бокалом вина, при камине. Потрескивающие поленья, лениво лижущий их огонь. Идиллия. Встреча старых друзей. На самом деле в идущей сейчас в России войне на уничтожение здесь разгоралась битва, притом судьбоносная. Аналитик, присутствовавший при этом, скромно сидел в кресле в углу, наблюдая за разворачивающейся драмой со стороны. Президент России дал ему четкое указание – наблюдать, молчать и оценивать.