— Я… я… — растерялся капитан.

— Не волнуйтесь, я так не подумала, — продолжала Морган. — Если бы вы сказали мне об этом на балу, я бы ответила «нет». Это серьезный шаг. Поэтому вам следовало обратиться к герцогу Бьюкаслу со своей просьбой. И если бы он одобрил ваше намерение, вы могли бы прийти ко мне. Но я все равно отказала бы вам.

Он покраснел и заметил:

— Но я весьма и весьма достойная партия, леди Морган. Единственный наследник Каддиков.

— Будь вы даже принцем Уэльским, я все равно не вышла бы за вас замуж. — Морган с презрением посмотрела на лорда. — Вы не джентльмен, а поэтому недостойны моей руки. Я рада, что вы попросили прощения вовсе не за то, как вели себя накануне вашего отъезда из Брюсселя. По доброте душевной я бы простила вас.

— Мама определенного мнения о вас, — резко бросил он. — И все остальные тоже.

— В самом деле? — Взгляд леди Морган по-прежнему оставался бесстрастным.

— Вы слишком высокомерны, — злобно проговорил он, — не имея на то никаких оснований. У вас репутация, как у последней проститутки. О вас говорят во всех клубах и гостиных Лондона. Думаете, никто не видел, как в Брюсселе вы прогуливались в обнимку с лордом Росторном? Как на пароходе стояли, держась с ним за руки?

— Что ж, — вздохнула Морган, продолжая спокойно смотреть на капитана, — вы весьма красноречиво выплеснули всю свою злость и раздражение, с чем вас и поздравляю.

Морган держалась очень спокойно, хотя на самом деле была шокирована. Неужели о ней распускают сплетни? И все потому, что она задержалась в Брюсселе на несколько дней, ожидая вестей от Аллена. Потому что вместе с миссис Кларк помогала раненым. Потому что лорд Росторн был настолько добр, что проводил ее в Лондон. Нашел для нее служанку. Оказывается, честность и прямота, а также проявление сочувствия предосудительны. А лицемерие достойно похвалы. Лорда Гордона считают отважным, а он во время сражения лежал возле своей лошади.

Морган никогда не обнималась с лордом Росторном. Правда, однажды чуть не заснула, сидя рядом с ним на ступеньках дома и положив голову ему на плечо. А когда они поднялись, поцеловала его в щеку. В это время мимо них прошли какие-то люди.

Ей следовало догадаться, что сплетен в Лондоне не избежать. Каддики постараются.

В то же время она не могла отрицать, что потеряла девственность. Так что нечего возмущаться. Капитан Гордон чуть не умер от страха, полагая, что загнал себя в ловушку, сделав ей предложение на балу у герцогини Ричмондской. Видимо, опасался, что она не отпустит его, начнет упрекать. Что разразится скандал, и его имя, имя героя Ватерлоо, чуть ли не в одиночку выигравшего сражение, будет запятнано. Морган посмеялась над ним и молча, с презрением отвернулась.

Неужели граф Росторн из-за этого не появился в их доме и на службе в церкви, размышляла Морган. Неужели из-за сплетен уехал из Лондона? А может быть, и из Англии? Это было бы так несправедливо.

Морган угнетала мысль, что она никогда больше не увидит его. А как ей хотелось заглянуть в его насмешливые глаза, услышать его французский акцент и ласковое «cherie».

Хорошо иметь рядом настоящего друга, который все понимает с полуслова. Однако по некотором размышлении Морган пришла к выводу, что ей вообще никто не нужен.

Наконец все ушли. Тетя и дядя Рочестер, Фрея и Джошуа, Частити и лорд Мичем отправились домой. Эйдан, Ева, Рэнналф и Джудит поднялись наверх к детям. Морган осталась одна, и ее снова захлестнула волна одиночества. Она решила пойти в библиотеку, к Вулфрику. Она не потревожит его, сядет на диван и будет наслаждаться ощущением уверенности и силы, которые исходят от ее брата.

Она не постучалась, осторожно открыла дверь и прошла в глубь комнаты.

Брат стоял спиной к ней, уставившись на холодный камин. Его плечи вздрагивали. Он плакал навзрыд.

Морган застыла на месте словно пораженная молнией, повернулась и бесшумно вышла из библиотеки.

Если Вулф плачет, значит, наступил конец света.

Она поднялась к себе в комнату и бросилась на кровать.

Аллен мертв.

Она никогда больше не увидит его.

Этим вечером Морган впервые дала волю слезам.

В день, когда Джервис добрался до дома, на небе выглянуло солнце. Галечная дорога, петлявшая вдоль леса, затем спускалась к подножию холма, за которым среди старинного, обширного парка располагался Уиндраш-Грейндж. Дождевая вода здесь никогда не застаивалась, сразу впитываясь в рыхлую песчаную почву. На мокрых листьях поблескивали капли, иногда они срывались, падая на руки и лицо. В воздухе стоял густой травяной аромат.

На Джервиса нахлынули воспоминания далекого прошлого. Он всегда страстно любил Уиндраш и радовался, что ему, как старшему сыну, достанется в наследство это красивейшее место. Младшего брата Питера ожидала карьера священнослужителя. Эта дорога к дому всегда поднимала ему настроение.

Прошло долгих девять лет с тех пор, как он ехал по ней в последний раз. Тогда еще был жив отец. Две сестры Джервиса по-прежнему жили здесь. До отъезда на континент, совсем еще молодой, он с удовольствием отправлялся в город поразвлечься и пообщаться с приятелями. Однако обязанностями наследника этого огромного поместья Джервис не пренебрегал. В то время он был счастлив, и казалось, ничто не может омрачить его безоблачного существования.