Мальчики заговорили все сразу, заглушив звук открываемой двери, но вдруг, словно почувствовав магнетическое излучение, замолчали и обратили взоры к двери. Там молча стояла Джуди. Выражение ее лица было враждебно-вызывающим, и только красные глаза выдавали недавние слезы.

– Джуд! – закричал Кристофер, бросился к сестре и обнял ее.

Раф выразил свое облегчение типично мужским образом:

– Ну и где тебя черти носили, любезнейшая?

– Вы ему сказали? – возмущенно воскликнула Джуди, поворачиваясь к Гинни.

– Как же я могла не сказать? Он же твой дядя. Он имеет право знать.

– Я вас ненавижу! Если все женщины такие, как вы, я не хочу быть женщиной.

– Хватит! – рявкнул Раф. – Пока мисс Маклауд гостит у нас в доме, вы будете относиться к ней с уважением. Ты должна извиниться перед ней, Джуди. И вы все тоже.

Зачем он так? – с тоской подумала Гинни. Разве сейчас подходящее время для извинений?

– Зачем, не надо... – возразила она.

Раф нахмурился, и, умолкнув, она выслушала, как Джуди с трудом выдавила из себя неубедительное «извините». Бросив на Гинни свирепый взгляд, девочка заявила, что устала и хочет спать. И тут же прошествовала в спальню.

Раф, который явно не знал, как себя с ней вести, только посмотрел ей вслед. И Гинни в первый раз подумала, как, наверно, трудно холостяку, на которого вдруг свалилась ответственность за пятерых своевольных детей. Может быть, ей следует вмешаться, попробовать поговорить с девочкой? «А что я ей, собственно, скажу? – подумала она. – Джуди меня не любит и, пожалуй, выгонит из комнаты».

Но она все-таки открыла рот, чтобы предложить свои услуги, но не успела. Сурово сжав губы, Раф решительно прошел вслед за Джуди в спальню.

Обменявшись встревоженными взглядами, мальчики последовали за ним, опять оставив Гинни одну. Все про нее точно забыли.

«Ну и пусть, – сказала она себе, – пусть не обращают на меня внимания». Но обида быстро уступила место любопытству. Что же все-таки Раф говорит там детям?

Она тихонько подошла к двери спальни и, зная, что никто не обрадуется, если она туда войдет, остановилась и заглянула в полуоткрытую дверь.

Раф сидел на корточках перед Джуди, словно чувствуя, что ей будет легче, если над ней не будет маячить его высокая фигура. Мальчики стояли неподалеку, словно готовясь в случае нужды защитить сестру.

– Твоя мама была женщиной, – ласково говорил Раф, – и я никого так не любил, как ее.

Джуди бросила на него скептический взгляд.

– Ну да, но она была твоей сестрой. Ты должен был ее любить. А меня ты совсем не знаешь, и ты так редко здесь бываешь, что, видно, никогда и не узнаешь.

– Это верно, – с усталым вздохом признал Раф, но тут же ласково улыбнулся девочке. – Попробуй понять. Я уезжаю не потому, что мне хочется уехать. Я бы с радостью оставался здесь, с вами. Но для того чтобы мы могли жить как нормальная семья, мне нужно много работать. Пожалуйста, поверь, что я делаю все возможное, чтобы мы могли жить все вместе.

Во взгляде девочки мелькнула искра надежды, но она спросила все тем же скептическим тоном:

– И с какой стати я должна тебе верить?

Раф секунду молчал. Глядя на его напряженное лицо, Гинни поняла, как трудно ему вести этот разговор. Он, видимо, не привык вслух выражать свои чувства. Он повернул голову и обвел взглядом всех пятерых детей – пусть знают, что он имеет в виду их всех.

– Потому что я вас никогда не оставлю, – просто сказал он, глядя на Джуди. – И я хозяин своему слову.

Гинни вдруг вспомнила Рафа-мальчика, который бросился ей на помощь, когда ее толкнул Ланс. «Ему можно верить», – чуть не крикнула она, но вовремя удержалась. А ведь совсем недавно она считала этого человека убийцей и извергом, считала, что он избивал жену и до смерти пугал своих детей. Как же это она так быстро изменила о нем мнение?

Раф протянул руку и нежно погладил Джуди по голове. И тут Гинни получила ответ на свой вопрос. Она увидела настоящего Рафа, того, которого он скрывал от всего света.

– А потом, – все так же мягко сказал он девочке, – куда мне от вас деваться? Вы – моя семья. Кроме вас, у меня никого нет.

– О Раф, прости меня, пожалуйста! – воскликнула Джуди и бросилась Рафу на шею. – Я не хотела тебя обманывать.

– Я знаю, – сказал он, сел на постель и взял Джуди себе на колени. Мальчики столпились около них. Глядя, как Раф утешает свою племянницу, Гинни почувствовала, как ей сдавило горло. Как бы ей хотелось, чтобы ее так же любили и о ней так же заботились! Но еще больше ей хотелось, хотя она не смела себе в этом признаться, попробовать, каково это – сидеть на коленях у Рафа.