– Вы показались мне небогатым актером, который подрабатывает здесь себе на жизнь.

– О Боже! Неужели я так выгляжу? – Этот вопрос он обращал скорее к самому себе.

– Объясните мне, ради Бога, кто вы, – попросила Касси, – я ведь никого здесь не знаю, я вполне могла ошибиться. Простите меня. – Касси подумала, что он действительно видит людей насквозь. Сейчас, несмотря на дорогие шелка и замшу, ей не удавалось скрыть своей неловкости и неуверенности, и она понимала, что он это чувствует. Но он вдруг сам ей помог. Перестав насмешливо улыбаться, он протянул девушке руку и сказал:

– Простите меня. Вы ведь Касси, не так ли? Я Джесон Дарин, муж Миранды. Поверьте, я сожалею, что не представился вам сразу. Я думал, вы меня узнаете.

– Вы… Джесон?

– Вы удивлены? – Джесон как-то по-доброму улыбнулся. – Скажите, а каким вы меня себе представляли?

– Ну… таким, – Касси задумалась, подбирая нужное слово, – таким… более шикарным… Этот смокинг, например, сразу сбил меня с толку…

Джесон вновь издал звук, заменявший смех, и сказал:

– Я надел его специально, чтобы насолить вашей дорогой сестрице. Слишком уж много значения она придает одежде и всякой прочей мишуре.

– А… ну, – только и ответила Касси. Она оглядела комнату, наполненную людьми и сигаретным дымом. Касси была просто в шоке от удивления. Жизнь Миранды всегда представлялась ей чем-то вроде роскошной хрустальной вазы, наполненной экзотическими спелыми плодами. И вдруг не кто иной, как муж Миранды, начинает с презрением и насмешкой отзываться об этой их жизни. – Значит, в глубине души вы всего этого не одобряете?

– Я купил ей этот дом в качестве свадебного подарка, – сказал Джесон, словно и не слышал ее вопроса. – Я тогда провернул одну фантастическую сделку – это была одна из самых крупных операций с недвижимостью, какие я когда-либо совершал, – а ей так хотелось жить в этом районе! Рядом со всякими светскими дамами. И самой тоже стать светской дамой.

– Разве это не прекрасное соседство?.. – спросила Касси тихонько.

Джесон, казалось, разговаривал уже не с ней, а с самим собой, но он расслышал:

– Да, соседство что надо! Вот посмотрите на ту старуху в безумных блестках! – Джесон кивнул на женщину в инвалидной коляске, с которой беседовал сенатор Хаас. – Эдакий «апостол Петр светского общества Манхэттена»! Только она решает, кого впускать в «райские ворота», а кого нет. И неважно, сколько денег вы отдаете в фонд Публичной библиотеки Нью-Йорка или Метрополитен-опера. Неважно, надеваете ли вы каждый вечер смокинг. Неважно, кто вы: борец за свободу или… похититель детей. Если вы ей не понравитесь, то вас в этом обществе не примут. Она живет через два дома от нас. Чудесное соседство, не правда ли?

– Вы ей не нравитесь? – догадалась Касси.

– Да она едва ли меня знает. Но мою жену она явно не любит. Или, по крайней мере, не любила. И чего только Миранда не делала – все попытки были напрасными, пока, наконец, ледяное сердце старухи не растаяло и она, кажется, даже стала нам покровительствовать. Но Миранде это стоило кучу нервов. И я сомневаюсь, чтобы цель оправдала средства.

– Отчего вы так циничны? – спросила Касси и тут же сама испугалась своего вопроса.

Джесон нахмурился, его золотистые глаза потемнели, а лицо помрачнело, как туча. Видимо, она и впрямь ляпнула что-то не то. Он смерил ее взглядом и проворчал:

– А это уж совсем не ваше дело.

– Я знаю, – ответила Касси. – Но вы не поняли… я хотела сказать… Я просто усомнилась в том, что все здесь такие же чудовища, как эта старуха-монстр. – Касси ужасно хотелось, чтобы он снова улыбнулся. Она чувствовала, что за пять минут их разговора он стал ей чем-то близок – может быть, даже этой своей страстью и горечью. Ей хотелось, чтобы он успокоился и вновь превратился в того добродушного симпатягу, который, протягивая ей руку, сказал: «Я Джесон Дарин». Но главное – ей хотелось, чтобы они стали друзьями. Она подумала о том, какой чудесный этот его глубокий голос.

– Расскажите мне о других, – попросила она. – Например, вон о той симпатичной рыжеволосой женщине в зеленом платье.

– А, это Мариса Ньютаун, – равнодушно ответил Джесон. – Ее я назвал бы своенравной вертихвосткой. У нее весьма интересное хобби – ложиться в постель с мужьями своих лучших подруг. Как только я узнал, что она лучшая подруга Миранды, я стал держаться от нее подальше.

– Значит, и в богатой среде еще существуют моральные принципы? – попыталась пошутить Касси. – Я, честно говоря, считала иначе.

– Я не очень понимаю, что вы имеете в виду. – Голос Джесона вновь стал резким. – Но с моими моральными принципами, уверяю вас, все в порядке.

– Ну вот, вы снова обиделись, мистер Дарин, – улыбнулась Касси. – Клянусь, я совсем не хотела вас обидеть. Может, просто мы, южане, более эмоциональны, чем нью-йоркцы, и я и не заметила, как случайно оскорбила вас?

Джесон покачал головой.

– Боюсь, я вам наскучил. Пойдемте найдем хозяйку. Она, кажется, развлекает публику в библиотеке. – И он провел Касси в комнату с высоким потолком, роскошными восточными коврами, красивой строгой антикварной мебелью и огромными застекленными книжными полками. Она была битком набита гостями, но и здесь Миранды не было.