Мадлен отхлебнула большой глоток. Она чувствовала себя беззастенчиво использованной. Вся его недавняя сердечность объяснялась тем, что она когда-то угрожала выдать его королю. Неужели все то, что было между ними, – лишь способ одурачить ее и заставить поступиться своим долгом?

В дверь постучали. Дороти отворила, и в комнату нерешительно вошел Жоффре.

– Да? – резко спросила Мадлен.

– Лорд Эмери оставил сообщение, леди Мадлен.

В душе молодой женщины вспыхнула надежда.

– Что? – воскликнула она. – Как же ты мог об этом забыть?!

– Оно не имеет отношения ни к его отъезду, – сказал Жоффре, – ни к тому, куда он уехал…

– Да что же там, говори! – почти закричала Мадлен.

Жоффре ответил, как мальчик, затвердивший урок наизусть:

– Он сказал, что просит прощения. Когда он вернется, то продолжит начатое с того момента, где остановился. – Оруженосец взглянул на хозяйку и осторожно добавил: – Он очень спешил, леди.

Жоффре тоже пришлось изрядно поспешить, выскакивая из комнаты, чтобы на волосок опередить золотой кубок, который Мадлен запустила ему в голову.

– Ах, он продолжит! Продолжит, как же! – пробормотала Мадлен.

– Леди Мадлен! – простонала Дороти, ломая руки.

– Он никогда больше не прикоснется ко мне! – яростно воскликнула Мадлен. – Я не позволю ему использовать меня.

Она сорвала со стены резное распятие.

– Будь моей свидетельницей, Дороти. Я обещаю – нет, я клянусь, – что никогда больше не лягу с Эмери де Гайяром, пока он не докажет, что хранит верность и королю, и мне!

Дороти побледнела и перекрестилась.

– О, леди, вы не можете отвергать своего мужа.

Мадлен повесила распятие на место.

– Все, дело сделано. Теперь вернемся к работе.

Осматривая кухни и загоны для птицы, предназначенной на забой, Мадлен не переставала думать об Эмери.

– Только дай ему, Господи, невредимым вернуться ко мне, – шептала она, – и я не допущу, чтобы он сбился с пути истинного.

Кто-то нерешительно кашлянул рядом. Мадлен оглянулась и увидела одного из воинов.

– Лорд Хью послал сказать, что приближается Одо де Пуисси в сопровождении четырех человек. Впустить его?

Одо? Она предпочла бы вообще не видеть его, но нельзя же отказать ему в гостеприимстве!

– Конечно. Я приду поздороваться с ним.

Мадлен поднялась к себе в комнату и накрыла покрывалом голову и плечи. Когда она достигла дверей замка, Одо был уже во дворе и спешился. Он по-свойски поцеловал ее в щеку, затем огляделся.

– Вижу, вы с де Гайяром хорошо поработали над укреплениями, но этого недостаточно. Прочный каменный замок и каменные стены – вот что нужно человеку в наше беспокойное время.

Пока она вела его в зал, он распространялся о славном походе против мятежников и о сооружении замков, чтобы держать их в подчинении.

– Король распорядился построить замок в Уорике и отдал его Анри де Бомону. Очевидно, скоро я буду удостоен той же чести.

Мадлен приказала подать обед для него и его людей и накормить их лошадей. Ясно, что Одо обманывал себя и принимал желаемое за действительное. Но если ему удастся добиться славы и заслужить замок, она совсем не против, лишь бы это было на другом конце страны.

Однако часть его монолога заинтересовала ее.

– Значит, с восстанием покончено? – спросила она.

Если так, то Эмери вне опасности.

Одо оторвал зубами большой кусок свинины от кости, которую держал в руке, и, почти не пережевывая, залил его изрядным количеством эля. Он вытер рукой рот и рыгнул.

– Почти. Стоило Вильгельму только появиться возле города, как ворота открыли и запросили пощады. На его месте я бы отсек несколько голов и водрузил их на копья, покончив с этим раз и навсегда.

– А что с этим Гервардом? – спросила Мадлен, снова наполнив его флягу. – Я слышала, он примкнул к графам Эдвину и Госпатрику.

Одо повернулся к ней с удивительным проворством.

– Где ты это слышала?

– Слухи, ничего больше, – сказала Мадлен осмотрительно, рассчитывая узнать, что у него на уме.

– До меня тоже дошла молва, когда я скакал на юг. Я получил известие, что Гервард покинул Фене. Он скрывается неподалеку, в Холверском лесу. Их слишком много, чтобы мои люди могли атаковать, но я отправил сообщение королю. Он пришлет войска.