На берегу острова послышалась пальба. Из-за скал на прибрежную полосу высыпали бойцы. Скат тут же поприветствовал их длинной очередью. Моряки залегли.

— Андрей, автомат!

Сабуров кинул командиру свое оружие. Скат дал еще несколько очередей, не жалея патронов, сейчас было важно не дать врагам стрелять прицельно — катер еще не так далеко отошел от берега.

К тому моменту, как и во втором автомате патроны кончились, они отошли уже метров на триста.

— Андрей! Пригнись на всякий случай! — скомандовал Скат.

Сабуров пригнулся. Для прицельной стрельбы было уже далеко, но моряки сейчас наверняка просто от злости им вслед палить будут, шальную пулю запросто получить можно. И утешайся потом, что попали в тебя случайно.

И действительно, на острове затрещали автоматы, и пара даже угодила в катер — в корму. Но это было уже не опасно, до берега сотня метров оставалась, никак не больше. Наконец нос суденышка заскрипел по гальке.

— А вот теперь ходу! — выдохнул Скат.

И они кинулись прочь от моря. Нужно было успеть уйти как можно дальше, пока не рассвело окончательно. Ведь погоня еще наверняка будет, так просто их не отпустят. Но теперь шансы уйти были уже совершенно реальными. Похоже, им все-таки удалось то, что всегда считалось высшим достижением для спецназовца — не просто сделать дело, но и уйти после этого живыми.

И Гигла, и Светка выглядели намного лучше. Абхаз вообще казался совершенно здоровым — и не подумаешь, что сутки назад ножом в бок получил. Вот что значит здоровье! Света пришла в сознание. Она была очень бледная — много крови потеряла. Каждое движение явно причиняло ей боль, но она справлялась с собой. Когда в комнату, где она лежала, вошли Андрей и Скат, девушка даже чуть приподнялась им навстречу.

— Лежи, лежи! — сказал Скат.

— Мне Левша рассказал, куда вы отправились. Я не верила, что вы живыми вернетесь.

— А мы вот взяли и вернулись. И все, что хотели, сделали.

— Все?! И эсминцы?

— Два из трех, — кивнул Скат.

На ногах он стоял с трудом, как и Сабуров. Добраться сюда оказалось очень нелегко. Они высадились с катера на берег часов в пять утра, к восьми уже были километрах в сорока к северо-востоку от моря. Для этого пришлось спереть мотоцикл в одном из прибрежных поселков. Выскочивший на лай собаки хозяин, увидев два направленных ему в живот автомата, согласился с тем, что нежданным гостям мотоцикл куда нужнее, чем ему. Впрочем, Скат обещал, что скоро мотоцикл вернется к законному владельцу. Скорее всего, так и получится. Они бросили мотоцикл часа через три, в предгорьях. Двигаться на нем дальше было опасно — полиция уже могла начать его розыск, да и бензина осталось мало. Дальше Андрей и Скат шли пешком. Они забрались в горы — здесь идти было труднее, но безопасней. Примерно через три часа они оказались на берегу Ингура. Здесь, правда, граница шла не по этой реке, а немного западнее. Через реку они переправились вплавь и пошли дальше. Еще часа через три они добрались до знакомых Скату мест — то есть уже до абхазской территории. За все это время никаких инцидентов не было. Только над головами у них пару раз пролетал вертолет — видимо, именно из-за них машину гоняли. Но спрятаться от вертушки в горах совсем нетрудно, что они и сделали. На абхазской стороне они взяли чуть севернее — целью был поселок Алакумхар. Там можно было найти машину и добраться до более цивилизованных мест на ней.

Так все и вышло. Единственным препятствием на этом пути оказались павианы. Да, именно павианы! Когда Скат и Андрей уже подходили к поселку, пробирались через виноградники и персиковые рощи, они неожиданно напоролись на целую стаю обезьян — голов в тридцать. К счастью, выяснять отношения с людьми обезьяны не попытались — моментально бросились в разные стороны, видимо, хорошо понимали, что такое огнестрельное оружие. То, что они струсили, было большой удачей. Павиан — обезьяна довольно крупная, укус у нее не слабее, чем у здоровенной собаки, на агрессию по отношению к человеку они вполне способны, особенно когда стаей соберутся, а автоматы у Андрея и Ската были разряжены. Кстати, когда обезьяны уже разбежались, Андрей шагнул было вперед, но остановился, заметив, что Скат на месте остался. Вид у командира был тот еще — у него в буквальном смысле челюсть отвисла, а глаза были просто ошалелые.

— Скат, ты что? — поинтересовался Сабуров.

— Андрей, я что, с ума спятил?

— Да нет, по-моему.

— А что это такое было? Или у меня галлюцинации начались, или я павианов видел.

— Ну да.

— Что ну да?

— Павианов и видел. А! — Тут до Андрея дошло. — Ты же не знаешь!

— Чего не знаю?! Я знаю, что павианов здесь быть не может! Не водятся тут обезьяны — вообще никакие! И уж тем более павианы — это даже не азиатская обезьяна, а африканская!

— Раньше не водились, а теперь водятся, — сказал Андрей. — Ты про сухумский питомник слышал?

— Ну, слышал что-то, — кивнул Скат.

— Это был крупнейший питомник в Советском Союзе. Там разводили обезьян для науки — ну, болезни человеческие на них изучали. В Сухуми, кстати, даже памятник обезьяне стоит — и как раз павиану.

— И что? Как они сюда-то попали из питомника?

— Питомник во время войны разгромили. Обезьяны разбежались и одичали. Первое время всем не до них было, а потом они стали просто-напросто быстро размножаться. Климат здесь для них подходящий, никаких крупных хищников, типа леопардов, которые за ними в Африке охотятся, тут нет. Вот они и размножились очень быстро. Скат, а ты что, не знал про них? В некоторых районах Абхазии это настоящее бедствие — они посевы жрут. И хрен с ними что сделаешь, хитрые твари и осторожные.

— Ничего себе, — покачал головой Скат. — Не знал. Да, век живи — век учись.

— Точно. Так что теперь новый вид диких животных в Абхазии появился. И прекрасно себя чувствует — как кролики в Австралии.

— Погоди, а их что, не отстреливают? — спросил Скат. — Ты же сказал, они посевы жрут. А тут автоматы у каждого второго, давно бы уже перебили обезьян.

— Отстреливают, конечно. Но они быстро размножаются. К тому же Абхазия страна бедная, сам знаешь. Автоматы у каждого второго, а патроны стоят по три доллара за штучку. Для абхазов это дорого. На обезьян не напасешься.