— Кто знает, откуда мы пришли! Мы не знаем, — ответили они и не сказали больше ничего.

— Прекрасно. Давайте же играть в мяч, юноши, — сказали им обитатели Шибальбы.

— Хорошо, — ответили они.

— Давайте-ка используем вот этот наш мяч, — сказали обитатели Шибальбы.

— Никоим образом. Вы будете пользоваться не этим, а нашим, — отвечали юноши.

— Нет, мы не хотим использовать никакого, кроме нашего, — настаивали обитатели Шибальбы.

— Прекрасно, — сказали юноши.

— Давайте тогда бросим жребий на червяка чиль, — сказали обитатели Шибальбы.

— Нет, вместо этого пусть заговорит голова пумы, — сказали юноши.

— Нет, так не пойдет! — закричали обитатели Шибальбы.

— Хорошо, — сказал Хун-Ахпу.

Тогда владыки Шибальбы схватили мяч, они бросили его прямо на кольцо Хун-Ахпу. Немедленно, в то время как обитатели Шибальбы схватили ручку кремневого ножа, мяч отскочил и запрыгал по полу площадки для игры в мяч.

— Что это такое? — воскликнули Хун-Ахпу и Шбаланке. — Вы желаете убить нас? Может быть, это не вы посылали за нами? И (к нам) приходили не ваши собственные посланцы? Поистине, мы достойны сожаления! Мы сейчас же оставим вас, — сказали им юноши.

А это было именно то, чего желали обитатели Шибальбы: чтобы с ними случилось что-нибудь, чтобы они немедленно умерли бы прямо здесь, на дворе для игры в мяч, и чтобы таким образом они были побеждены. Но этого не случилось, а побеждены были юношами обитатели Шибальбы.

— Не уходите, о юноши, давайте поиграем в мяч, мы будем употреблять теперь только ваш мяч, — сказали они юношам.

— Прекрасно! — ответили (юноши), и затем они прогнали свой мяч через (кольцо обитателей Шибальбы), и этим игра была кончена.

И оскорбленные своим поражением обитатели Шибальбы немедленно сказали: «Что же мы будем делать, чтобы победить их? Надо покончить с ними!». И, обратясь к юношам, они сказали им:

— Подите, соберите и принесите нам завтра рано утром четыре сосуда, наполненных цветами, — так сказали обитатели Шибальбы.

— Прекрасно! А какой род цветов? — спросили юноши обитателей Шибальбы.

— Букет красного мучита, букет белого мучита, букет желтого мучита и букет каринимака, — сказали обитатели Шибальбы.

— Хорошо! — ответили юноши.

(Этим кончился разговор); сильными и уверенными были слова юношей. Но когда они отдавались нависшей над ними опасности, сердца юношей были спокойны.

Владыки Шибальбы были счастливы, думая, что они уже нанесли им поражение.

— Это хорошо мы сделали! Прежде всего, они должны собрать (цветы), — говорили обитатели Шибальбы, — но куда же они пойдут, чтобы получить эти цветы? — спрашивали они в своем сердце.

— Вы, конечно, дадите нам наши цветы завтра, ранним утром, идите тогда срезать их, — сказали обитатели Шибальбы юношам Хун-Ахпу и Шбаланке.

— Хорошо! — ответили они, — на заре мы снова померимся с вами силами, — сказали они, расставаясь.

И вот после этого юноши вошли в «Дом ножей», второе место испытаний в Шибальбе. (Владыки) желали, чтобы они были изрезаны в куски ножами и были быстро убиты, — так задумали они. Вот, чего желали они в своих сердцах.

Но (юноши) не умерли. Они сразу же заговорили с ножами и сказали им: «Вам будет принадлежать мясо всех животных», — сказали они ножам. И они больше не двигались; все ножи были спокойны.

Так (юноши) провели ночь в «Доме ножей» и, призвав всех муравьев, они сказали им:

— Идите, муравьи-резчики, идите, муравьи с высокими ногами, все вы приходите сюда. Идите же сразу, идите и принесите все виды цветов, которые мы должны собрать для владык.

— Хорошо! — сказали они, и все муравьи направились в путь, чтобы принести цветы из садов Хун-Каме и Вукуба-Каме.

Но (владыки) заранее предусмотрительно предостерегли стражу цветов в Шибальбе:

— О почтенные (стражи), будьте внимательны к нашим цветам, не допускайте, чтобы они были украдены. Правда, юноши уже в нашей власти, а кто же другой может прийти, чтобы посмотреть и срезать цветы? Это, конечно, невозможно! Но все же сторожите (их) всю ночь!

— Хорошо! — ответили они.

Но стражи садов не заметили ничего. Понапрасну они кричали посреди ветвей деревьев в саду, повинуясь приказанию. Они были там всю ночь, повторяя одни и те же свои крики и песни.

— Шпурпувек! Шпурпувек! — кричал один, начиная свою песню.

— Пугуйю! Пугуйю! — отвечал другой, когда он хотел петь.

(Пугуйю) — ночными ласточками назывались оба стража садов, садов Хун-Каме и Вукуба-Каме. Но они даже не заметили муравьев, похищавших то, что они охраняли. (Муравьи) полчищами сновали друг за другом, двигаясь туда и сюда и срезая цветы. Они поднимались по деревьям, чтобы срезать цветы, а цветы падали на землю у подножья деревьев и благоухали.