– Чем я могу быть полезен?

– Мне кажется, – усмехнулся Алекс, – у тебя есть некоторый опыт избавления от нежелательных постояльцев.

– Ты же знаешь, что у меня нет дома, – прищурился Джек.

– Я же не называю тебя хозяином дома. – Алекс приподнял бровь.

– Это неуместное замечание. – Джек в негодовании встал. – Меня никогда не называли нежелательным гостем – во всяком случае, в лицо.

Алекс ничего не сказал, а просто бросил на друга испепеляющий взгляд.

– Возможно, я злоупотреблял гостеприимством… раз или два.

Алекс обратил взгляд к потолку.

– Тебе нужна моя помощь или нет?

– Просто необходима.

– Ты платишь? – спросил Джек, когда официант принёс вино, и Алекс кивнул.

Поставив бутылку на стол, официант ушёл, и когда он уже не мог его слышать, Алекс, наклонившись вперёд, заговорил:

– Итак, первое, что мне нужно сделать, это узнать, кто выдал мой секрет.

– Кто мог так пошутить? – снова тяжело вздохнул Джек. Вместо того чтобы резко ответить, Алекс вежливо поинтересовался:

– Быть может, ты рассказал что-то своим пташкам?

– Я? – Джек прижал руку к сердцу. – Обижаешь. Я был сама сдержанность.

Алекс пристально посмотрел на него, и Джек клятвенно поднял руку:

– С любовницами я занимаюсь гораздо более приятными вещами, а не обмениваюсь сплетнями о твоих скучных делах.

Алекс не был в этом уверен, но его друга никак нельзя было назвать неблагоразумным.

– Ладно, – не стал обижаться Джек, наливая себе изрядную порцию вина, – ответь для начала, сколько человек знают правду об Эммелин?

– Ты…

– По-моему, мы уже договорились, что у меня нет мотивов для такого поступка, – перебил Джек, потирая распухший нос.

– Ты, – повторил Алекс, – Симмонс, мистер Эллиот, мой поверенный, и жена мистера Эллиота.

– Есть хоть какая-то вероятность того, что кто-то ещё узнал правду? – допытывался Джек. – Случайная обмолвка любовнице? Пьяная болтовня с бабушкой?

Алекс отрицательно покачал головой. Он думал обо всём этом, но, признаться, у него уже довольно долго не было любовницы, а если он и напивался пару раз, то только с Джеком, это он хорошо помнил.

– А что насчёт Хьюберта? Мог он разузнать правду? Он ведь хитрый парень.

– Нет. А кроме того, он ничего не выиграет, если расскажет всем правду. – Алекс немного помолчал. – Хотя если бы он знал, то непременно извлёк бы из этого выгоду.

– Да, – согласился Джек, – он заставил бы тебя дорого заплатить.

– Безусловно. Однако Хьюберт не стал бы терять деньги, затягивая свою игру, и не допустил бы, чтобы тем временем мои финансы утекали в чужие карманы.

– Она все потратила? Тогда мне следует извлечь урок из твоего примера: вымышленная жена – не для моего тощего кошелька.

– Да, – засмеялся Алекс, – она настоящий ураган. Ты должен посмотреть, что она сотворила с моим домом.

– Полагаю, Хьюберта чуть не хватил удар. Жаль, меня там не было, – хмыкнул Джек и налил себе ещё вина. – И всё же я поставил бы на твоего кузена, несмотря на то что ты говоришь. Нельзя доверять человеку, который не может купить пару бо-калов выпивки.

– Нет, не могу понять, зачем это ему надо, – возразил Алекс. – Кроме того, отсутствие в моей жизни супруги всегда было ему на руку, так как у меня не было возможности произвести на свет наследника.

– Теперь все по-другому, – отозвался Джек, салютуя ему юкалом.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Не забывай, я видел твою Эммелин, она лакомый кусочек, так что теперь такая возможность существует. – Он на мгновение замолчал. – Как жаль, что настоящие жены не такие. Брак был бы не столь мрачен, если бы можно было жениться на такой очаровательной красавице.

Здесь Джек был прав. «Лакомый кусочек» – самое подходящее определение для Эммелин. Теперь, когда Алекс узнал вкус её губ, он знал, что воспоминание о поцелуе ещё долго будет его преследовать. Одно лишь омрачало это воспоминание – то, что Эммелин оставалась под его крышей и спала в его постели: простыни благоухали её ароматом, постель хранила очертания её изящной фигуры. Алекс рисовал в воображении Эммелин в шёлковых кружевах, с ниспадающими распущенными волосами…

– Алекс, ты меня слушаешь? – Вопрос Джека вернул его к насущным проблемам. – Ну и ну, я не видел такого выражения у тебя на лице с тех пор, как ты был влюблён в ту оперную танцовщицу в наш первый год в городе.