Аврора повернулась и заметила, что Констанция за ней наблюдает. Она улыбнулась ей и та жестом пригласила ее за стол. Тут же вошла Бетти с подносом, нагруженным блюдами с едой. Поставив еду на стол, она ушла.

Первый завтрак Авроры в Грейвуде состоял из нескольких ломтиков превосходного белого хлеба, не идущих ни в какое сравнение с грубым черным хлебом, к которому она привыкла. Хлеб был свежеиспеченный, еще теплый. Она намазала его сливочным маслом и взяла немного сушеных груш и изюма, лежавших перед ней в чаше, запила хлеб теплым элем. Констанция ела молча, и Аврора радовалась ее молчанию. Она чувствовала, что еще не готова к разговору. Наконец, она закончила завтрак и вытерла губы салфеткой.

– Ты готова, Аврора?

– Готова к чему? – удивилась Аврора.

– Осмотреть Грейвуд.

– Конечно. Вполне готова, – с облегчением ответила Аврора и улыбнулась.

– Грейвуд – очень старое поместье, – начала свой рассказ Констанция. – Я прожила здесь всю жизнь, но думаю, что так и не побывала во всех его уголках. Так что для любителя приключений здесь открываются немалые возможности.

– Вы прожили здесь всю жизнь? – удивилась Аврора. – А я-то думала, что Грейвуд принадлежал вашему мужу.

Констанция улыбнулась.

– Так оно и было. Но теперь он принадлежит мне. Мы с Джеффри приходились кузенами друг другу и жили здесь многочисленным семейством со множеством дядюшек, тетушек и кузенов, а также родственников, степень родства с которыми никто не знал да и знать не хотел. – Она помолчала, погрузившись в воспоминания. – Ну а теперь в Грейвуде я осталась одна.

– Бетти упоминала об эпидемии, которая унесла много жизней.

– В сочельник исполнилось шесть лет с тех пор. Для нас страшное было время. Дикон, которого ты видела вчера вечером, – единственный, кто не заболел. Он нас выхаживал, не смыкая глаз. Бедняга. Он пытался спасти моего мужа и детей, а также свою семью, но увы!

Констанция перекрестилась, и Аврора впервые заметила на ее груди золотой крест, украшенный жемчугом.

– Они умерли, а я выжила. Выжили также Бетти и ее братишка Эдуард.

– Я вам соболезную.

Глаза Констанции заблестели от непролитых слез.

– Теперь все в. прошлом, о котором я стараюсь не думать. Давай-ка лучше расскажи мне историю своей жизни. Тебе, я думаю, тоже пришлось нелегко.

Аврора пожала плечами. После печальной истории Констанции ее жизнь казалась ей слишком приземленной, но она подробно и честно рассказала о себе все. Когда Аврора дошла до момента приезда с кузенами в Лондон, она прервала повествование, вздохнула и замолчала, чтобы справиться с волнением. На глаза у нее навертывались слезы.

– А дальше? – спросила Констанция, тронув ее дрожащие пальцы.

– Я потерялась.

– Бедное дитя. Как же ты поступила потом?

– Я несколько дней бродила по городу. У меня было несколько пенсов, оставшихся от выручки за хлеб, который я привезла на продажу. В городе я никого не знала. Спала где придется. Потом я заметила, что за мной следит человек со страшной собакой. Я попыталась убежать, но он меня догнал.

– И привел в Брайдуэлл?

– Да.

– Сколько времени ты пробыла там?

– Несколько месяцев. Но мне показалось, что гораздо дольше. – Аврора вздрогнула и посмотрела в сторону. Солнечный день так не вязался с ее страшными воспоминаниями.

– Ну что ж, нам обеим следует отвлечься. Давай-ка я покажу тебе наш великолепный дом.

– Спасибо.

– С кухней ты уже знакома, – продолжала вдова. Бетти отсутствовала, но в воздухе плавал аппетитный запах свежеиспеченного хлеба.

– В малой столовой, где мы завтракали, ты тоже бывала. За кухней находятся несколько кладовых.

В первой кладовой, на полках, сделанных от пола до потолка, стояло множество банок и коробок с припасами.

– А эта дверь ведет в другую кладовую, – объяснила Констанция. – Там хранятся продукты в более крупногабаритных емкостях. Из этой кладовой есть выход наружу, а также на лестницу, ведущую в подвал, где мы храним масло и молоко.

– Дом, наверное, велик для четверых? – заметила Аврора.

– Пожалуй. Но у меня есть еще двое слуг, Сэмюел и Питер. Они сейчас уехали продавать коров и скоро вернутся. Но все равно дом теперь кажется слишком большим и пустым. Теперь не слышно здесь ни топота детских ног, ни смеха.

У Авроры глаза защипало от слез.

– Может быть, когда-нибудь все изменится.

Констанция печально улыбнулась.

– Возможно... Со временем...

Пока женщины переходили из комнаты в комнату, откуда-то появившийся котенок упорно следовал за Авророй.

– Кажется, ты понравилась кошечке, дитя.

– Вижу. И я рада. – Аврора хотела сказать, что с ней она не чувствует себя так одиноко, но она побоялась обидеть Констанцию и не сказала ничего.

– А вот дверь, которая ведет наружу, – показала Констанция и, отодвинув засов, распахнула дверь, наблюдая за радостным изумлением, появившимся на лице Авроры.