Понадобилось меньше десяти минут, чтобы найти ее, скорчившуюся на гравиевой дорожке в саду, заметно напуганную. Это пугало его и сейчас, когда он думал об этом.

И все-таки ее состояние возбуждало вопросы и подозрения, которые он не мог игнорировать.

Если кто-то напал на нее, почему она ему не жалуется? Где царапины, порванное платье, взлохмаченные волосы?

– На нем была маска?

Она отвела глаза.

– Я вообще не видела его лица.

Она была такая бледная. Стентону было нелегко переносить ее боль.

– Что он вам сделал?

– Он схватил меня за руку и… выразил свое мнение обо мне.

На приеме множество людей имело свое мнение об Алисии, хотя в большинстве это были женщины.

– Значит, он не нападал на вас? Он вас ударил? Обидел нас каким-нибудь способом?

Алисия откинулась в кресле и закрыла глаза.

– Оставьте меня, Уиндем. Я рассказала вам, что произошло.

Может быть, это был пьяный, который обнаружил в саду одинокую красивую женщину и воспользовался своим преимуществом. А может быть, и нет.

– Это уже второй случай, милорд, – сказал Гаррет. – Помните случай в опере?

Стентон не забыл ни о проволоке, ни о рухнувших перилах – такое трудно забыть.

Если эти события вообще как-то связаны между собой…

На этот раз никакой очевидной опасности не было. На ней не было никаких видимых следов нападения, кроме покрасневшей кожи на запястье, да и краснота уже проходила.

Однако она, казалось, действительно потрясена.

– Такие мероприятия пробуждают в людях худшее, – сказал он ей. – Похоже, напавший на вас был пьяный, перепутавший вас с кем-то другим.

Алисия взглянула на него и отвела глаза.

– Возможно.

Придерживая левую руку правой, она встала и отправилась за ширму.

– Гаррет, не принесете ли вы мою ночную рубашку?

Уиндем смотрел ей вслед, не удовлетворенный ее ответом, сам не зная почему. Она вела себя так, будто ее пытались изнасиловать, но даже прическа не пострадала.

Он вынужден был вспомнить о ее репутации. Возможно, вся история – просто желание привлечь к себе внимание.

Его злило, что она нейтрализует его талант угадывать ложь. Он никак не мог привыкнуть к такой неопределенности!

– Хорошо. Если вы уверены, что с вами все в порядке, – резко сказал он, – то я хотел бы поговорить с нашим таинственным лордом, если удастся привести его в чувство настолько, чтобы разговор имел смысл.

Ее голова показалась над ширмой.

– Это он. Я уверена, что это тот же голос, который я слышала у «Белой свиньи».

Стентон вышел из спальни и увидел в коридоре леди Гринли с леди Рирдон и леди Драйден, идущих к двери.

– С Алисией все в порядке?

– Вы схватили мужчину, который это сделал?

– Это Химера?

Стентон сердито посмотрел на трех красавиц.

– Она совершенно в порядке. Я меня в руках есть кое-кто, и нет, это не наш «уважаемый друг».

Леди Драйден ответила ему таким же сердитым взглядом.

– Уиндем, мы хотим ее видеть. Нам она может рассказать больше, чем вам.

Он нахмурился:

– Почему вы думаете, что со мной она не хочет разговаривать?

Губы леди Драйден дрогнули.

– Судя по вашему взгляду.

Леди Рирдон кивнула:

– О да – этот «будь все проклято» взгляд.

Леди Гринли внимательно посмотрела на него:

– Точнее говоря, это взгляд «пошло все к дьяволу»!

Леди Драйден посмотрела на него искоса:

– В самом деле. Вы выглядите раздраженным, Уиндем. Впустите нас. Возможно, мы сможем…

Гаррет подскочил к Стентону, озабоченно нахмурив брови:

– Э… миледи… Леди Алисия просит меня передать вам, что сейчас она немного нездорова, но будет счастлива увидеть вас завтра.

Стентон коротко кивнул женщинам, которых Алисия называла «сиренами».

– Она увидится с вами завтра. А я продолжу свои расследования, если вы не возражаете.

Леди Драйден покачала головой:

– Вы с ней напортачили, да, Уиндем?

Леди Гринли кивнула:

– У вас все написано на лице, милорд. И я не думаю, что сказочно красивый молодой человек обращался только к нам. Полагаю, и вас тоже прогнали до завтра.

Стентон взглянул на Гаррета, который пожал плечами, извиняясь:

– Извините, милорд, но моя госпожа просила, чтобы вы покинули помещение.