Несмотря на то что леди хорошо охраняли, Руперт следовал за кортежем всю дорогу до ее дома.

Он задержался, наблюдая, как охранники занимали сторожевые посты вокруг дома, затем распрощался с Бичи и дальше пошел один.

Было темно, и Руперт знал, что разумные люди не выходят на улицу после наступления темноты, но безопасный путь никогда не привлекал его.

Он шел той же дорогой, по которой они с миссис Пембрук проезжали два дня назад. Даже ночью он без труда нашел дом лорда Ноксли, ему лишь пришлось останавливаться несколько раз, чтобы успокоить подозрительных полицейских, армейских часовых и бдительных привратников.

Улицу перегораживали ворота, но он запомнил пароль. Сторож сказал что-то непонятное, на что Руперт ответил: «Ла илаха ила ла».

Все же следовало бы заняться изучением языка, подумал он. В этом он видел и светлую сторону — учиться арабскому у миссис Пембрук было бы приятнее, чем греческому и латинскому у занудных учителей.

Наконец после того, как он несколько раз старательно произнес «послание от мистера Солта» и «британский консул», его впустили в дом его милости. Это было нарушением правил, как позднее понял Руперт. Однако ему повезло — его появление совпало с бурной вспышкой гнева ревнивой молодой женщины.

Смуглую красавицу, которую он заметил во время первого посещения, звали Джуман. Она бушевала на галерее, когда услышала, как он зовет привратника. Она впустила Руперта и вскоре на ломаном английском языке, сопровождаемом выразительными жестами, поведала ему свою историю.

Лорд Ноксли купил ее у работорговца на рынке. Желая угодить красивому иностранцу, спасшему ее от жизни с более старым и менее привлекательным хозяином, она усердно учила английский язык. Поскольку Джуман к тому же была чрезвычайно красива, его милость позволил ей угождать ему. В результате у нее появилась надежда — как это нередко случается с женщинами — на прочные отношения, предпочтительно скрепленные брачными узами.

Ее надежды рухнули вчера, когда его милость покинул Каир и отправился на поиски брата английской леди.

Покинутая Джуман все еще сердилась. Вот почему она сказала привратнику, что он должен впустить в дом человека из консульства. Вот почему она рассказала Руперту о всех личных делах своего господина. И вот почему она предложила продемонстрировать ему и другие таланты, которыми она обладает, кроме умения подслушивать. Джуман была чрезвычайно настойчива. Руперту потребовалось вся его решимость, чтобы избавиться от нее.

Он еще долго удивлялся своей неуступчивости. В конце концов, смуглые красавицы не падают в буквальном смысле вам на колени каждый день. Когда с неба сваливаются такие дары, только грубый невежа откажется от них. Хотя Руперту вполне хватало недостатков, грубости среди них не было.

«Дурной признак», — сказал он себе. Затем повернулся на бок и уснул. Ему снились разгневанные зеленоглазые богини в тюрбанах.

В то время когда Руперт видел сны, Гази со своими людьми собирался отправиться в Восточную пустыню.

Они нашли двоих людей, ограбивших Ванни Аназа, отобрали у них папирусы и другие произведения древнего искусства, которые те украли, и избивали их до тех пор, пока они не рассказали им, что произошло в доме торговца.

Как скоро понял Гази, они были обыкновенными ворами, которых наняли, чтобы отвести подозрения от Дюваля и чтобы предыдущая кража папируса казалась одним звеном в цепи обычных преступлений. Поскольку воры почти ничего не знали, Гази мог бы сохранить им жизнь. Но они допустили страшную ошибку — убили Ванни Аназа, полезного и ценного человека. Гази удавил их.

Основываясь на том, что узнал от них, Гази вскоре получил сведения от других людей. В течение нескольких часов он узнал все, что хотел узнать.

Похитители со своим пленником плыли на какой-то лодке. Папирус везли отдельно, по суше. Встреча была назначена в деревне к югу от Миньи, более чем в ста пятидесяти милях вверх по реке.

Гази соответственно разделил своих людей: одна группа будет преследовать похитителей, другая — следовать за папирусом. Эту он возглавлял сам. Похитители явно были не самыми умными и предприимчивыми из наемников Дюваля. С другой стороны, Фарук, охранявший папирус, отличался проницательностью, хладнокровием и остротой ума.

Гази с нетерпением ждал встречи с достойным противником.

Пятница, 6 апреля

— Уехал?! — Миссис Пембрук вскочила с дивана, взмахнув черными шелками и чуть не столкнув со столика серебряный поднос, на котором стоял ее завтрак.

Кофе заплескался в чашках, а фатирах начал сползать с тарелки, но Руперт вовремя удержал поднос и спас его Драгоценное содержимое.

Она направилась к полке с деревянными фигурками, а Руперт взял кусок сдобного хлеба и, щедро намазав его медом, с легким вздохом наслаждения вонзил в него зубы. С недавнего времени фатира стала его любимым египетским лакомством. Но не только в этом заключалось наслаждение данным моментом.