Вторым неприятным для нас сюрпризом было появление уже знакомого нам по истории с убийством «главврача кумысолечебницы» писателя Эрнста (фамилию его я забыл, да это и не имело значения). Мы видели его издалека, но он заметил нас и даже помахал рукой в знак приветствия. Эрнст вызвался участвовать в состязаниях под прозвищем Киллер; это вполне соответствовало содержанию презентуемой им книги «99 способов убийства голыми руками», выпущенной каким-то московским издательством на английском языке с параллельным русским переводом. По-видимому, он очень гордился своим авторством и горел желанием продемонстрировать хотя бы пару-тройку «приемчиков» из книжки на практике.

С ним была, как и следовало ожидать, Даша. Организаторы боев без правил пригласили ее вместе с тремя другими сексапильными девушками – китаянкой, филлипинкой и бразильянкой – ассистировать судьям. Работа их заключалась в том, чтобы, обходя ринг в достаточно откровенном купальнике, «оглашать» счет поединка – для этого были заготовлены специальные плакатики с цифрами от нуля до пяти. Даша от души обрадовалась нашей встрече, но пришла в ужас, узнав, что мы участвуем в боях.

– Вас же могут сделать инвалидами на всю жизнь! – воскликнула она.

– Скажу даже больше – могут, – философски заметил я.

– Куда вы лезете, сумасшедшие? Неужели нет других способов заработать?

– Каждый добывает себе средства к существованию как может. Мы слишком ленивы, чтобы вкалывать с утра до вечера каждый божий день, – слабо защищался я. – К тому же не лишены такого порока, как жадность...

– И сказано: в поте лица твоего будешь есть хлеб свой, – подключился Игнатий.

– Я буду болеть только за вас, – сказала Даша и, встав на цыпочки, поцеловала меня и Игнатия.

Утро в день состязаний выдалось по-зимнему свежим и солнечным, но это было тибетское утро, напоминающее ясную погоду межсезонья средней полосы. Публика, пресыщенная развлечениями – охотой в горах, рыбалкой в монастырском пруду и отдыхом в номерах (в отель завезли проституток всех цветов кожи и тайских мальчиков-птиц в золотых клетках), кое-как собралась в колизее к полудню, хотя первые поединки были запланированы на десять часов по метному времени. Когда VIP-ложа наполнилась гостями, среди которых преобладали увядающие дамы, увешанные драгоценностями, судьи заняли свои места. Прошел слух, что после завершения отборочного турнира эти богатые сумасбродки за бешеные деньги будут покупать мужчин-победителей для любовных утех.

Интересно, за сколько бы я согласился отдаться какой-нибудь старухе-процентщице? Впрочем, мне еще только предстояло выйти на ринг, чтобы вытянуть свой жребий.

Наконец буддийский монах ударил в пат ма джи – большой барабан, изображающий змея Нага, затем вступили музыканты с бамбуковыми хлопушками, после чего прозвучал гонг, и первая пара бойцов сошлась на ринге. Это был черный, как трубочист, танзаниец Слоновий Бивень и Разящий Кулак, которого мы видели на тренировке. Они заметно волновались и потому допускали много ошибок. С верхних рядов колизея стал раздаваться презрительный свист. Это заставило участников активнее включиться в поединок и обменяться несколькими чувствительными ударами. Африканец очень легко передвигался по рингу и своими гибкими движениями напоминал чрезвычайно пластичного, опасного своими молниеносными выпадами зверя. Разящий Кулак дрался в традиционной манере карате до, жестко атакуя и проводя связки удар-блок. Исход боя решил всего один незаметный хлест – Слоновий Бивень ударил своего соперника по глазам расслабленной кистью и на несколько секунд ослепил его. Добить потерявшего ориентацию каратиста было делом техники. Что танзаниец и сделал, залягав его до потери сознания.

Бои шли безостановочно до трех часов пополудни. Это не мешало зрителям свободно передвигаться по колизею, разговаривать, пить прохладительные и горячительные напитки, в избытке предлагаемые обслугой. Особенно зрелищных поединков, которые отличались бы виртуозной техникой или изощренной жестокостью, призванной всколыхнуть животные инстинкты толпы, не было – очевидно, сая решил выставить в первой половине дня не самых перспективных бойцов. Он провел достаточно времени на тренировках, чтобы составить о каждом из нас свое мнение. Мы с Игнатием так на ринг и не вышли. Зато начиная с пяти часов вечера, после перерыва, опилки оросились первой кровью: Солнечный Дракон измочалил Солдата Удачи так, что разбил ему бровь и губы, после чего отправил в нокаут красиво проведенным ти (удар ногой, восьмой иероглиф защиты) и завершающим цзай (бросок вниз, четвертый иероглиф защиты), чем вызвал первые аплодисменты и сдержанный гул одобрения. Чеченцы и примкнувший к ним разноплеменный сброд заскрипели зубами. Но Черная Маска быстро восстановил статус-кво, без особого труда, в техничной манере расправившись с тайским боксером по кличке Ястреб – несмотря на отчаянное сопротивление, последний из-за большой разницы в росте и весе ничего не смог противопоставить своему сопернику, выступавшему в спецназовской маске, полностью скрывавшей его лицо. Азартно болевшие сыны Ичкерии называли его «урус».

Особенно захватывающим из-за еще большей разницы в весовых категориях получился поединок Железной Ладони, уже знакомого нам китайца, с борцом сумо Медная Гора. Мастер Багуа завершил бой в первом же раунде, эффектно ударив своего грозного противника «ласточкиным крылом» – растопыренным веером пальцев в горло. Медная Гора без чувств завалился прямо на ограждение, подмяв под себя одного из боковых рефери, которому после извлечения из-под бездыханной туши борца сумо пришлось срочно оказывать медицинскую помощь. Восхищенный шепот, в котором часто повторялось слово «Шаолинь», прокатился по рядам колизея.

Первый день состязаний завершился двумя довольно курьезными поединками. В одном из них мастер кунг-фу из Кореи Гремучая Змея пинками выгнал с ринга Темную Лошадку – здоровенного негра, чемпиона Северной Америки в профессиональном боксе, который, плача и показывая пальцем в сторону корейца, стал жаловаться судьям на запрещенные удары по суставам ног. Чемпион не понял, куда попал, – вербовщики плохо объяснили ему, что такое бои без правил. В другом поединке Убивающий Палец сломал «один палец дзен», напоровшись на выставленный вперед локоть Каменного Локтя.