Глаза Фарадей затуманились.

— Какая трагедия, — прошептала она.

— Разве это трагедия? — Девера фыркнула. — Счастье Ривки, что она умерла. Постигни та же участь младенца, и скандал был бы замят. Однако этого не случилось, ребенок выжил. Но Сиэрлас отказался его признать, а Карел и вовсе не хотел слышать о нем.

— Кто же позаботился о ребенке?

— Джейм, нынешний Брат-Наставник. В то время он был по делам в обители Горкентауна и забрал ребенка с собой, в Сенешаль, надеясь со временем сделать его священником, отправив, когда подрастет, в одну из отдаленных обителей. Однако повзрослевшего Аксиса духовный сан не прельщал, он хотел стать солдатом и почти не расставался с топором и мечом. Ему не откажешь в настойчивости: в семнадцать лет он вступил в ряды топороносцев, а пять лет назад Джейм, презрев недовольство двора, назначил его Боевым Топором, и Аксис стал самым молодым командиром воинов Сенешаля. И вот теперь королю, да и всему двору вместе с ним, приходится мириться с неприятной действительностью: внебрачный сын Ривки, вместо того чтобы затеряться в обители, занял один из важнейших военных постов. Грехопадение Ривки до сих пор на виду.

Фарадей взглянула на Брата-Наставника.

— Я слышала от матери, что брат Джейм добрый и порядочный человек. История, которую ты рассказала, — тому подтверждение. Взять на воспитание чужого ребенка решится не каждый. Артор воздаст Джейму должное.

Проходя меж столами, Аксис заметил пристальный взгляд незнакомой девушки, но если он и польстил его самолюбию, то лишь на мгновение — внимание женщин было ему не в новость.

Аксис поднялся на помост, нимало не сомневаясь, что его появление воспринято за королевским столом с досадой и раздражением. Однако это прискорбное обстоятельство его ничуть не смутило. Следуя традиционному приветствию топороносцев, он прижал к груди сжатую в кулак руку и, отвесив поклон, твердо и ясно проговорил:

— Мой король, да не оставит тебя Артор своей милостью.

— Да не оставит Он милостью тебя, Боевой Топор, — сухо ответил король.

Простая вежливость обязывала Приама пригласить гостя за стол, но Аксис давно усвоил, что милости короля на него не распространяются. Не жаловала Аксиса и Юдит, которая, в отличие от золовки, родившей двух сыновей, оставалась бесплодной. Королева нервно теребила оборку на рукаве и смотрела куда-то вдаль, мимо Аксиса, будто его вовсе не было в зале.

— Ты приехал весьма неожиданно, — молвил Приам, неспешно вытирая салфеткой уголки рта.

— Оно и видно, ваше величество, раз праздничная трапеза началась без меня.

Король неторопливо положил салфетку на стол и хмуро спросил:

— Что понудило тебя так скоро вернуться из Королиса?

Два месяца назад Аксис во главе шести когорт топороносцев отправился в Королис, империю, граничившую с Ахаром на юге, чтобы помочь императору подавить вспыхнувшее восстание и отбить нападение вражеских кораблей, из лета в лето появлявшихся у берегов Королиса. Приам поддерживал императора Королиса, чтобы укрепить связи с этой страной, а Аксис в душе приветствовал эту помощь, ибо военные действия на территории сопредельного государства помогали топороносцам набираться боевого опыта. Вот уже пять лет подряд Аксис отправлялся с топороносцами в Королис и неизменно одерживал победу над неприятелем, заслужив репутацию умелого и храброго командира. Однако на этот раз Аксис не довел миссию до конца. Восемь дней назад он получил приказ Брата-Наставника вернуться вместе с войском в Ахар. Причина столь неожиданного решения указана не была, и Аксис все пять дней, проведенных на корабле, доставившем его в Нордмут, гадал, что случилось. В Нордмуте он оставил топороносцев, продолживших путь пешком, а сам поскакал верхом и проделал весь путь до резиденции Брата-Наставника в Сенешале, останавливаясь лишь у подстав. Узнав, что Брат-Наставник в Карлоне, Аксис поспешил во дворец, надеясь, что ему приказали вернуться вовсе не для того, чтобы поздравить короля с именинами.

— Я вернулся по приказу Брата-Наставника, — ответил Аксис на вопрос короля.

Хотя ответ был достаточно безобидным, Приам помрачнел. Всякое упоминание о подчинении топороносцев, лучших воинов королевства, Брату-Наставнику его раздражало.

Борнхелд был и вовсе мрачнее тучи. Плотно сжав губы, он злобно смотрел на Аксиса, сжимая в руке наполненный до краев кубок и, казалось, насилу сдерживался, чтобы не выплеснуть его содержимое в лицо человеку, к которому питал лютую ненависть.

Боевой Топор усмехнулся и снова перевел взгляд на Приама, дивясь его странной прическе, придававшей лицу вялое женоподобное выражение.

— Годы прибавляют тебе изящества и величия, мой король, — проговорил Аксис. — Прими мои поздравления с именинами. Не сомневаюсь, ты счастлив, что в этот торжественный день вокруг тебя собралась вся семья, — подчеркнув интонацией слово «вся», Аксис обвел глазами родственников Приама. Те побледнели. Улыбнувшись, Аксис продолжил: — С твоего разрешения, мой король, я хотел бы поговорить с Братом-Наставником.

Приам слабо махнул рукой. Аксис снова изогнулся в поклоне.

— Широкой борозды, глубокой борозды, ваше величество.

— Широкой и глубокой, — буркнул король в ответ.

Еще раз поклонившись, Аксис направился к Брату-Наставнику, обходя стол. Воспользовавшись благоприятным моментом, Борнхелд взглянул на Приама и тихо спросил:

— Зачем Джейм вернул топороносцев из Королиса?

Приам похлопал племянника по руке.

— Может, оно и к лучшему. С севера приходят тревожные сообщения, и топороносцы могут нам понадобиться.

Вряд ли Приам успокоил Борнхелда. Скорее наоборот — разбередил его самолюбие. Хотя формально регулярная армия королевства подчинялась Приаму, ею командовал Борнхелд, возведенный королем в должность главнокомандующего — не за военные заслуги, как перешептывались придворные, а лишь потому, что был престолонаследником. Однако топороносцы Борнхелду не подчинялись, и, как ни старался герцог, изменить положения он не мог. Между тем слава воинов Сенешаля с каждым годом росла, а вместе с нею упрочивалось и положение Аксиса, отличавшегося решительностью и смелостью — качествами, почерпнутыми у матери (а возможно, и у отца).