— Очень хорошо. Насколько я знаю, завтра вечером в доме Айверсли состоится суаре — специально для того, чтобы дать возможность Луизе продемонстрировать обществу свои музыкальные таланты. Я заеду за вами в семь.

Маркус думал, что она начнет выкручиваться, но вместо этого леди Регина только высокомерно дернула плечиком.

— Очень хорошо, и Саймон тоже. Вообще говоря, его не пригласили, поскольку Айверсли по вашей просьбе стараются держать его подальше от Луизы. Ноя, хоть и получила приглашение, никуда не поеду, если он…

— Я позабочусь об этом прямо сейчас. — Маркус широкими шагами двинулся к столу и поспешно нацарапал какую-то записку. — Раз уж вы так любите ездить с визитами, загляните к леди Айверсли и передайте ей это. — Он протянул ей листок. — Читайте, не стесняйтесь! Может, тогда вы будете мне больше доверять.

В глазах Регины промелькнуло странное выражение, похожее на страх. И тут же пропало.

— Я вам верю.

— Тогда до завтра.

Он проводил ее вниз, от души надеясь, что она сообразит, что ее попросту выпроваживают. Раз уж ей удалось неприметно пробраться в дом, ее счастье, только вот ускользнуть незамеченной он ей не позволит!

— И еще одно, прежде чем я уйду, лорд Дрейкер, — с надменным видом бросила она к Маркусу через плечо. — К завтрашнему дню сбрейте, пожалуйста, бороду. В наше время они вышли из моды, — с изрядной долей ехидства в голосе добавила она.

Он смерил ее ледяным взглядом:

— Так же как и нахальные девицы. Впрочем, насколько я понимаю, вас это не волнует. Прощайте, мадам.

— Я просто решила, а вдруг вы не знае…

— До завтра! — непререкаемым тоном отрезал он.

Регина уже открыла было рот, собираясь что-то сказать. Потом молча захлопнула его, коротко хмыкнула и решительно направилась к двери.

Мелькнули белые муслиновые юбки, застучали каблучки, и она выпорхнула из комнаты. Маркус возмущенно засопел носом. Сбрить бороду! Как же! Интересно, а вдруг именно поэтому она и согласилась? Интересная мысль… решила, значит, что сможет водить его на коротком поводке? Как бы не так!

Что ж, если так, ее ждет немалый сюрприз. Он не из тех покорных, влюбленных марионеток, кто станет плясать под ее дудку. И он не позволит этой дерзкой особе, пусть она даже герцогская дочка, приказывать ему побриться!

Ему наплевать и на ее чарующую, кокетливую улыбку, и на нежную грудь, которая словно просит, чтобы ее коснулись губами, и…

Пот крупными каплями выступил у него на лбу, заставив Маркуса выругаться. Черт знает что! Нет, с этим он справится. Должен взять себя в руки. Просто нужно запретить себе думать о всяких пустяках, кроме цели, которая перед ним стоит. Да и потом, если даже он решится перевернуть всю свою жизнь ради прихоти этой капризной вертушки, — а он никогда такого не сделает, — то это, скорее, пойдет на пользу его планам. Чем больше он станет портить жизнь этой несносной леди, тем быстрее она уговорит своего братца оставить в покое Луизу.

— Что случилось? — заботливо спросила Сайсели Регину, когда обе уселись в коляску. — У тебя взъерошенный вид.

— Все нормально, — солгала Регина. Посмотрела бы она, какой вид был бы у Сайсели, проведи она целых полчаса, слыша рычание виконта Дракона и чувствуя на себе его испепеляющий взгляд! Неудивительно, что у этого чудовища нет друзей.

Судя по всему, Сайсели ей не поверила.

— Он кричал на тебя? Или… или дотронулся до тебя? Регина молча уставилась в окно, стараясь не вспоминать, как могучая мужская рука обхватила ее за талию, удержав от падения.

— Нет, нет, мы просто мирно поговорили. Он ведь джентльмен, ты же понимаешь… — «Только тупоголовый да еще с кучей всяких дурацких предрассудков… и израненной гордостью».

Но умен, будь он неладен! И зачем она только согласилась на эту дурацкую сделку? Позволить виконту Дракону, человеку, столь же непредсказуемому, как ураган или смерч, поухаживать за собой?! Наверное, она сошла с ума.

Но что ей еще оставалось — после всех этих смехотворных и оскорбительных подозрений в адрес Саймона? Этот наглец позволил себе бросить тень на честь их семьи. И если бы она отказалась поднять брошенную им перчатку, высокомерный ублюдок имел бы полное право считать, что в их семье ни у кого нет чести. И использовал бы ее отказ как оружие против ее брата.

И он еще имел нахальство назвать Саймона расчетливым! По крайней мере ее брат вел себя как джентльмен! Саймону бы и в голову не пришло рычать на леди или повернуться к ней спиной. Саймон никогда бы не осмелился высказать вслух подозрения, настолько абсурдные, что любая леди, обладающая хотя бы унцией здравого смысла, просто подняла бы его на смех.