О… еще и это! Ужасно жаль разочаровывать Луизу, но… ничего не поделаешь.

— Прости, ангелочек, но кое-что изменилось.

Даже в полумраке кареты он заметил, как омрачилось лицо сестры.

— Как это?

— Фоксмур больше не будет тебя сопровождать. По щекам Луизы разлилась бледность.

— Но… почему?

— Просто не будет. Вот и все. Луиза посмотрела ему в глаза:

— Я догадываюсь, что все это из-за того, что ты сказал что-то жуткое леди Регине. Именно поэтому она была так холодна с тобой. Господи, Маркус, что ты наделал?

Естественно, он ни слова не говорил ей о своей сделке с Региной, но Луиза не настолько глупа, чтобы не заподозрить, что тут есть связь и его отношения с Региной так или иначе повлияют на ее собственное общение с Фоксмуром.

— А с чего ты вообще взяла, что я что-то такое наделал? В конце концов, это твоя ненаглядная леди Регина вечно задирает нос и смотрит на всех, будто перед ней не люди, а…

— Нет, она очень милая, и ты сам прекрасно это знаешь! — Возмущенно фыркнув ему в лицо, Луиза откинулась на спинку сиденья. — Но тебе обязательно нужно было все испортить! — Мне неприятно ухаживать за женщиной, которая постоянно старается заставить меня делать что-то, что мне не! по душе.

— Ты хочешь сказать — вести себя как джентльмен? Господи, и Луиза туда же! Дадут ему эти женщины жить спокойно или нет?!

— Проклятие, я и так джентльмен!

— Только при этом ведешь себя не так, как положено джентльмену. В точности как я когда-то говорила Саймону…

— Саймону?! — Интересно… неужели дело зашло настолько далеко, что эти двое уже обращаются друг к другу по имени?

Луиза смущенно порозовела.

— Да. Мы ведь знакомы уже довольно давно… целый месяц.

Маркус изумленно вытаращил глаза:

— Послушай, сестренка, а ты никогда не задумывалась, с чего бы это герцогу, который просто купается в золоте, вдруг взбрело в голову ухаживать за дочерью женщины с весьма скандальной репутацией?

— Конечно, я об этом думала. И не раз. А потом просто взяла и спросила его самого. Знаешь, что он мне ответил? Что знал нашу мать, когда был еще совсем мальчиком, и она ему даже понравилась. И добавил, что считает ее хорошей и порядочной женщиной.

— По сравнению с кем, интересно — с Иезавелью? Луиза нахмурилась:

— Послушай, конечно, мама иногда обходилась с тобой довольно сурово, но, поверь, она может быть очень доброй…

— Интересно, с чего это ты взяла? Когда ты ее видела в последний раз, а? Нет, дорогая, наша матушка настолько равнодушна к нам обоим, что и домой-то не дает себе труда заглянуть — посмотреть, как мы живем…

Луиза, вздрогнув, как от пощечины, молча отвернулась и стала смотреть в окно. Маркус сердито поморщился. И кто тянул его за язык? Теперь вот Луиза расстроилась…

Однако когда она повернулась к нему, он даже опешил слегка — он-то думал, в ее глазах стоят слезы, а они потемнели от злости и вонзились в него, как шляпные булавки.

— Знаешь, по-моему, мама тут ни при чем. Просто ты злишься, потому что я влюблена в Саймона. В этом все дело.

Господи… с каждой минутой все хуже и хуже!

— А он… он влюблен в тебя? Луиза расправила плечи:

— Полагаю, что да.

— Он говорил тебе об этом?

— Еще нет. Но ведь он только недавно стал уделять мне внимание. И вот теперь ты собираешься положить этому конец… а я… я ведь даже точно не знаю, любит ли он меня… — Нижняя губка Луизы задрожала.

— Послушай, он недостаточно хорош для тебя. И я, как твой опекун, не могу этого позволить.

— Однако он был вполне приемлем для меня, пока ты сам ухаживал за Региной! — уколола брата Луиза.

Он решил, что попробует поговорить с ней начистоту.

— Вообще говоря, я и тогда так не думал. Но надеялся, что ты сможешь сама убедиться в этом. Именно для этого я и позволил ему поухаживать за тобой.

— Что дало тебе возможность самому приударить за Региной, верно? — презрительно фыркнула Луиза. — И вот теперь ты рассчитываешь, что мы с Саймоном согласимся расстаться — просто потому, что ты имел несчастье задеть чувства его сестры!

— О чем ты говоришь?! Задел ее чувства, ха! Разве ты не заметила, как она была холодна со мной весь вечер?

— Только потому, что ты вел себя словно дикарь! И, знаешь, я ее не виню. Обращайся ты так со мной, я бы скорее откусила себе язык, чем согласилась заговорить с тобой снова. — Луиза наклонилась к нему и тронула его за руку. Маркус поежился — если у нее такое лицо, как сейчас, значит, жди неприятностей. — А ведь ты можешь быть таким милым — при желании, конечно. Умеешь же ты быть вежливым с леди Айверсли! Иногда я тебя просто не понимаю — теперь, когда появилась женщина, которая неравнодушна к тебе…