Он понял, что когда он с Тесс, контролировать себя ему не удастся. И, приподняв повыше ее бедра, он дал волю своим инстинктам. Еще. Еще. И еще. Волосы Тесс выбились из прически и ниспадали с сиденья, губы стали рубиново-красными от поцелуев.

— Что было бы, если бы ты не приехала в дом Рейфа? — сказал вдруг Лусиус. — Что было бы, если бы ты не приехала?

— М-м-м… — отозвалась Тесс. Потом она вдруг села. — Имоджин! — сказала она. — Имоджин сразу же поймет, чем мы занимались, — повторила его жена, лихорадочно пытаясь скрутить жгутом волосы, наверное, для того, чтобы нахлобучить на них шляпку.

Лусиус усмехнулся:

— Твоя сестра и ее муж пылали друг к другу такой страстью, что решились на побег. Не сомневаюсь, что они не раз занимались тем же.

Вдали послышался смутный шум и топот коней, огибающих угол. Тесс бросила попытку уложить волосы и снова прижалась к груди Лусиуса. Ей не хотелось никуда уходить. Так бы и сидела здесь с Лусиусом в этом маленьком, обитом бархатом помещении, и, положив голову ему на грудь, прислушивалась бы к биению его сердца. Сердце уже билось ровно, а не галопировало с бешеной скоростью.

— Мне кажется, они редко разговаривают, — сказала она.

— Кто? — переспросил он сонным голосом.

— Имоджин и ее муж.

— Ну, он-то говорит без умолку. — Лусиус перестал дремать. — Сегодня он битый час толковал мне о статях какого-то проклятого животного, которое он намерен выпустить на скачках на Кубок. Когда мы пришли посмотреть на него, этот зверюга отгрыз кусок стенки стойла и выплевывал щепки во всех направлениях. Он терроризирует всех конюхов.

— Имоджин отчаянно надеется, что он победит, — сказала Тесс, прижимаясь к Лусиусу еще крепче и вдыхая свежий запах мыла от его кожи. — Насколько я поняла, Мейтленд проиграл на прошлой неделе двадцать тысяч фунтов.

— Вот болван! — с досадой сказал Лусиус. — Когда мы были там, жокей пытался отказаться от участия в скачках, заявив, что опасается, как бы эта лошадь не вырвала ему руки из плечевых суставов. Мейтленд пригрозил сам, сесть на лошадь, сказав, что он обязан победить.

— Он не должен этого делать, — встревожилась Тесс. — Судя по всему, это бешеная лошадь.

Лусиус надел сорочку, но не заправил ее в брюки и сел рядом с ней, так что Тесс немедленно запустила руки под сорочку и пальцы ее принялись медленно прогуливаться по выпуклым грудным мышцам.

— Как мне повезло, — шепнула она, уткнувшись в полотно сорочки.

Но он услышал ее слова и радостно улыбнулся.

Тесс сидела рядом с Имоджин, зная, что лицо у нее раскраснелось, а волосы в беспорядке.

Имоджин бросила на нее завистливый взгляд, без слов говоривший: «Целовалась за конюшнями, не так ли?»

Дрейвен вскочил на ноги, как только они открыли дверь.

— Наконец-то! — сказал он. — Поскольку вы теперь здесь, я пойду еще разок проверю, как там Синий Питер. Хочу убедиться, что жокей понимает, насколько важен этот заезд. Я заметил, что он трусит.

— Годовалый жеребец и новый жокей — сложное сочетание, — заметил Лусиус. — Не лучше ли считать это пробным заездом?

Но Дрейвен покачал головой с типичным для него упрямством:

— Нет. Я уже решил, что выигрыш от участия в этих скачках пойдет на покупку той двухлетней кобылки, которую собирается продавать Фарли. Я должен приобрести ее. Она красавица, ширококостная, и я уверен, что она выиграет Ас-кот в этом году.

— Мне казалось, что выиграть Аскот должен был Синий Питер? — в недоумении спросила Тесс.

Дрейвен кивнул:

— Это тоже не исключено. Вполне возможно. Обе лошади великолепны. Но у двухлетки больше опыта, и мне кажется, что у нее подвздошная кость чуть повыше. Настоящая красавица. Имоджин со мной согласна. Мы ходили в конюшню, пока вы гуляли. Кстати, где вы были? — спросил он Лусиуса. — Я везде искал вас. Мне хотелось, чтобы вы тоже взглянули на это животное. Такая покупка была бы удачным вложением капитала. Но мы с Имоджин так и не смогли найти вас.

— Мы обошли всю территорию, — язвительно добавила Имоджин.

— Позвольте мне посмотреть, как проходят скачки, — сказал Лусиус таким тоном, который исключал дальнейшие расспросы. — А о двухлетке я обязательно подумаю, Мейтленд. Не пройтись ли нам до конюшен?

Внимание Дрейвена, словно у ребенка, которому вернули любимую игрушку, немедленно переключилось на важный разговор о лошадях.

— Правильно! Идемте немедленно! Как я уже говорил, я хочу взглянуть, как там этот жокей, и кое-что посоветовать ему. Откровенно говоря, я с радостью сам сел бы на Синего Питера.