— Я верила тебе!

— И напрасно, — холодно ответил он. — Ты можешь успокоиться? Мне не нужны на лице царапины от женских ногтей.

В этот момент Регина почувствовала, что не в силах говорить. Хотя ее все еще переполняли гнев и обида, от стремительно нарастающих новых ощущений у нее перехватило дыхание. Защищаясь, Слэйд так тесно прижал ее своим телом, что она ощущала буквально каждый дюйм его мускулов.

Это было ошеломляющее впечатление — но еще более ее изумила реакция собственного тела.

Подняв глаза, Регина увидела, что Слэйд внимательно смотрит ей в лицо — но не в глаза, а на ее губы. Затем его глаза опустились ниже — на плавный изгиб шеи, и еще ниже — на ее грудь. Этот взгляд буквально обжигал.

Регина внезапно поняла, что и она глядит на Слэйда не менее жадно. Ей раньше и в голову не могло прийти, что длинные ресницы мужчины могут возбуждать, а прямая линия носа вызывает неудержимый порыв коснуться этого носа своим. Их лица были столь близки, что Регина могла разглядеть каждую черточку смуглого лица Слэйда, каждую морщинку у глаз — а морщинок было немало, видимо, от долгой работы под солнцем.

Взгляд Слэйда начал медленно подниматься. Вслед за ним и Регина подняла глаза.

— Когда ты в ярости, ты выглядишь лучше, — хрипло выдавил из себя Слэйд.

Эти слова напомнили ей о реальности.

— Не трогай меня, — холодно произнесла Регина.

На губах Слэйда появилась насмешливая улыбка.

— Мне дана полная отставка?

С явной неохотой он сделал шаг назад.

— Думаю, тебе вообще следует покинуть эту комнату.

Он не двинулся с места.

— А я думал — я твой герой.

— Герои не лгут.

— Значит, я отставлен, — вздохнул он. — А в чем я лгал? — Голос Слэйда стал безразличным, словно его совершенно не интересовал ответ. — Ты плачешь именно из-за этого?

— Я не плачу. У меня глаза… слезятся…

— Вот как?

Он поднял бровь.

— Не испытывай моего терпения! — Регина снова ощутила поднимающийся гнев.

— Я и не испытываю. Это ты испытываешь мою стойкость.

Его глаза с вожделением скользнули по ее телу.

Регина вспыхнула, когда до нее дошел смысл произнесенных им слов.

— Мне нет никакого дела до твоей стойкости.

— Да? Я видел, как ты завлекала Эдварда. Может, ты так же очаровывала и Джеймса. Или я не прав?

Регина выпрямила спину.

— Я вообще никого не завлекала!

— А к чему тогда были все эти идиотские улыбки? И зачем было слушать его комплименты? — Слэйд наконец отступил от нее.

— Это был просто обмен любезностями. И все.

Прислонившись к стене, Слэйд скрестил руки на груди.

— Тебе, похоже, нравятся такие игры. А Эдвард-то, я уж точно знаю, от них просто без ума.

— Мало ли что кому нравится…

— Но тебе нравятся?

— Нет! Я просто стараюсь быть со всеми вежливой. Леди обязана так делать. А Эдвард показал себя джентльменом.

— А если я скажу тебе, что ты очаровательна, ты и меня будешь считать джентльменом?

Регина не ответила. По какой-то необъяснимой причине ее сердце учащенно забилось. Может быть, потому, что вопрос был задан вполне серьезным тоном. Регина подняла глаза и взглянула в лицо Слэйда.

— Нет.

— Вот как?

И почему ему удается так легко заставить ее забыть о своем гневе?

— Ты очень стараешься, чтобы тебя трудно было назвать джентльменом.

Слэйд снова улыбнулся, но его улыбка выглядела натянутой.

— Неужели?

— Я вижу тебя насквозь, Слэйд.

Улыбка медленно сползла с его губ. Затем он с силой оттолкнулся от стены.

— Меня мало волнует, что ты обо мне думаешь. И если ты хочешь флиртовать с Эдвардом и называть это вежливостью, то поступай как знаешь, я мешать не буду. Но все же я хотел бы тебя предупредить. Может, Эдвард и выглядит как джентльмен, но он такой же мужчина, как и прочие.

— Что ты имеешь в виду?

— А то, что он будет не прочь сорвать твой поцелуй.

Поскольку ты не отвергла его заигрываний, я думаю, он попытается это сделать.