— Мы будем ужинать при свечах. — Антонио осторожно прикоснулся к ее локтю.

Но Касс было не до еды. «Вызов». Черт побери, она совсем зациклилась на этом слове! Шагая рядом с ней по коридору, Антонио вдруг сказал:

— Пожалуй, все же пора открыть вам правду. — Он остановился. Касс, затаив дыхание, смотрела ему в лицо. — По-моему, я тоже чувствую, что она здесь.

Касаясь друг друга плечами, они стояли у входа в столовую. Здесь повсюду горели свечи, но это мало успокаивало из-за плясавших по углам зловещих теней. Какая уж тут романтика!

— Что вы хотели сказать? Как вы ее чувствуете? — прошептала Касс.

— Кажется, сильнее всего это ощущаешь наверху, у нее в спальне. Я до последнего надеялся, что это все воображение. — Наверное, Антонио покраснел от смущения, признаваясь в таких вещах. — Но в этой комнате всегда делается так тяжело… Она словно напряглась и выжидает… И вся пропитана горечью и болью. — Он растерянно пожал плечами.

— Горем пропитан весь этот дом! — подхватила Касс. — Но с другой стороны, вы только представьте себе, каким горем было для Изабель замужество!

— Ну, даже несмотря на то что у нее были веские причины восстать из могилы и поселиться в этом доме, все это с трудом укладывается в голове. — Он скупо улыбнулся. — Получается, что ее призрак бродит в этих стенах уже четыреста сорок пять лет!

Они все еще стояли на пороге столовой, и Трейси пожирала их неприязненным взглядом. Она сидела за столом с детьми. И Алиса, и Эдуардо выглядели испуганными. Касс шепнула:

— Меня тревожит то, что тетя Кэтрин тоже направляется сюда, а значит, все представители рода де Уоренн и де ла Барка скоро окажутся в полном сборе, если не считать вашу матушку. — Не понимаю, к чему вы клоните.

— А что, если нас собрали здесь неспроста? И это как-то связано с прошлым? И с ней? Похоже, что всякий раз, когда пути наших семейств пересекаются, происходит трагедия. А теперь мы и вовсе собрались все. — И Касс мрачно добавила: — По-моему, Изабель ненавидит ваш род.

— Изабель давно мертва, — веско возразил Антонио. — Но, признаться, я и сам все чаще задумываюсь над этими совпадениями.

Их взгляды встретились.

— Мы нашли распределительный щиток, но толку от этого мало, — громко сообщил Грегори. Он подошел к ним сзади, светя фонарем. — Тебе надо обзавестись автономным генератором, Тонио! Предохранители полетели все до единого — я впервые такое вижу!

— А здесь нет еще одного электрического щита? — со слабой надеждой спросила Касс.

— Альфонсо искал, но ничего не обнаружил, — сказал Антонио. — Ну что ж, может, мы все же перекусим? — Он тронул Касс за плечо, приглашая пройти за стол, и в этот миг погас фонарь у Грегори.

Энергично чертыхаясь по-испански, он несколько раз щелкнул кнопкой.

— Невероятно! У тебя нет запасных батареек?

— Не знаю. — Антонио задумчиво уставился на мощный автомобильный фонарь, ни с того ни с сего вдруг переставший работать.

Грегори застонал.

Касс мельком оглянулась на тех, кто сидел за столом, и тут же насторожилась: что-то было не так. Она более внимательно всмотрелась в испуганные детские лица… и перевела взгляд на спокойную, довольную физиономию Трейси. Чему она радуется?

— Ничего страшного! Завтра вы все почините! — беззаботно проговорила Касс, а сама судорожно сопоставляла: свет в спальне у Изабель, ее компьютер, фонарик, свет по всему дому, фонарь Антонио… Это лицо в языках пламени — пусть даже оно привиделось… Но ведь это неспроста! Вероятность того, что Изабель все еще обитает в этом доме, возрастала прямо на глазах. Нет, не вероятность, а очевидность!

Но с другой стороны — а что дальше? В конце концов, Изабель — не более чем трагический, но бесплотный дух. Что она может им сделать?

— Да, — внезапно поднялась из-за стола Трейси, — не случилось ничего страшного!

Касс очень не понравился странный тон сестры. Она же едва успела прийти в себя после того жуткого припадка!

— Трейс?

— Я не хочу есть, — улыбнулась ей Трейси. — Устала, пойду прилягу!

— Может, подождешь нас с Алисой? — Касс ни в коем случае не хотела отпускать Трейси одну. — Мы мигом, только поужинаем!

— Ты что, Кассандра? — с выражением детской непосредственности удивилась Трейси. — Стала бояться темноты?

— Отчасти, — призналась старшая сестра. — Особенно в такую ночь, как эта.

— А я люблю темноту, — беззаботно улыбнулась Трейси. — Доброй ночи! — И она скрылась в темном холле.

Касс долго смотрела ей вслед и не сразу сообразила, что сестра никогда в жизни не называла ее Кассандрой и всегда боялась темноты.

Пока все чинно прощались на ночь, стоя посреди холла, Алиса все отчаяннее цеплялась за тетку. Касс и самой стало не по себе, когда Антонио, Эдуардо и Грегори направились в противоположное крыло дома. Эта ночь была не просто душной. Она таила в себе опасность.