Невеста для шейха

Аннотация

Принц аль-Дракар аль-Карим поклялся найти подходящую невесту для своего брата. Его выбор пал на англичанку Сади. И он намерен лично убедиться, что претендентка отвечает всем необходимым требованиям…

ПРОЛОГ – Как прошли переговоры в Лондоне? Дракс нахмурился, его темные брови сошлись над хищно изогнутым носом. Хотя его брат Вере, вместе с которым они стояли во главе небольшого арабского государства, принял его с обычной своей сердечностью, Дракс почувствовал, что Вере чем-то обеспокоен. – Вполне успешно, – ответил он. Почти десять лет он и Вере правили Дхураном, вступив на престол сразу после своего двадцатипятилетия. Их энергичный, прогрессивно мыслящий отец и нежная, изумительно красивая мать погибли в автомобильной катастрофе. Несмотря на близость, братья никогда не говорили между собой о тех ужасных днях и о своей невосполнимой потере. В этом не было нужды. Как близнецы, они инстинктивно чувствовали друг друга. Внешне они были поразительно похожи, но внутренне, как казалось Драксу, являли собой полную противоположность друг другу и, даже стремясь к одной и той же цели, предпочитали следовать к ее достижению каждый своим путем. Вернувшись из аэропорта, Дракс сразу же направился к брату, не заходя к себе, чтобы переодеться. И Вере встретил его в традиционном темно-синем халате с золотой отделкой, а стройную фигуру Дракса облегал деловой синий костюм с накрахмаленной белой сорочкой и темно-бордовым в мелкую полоску шелковым галстуком. Разница в одежде лишь подчеркивала бросающееся в глаза внешнее сходство и выразительную наружность каждого. Оба они были высокими и широкоплечими, с резкими профилями и чуть прищуренными холодными зелеными глазами, которые порой могли сверкать огненным блеском. Берберская кровь, смешанная с французской, а затем с ирландской, наделила их аурой властности и сексуальности, и чувствовалось, что за привлекательной наружностью скрываются темные и опасные глубины, создающие неотразимую силу, несущую смутную угрозу и лишающую многих присутствия духа. – Мы оба знаем, что наша страна не только крупнейший деловой центр в арабском мире, но и государство, имеющее прочные связи с международными финансовыми центрами. В ходе переговоров мне удалось убедить наших партнеров, что мы для них являемся предпочтительным вариантом. Как мы с тобой и условились, я довел до их сведения, что Дхуран собирается выделить территорию в сотню акров для постройки комплекса, который будет развиваться и расти как экономический центр современных информационных технологий, и что мы собираемся придерживаться в своей работе английских торговых законов, уважая их незыблемость и беспристрастность. Я также сказал им, что мы предусматриваем банковские ставки не выше тех, какие предлагают Нью-Йорк, Гонконг или Лондон, с их регуляторной системой, на которую инвесторы и деловые партнеры вполне могут полагаться. Но довольно о моих делах в Лондоне. Теперь выкладывай, что у тебя приключилось. – Да, ты прав, у нас возникла проблема, – сказал Вере. Дракс внимательно взглянул на него. – Что произошло? – Пока ты был в Лондоне, нас посетили Правитель Зурана и Эмир Кхалуйи. Дракс молча ждал. Собственно, в самом визите не было ничего необычного. Они поддерживали хорошие отношения со всеми своими соседями. В Дхуране не было больших запасов нефти, которыми могли похвастать соседние государства, зато полноводная река, протекающая через всю его территорию, делала землю богатой и плодородной. И Дхуран стал как бы «зеленой житницей» для этих стран, снабжая их дарами своей земли. Дни, когда воинственные племена ожесточенно сражались в песках пустыни, канули в прошлое. Но некоторые традиционные методы укрепления мира и дружбы до сих пор использовались. – Правитель и Эмир каким-то образом прослышали о наших планах и теперь торопятся укрепить с нами взаимоотношения, дипломатично намекнув в ходе беседы, что это касается наших брачных союзов. – Брачных союзов? – брови Дракса сошлись в одну прямую линию. Им обоим было по 34 года. Когда-нибудь, конечно, они женятся. И он был уверен, что с полной серьезностью и ответственностью, учитывая будущее своей страны, отнесется к этому шагу. Так же как и Вере. Но пока время еще не пришло. К тому же сейчас они должны были заняться куда более важным делом – упрочить и развить позицию Дхурана как крупнейшего финансового центра в регионе. – Брачных союзов, – повторил Вере. – Ты женишься на старшей дочери Эмира, а я – на младшей сестре Правителя. Дракс и Вере обменялись долгим взглядом. – Эти браки укрепят наши связи с обеими странами, но в то же время усилят их потенциальное влияние на Дхуран, – подчеркнул Дракс. – В то время как мы ладим с обоими, между Эмиром и Правителем есть определенные разногласия. К примеру, Эмир никогда не поддерживал решение Зурана развивать индустрию туризма. Сейчас мы можем удерживать равновесие между ними с нашей во многих отношениях более сильной позиции. И, хотя он никогда не признается в этом, Эмир завидует растущему финансовому статусу и успеху Зурана и хотел бы быть с ним на одном уровне. Если мы согласимся с их предложением и возьмем в качестве жен членов их семей, то каждый из них будет пытаться использовать родственные связи, требуя все большей помощи и поддержки, то есть фактически контролируя нашу власть. Мы просто не можем позволить, чтобы это случилось. Кроме того, теоретически это может означать, что придет время – и наша верность друг другу и государству войдет в конфликт с той верностью, которой будут требовать наши жены и их семьи. – Но если мы не согласимся, то рискуем обидеть и Правителя, и Эмира. А мы не можем позволить себе этого, чтобы не повредить нашим планам, – мрачно заметил Вере. – Да, отказавшись, мы рискуем обидеть две очень влиятельные персоны, – быстро соображал Дракс, – если только объясним свой отказ тем, что уже дали обещание вступить в брак с кем-то еще. Таким образом, они прекратят на нас давление и не потеряют лицо. – А когда они узнают, что мы вовсе не собираемся жениться? – А почему они должны это узнать? – вскинул брови Дракс. – И Эмир, и Правитель знакомы с традицией нашей семьи и народа брать себе только одну жену. И я уверен, что вполне реально найти женщин – определенного типа женщин, – на которых мы могли бы жениться, а затем… – Определенного типа? – Ну, ты знаешь, что я имею в виду, – Дракс нетерпеливо пожал плечами. – Ну, этакую наивную простушку, смазливую, с приличными манерами, которая потом согласилась бы развестись, не устраивая истерик и шума и не требуя огромных отступных. – Ох, этот тип наивной девственницы, – вздохнул Вере, – готовой влюбиться в шейха и в благодарность за то, что он на ней женился, согласной по первому же требованию развестись и отойти в сторону, не требуя ни гроша. Они до сих пор существуют? Я как-то не верю в это. Конечно, – добавил он с усмешкой, – если ты все же подыщешь для нас парочку таких невест, я с радостью женюсь. Но дело в том – и мы оба это прекрасно знаем, – что та особа, которая согласится на подобный брак, вряд ли будет простушкой – скорее авантюристкой, которая в первую очередь потребует огромную сумму денег, а затем продаст прессе свои мемуары, украшенные невероятными деталями. Такое внимание со стороны СМИ полностью перечеркнет образ людей чести, которыми мы сейчас являемся в глазах остального мира. – Вере покачал головой. – Нет, Дракс. Конечно, это было бы отличным выходом из положения, но дело в том, что нельзя найти даже одну такую женщину, к тому же достаточно быстро, чтобы положить конец притязаниям Эмира и Правителя сделаться нашими родственниками. Глаза Дракса сверкнули, как у черного леопарда. – Ну что, брат, поспорим? – Я знаю лучше тебя, чем закончится этот спор, – рассмеялся Вере. – Но если ты все же найдешь такую женщину… – Двух таких женщин, – поправил его Дракс. – Я обещаю тебе найти их. И первая из них, Вере, будет твоей. – Ммм… – Вере с сомнением взглянул на него. – Но в настоящее время у нас есть только один способ удержать наших соседей у барьера – продолжать переговоры, избегая принятия какого-либо конкретного решения. Кстати, Правитель приглашает нас с неофициальным визитом в Зуран. И я думаю, что поехать туда следует тебе. – Ты считаешь, поскольку Правитель хочет видеть тебя мужем своей сестры, так как ты старше, – догадался Дракс, – то именно мне будет удобнее проводить нашу тактику затягивания переговоров. Ну что ж, ладно. К тому же тебя хотели бы видеть в Лондоне. Я сказал, что ты сможешь вылететь, как только я прибуду в Дхуран. – Преимущество двойного правления заключается в том, что одна пара рук всегда свободна для ведения дел дома. – Но ты тот, кто предпочитает оставаться здесь, в пустыне, – заметил Дракс, – а я тот, кто проявляет деловую активность вдали от родных мест. – Идеальные партнерские взаимоотношения, построенные на доверии, которое ничем не разрушить. Они ударили по рукам, а затем, по обычаю их арабских предков, крепко по-братски обнялись. ГЛАВА ПЕРВАЯ – Ты – никчемная, абсолютно никчемная. Я не могу понять, как мне могло прийти в голову, что ты подходишь для этой работы. Ты клялась, что у тебя есть диплом университета и степень магистра, а сама не в состоянии сделать простейшие вещи, о которых тебя просят. Казалось, что неприятный и резкий голос заполняет все пространство. Сади стояла, покорно опустив голову под потоком обрушившейся на нее брани, хорошо понимая, что, если она встретится взглядом с Моникой аль-Сальвар, которая взяла ее на работу, от той не ускользнет презрение и неприязнь в ее глазах. А это дало бы лишний повод задержать ей зарплату, что случалось уже не раз. Конечно, Сади могла бы защитить себя, сказав, что оба ее диплома с отличием и что она очень сожалеет о своем согласии работать у мадам аль-Сальвар. Но беда в том, что Сади просто не могла позволить себе потерять это место, несмотря на то что с тех самых пор, как она приехала сюда, ей постоянно отказывались платить. – Я не намерена дальше держать тебя мертвым грузом в моем бизнесе, – завопила мадам. – Ты уволена! – Вы не можете так поступить, – вспыхнула Сади. – Ты думаешь, что нет? Уверяю тебя, могу! И не думай, будто ты, уйдя отсюда, найдешь другую работу. Не сможешь! – взвизгнула мадам. – Зуранские власти принимают суровые меры в отношении нелегалов, пытающихся получить работу. Нелегалов! Теперь Сади придется постоять за себя: – Я здесь вполне легально. И вы знаете это. Вы сами уверяли меня, когда принимали на работу, что все необходимые формальности будут соблюдены. И я помню, как заполнила и подписала несколько бланков… – Сади почувствовала легкую тошноту то ли от ужаса положения, в котором она неожиданно оказалась, то ли от полуденной жары. – Я что-то не помню такого. И если ты будешь продолжать настаивать, то хуже будет только тебе, – пожала плечами Моника. Сади с трудом верила своим ушам. Она знала, что положение ее весьма незавидно, но чтобы до такой степени! Без работы, без денег, без легального статуса ее положение здесь, в Зуране, было бы просто ужасным. А каким многообещающим казалось все вначале… После шести месяцев работы в одном из лондонских закрытых фондов она была уволена, чтобы освободить место для сына любовницы одного из влиятельных членов правления фонда. По крайней мере ей так стало известно по дошедшим до нее слухам. И это было лучше, чем выносить насмешливые комментарии одного на редкость неприятного коллеги, который утверждал, что ее уволили как не отвечавшую ожиданиям сексуально озабоченного мужского окружения, в котором она работала. Это увольнение разрушало ее мечты о высококвалифицированной, хорошо оплачиваемой работе, которая могла бы сделать ее материально независимой, что было целью всех четырех лет учебы в университете. Родители ее развелись, когда Сади была подростком. Мать вскоре снова вышла замуж за очень состоятельного человека с детьми от первого брака. В начале их знакомства он уделял Сади бездну внимания, не уставая повторять, как бы он хотел, чтобы она была его дочерью. Но вскоре после свадьбы отношение к ней в корне изменилось. Сади росла под нескончаемые комментарии отчима в адрес ее отца, не способного обеспечить свою дочь так же, как он обеспечивал свою новую семью и детей. Сади разрывалась между ненавистью к родителям за их развод и жалостью к отцу, хоть и женившемуся еще раз, но выглядевшему гораздо старше своих лет и в отличие от ее отчима имевшему совсем небольшой доход. Из гордости она не стала просить у отчима финансовой помощи для учебы в университете. И теперь должна была выплатить весьма немалую сумму, чтобы погасить студенческий заем. Потеря работы означала, что ей все же придется пойти к нему на поклон и слезно просить о помощи. Сади до сих пор помнила, как он посмеялся над ней, когда она объявила, что собирается учиться на магистра: – Почему бы тебе не подыскать богатого мужа? Он бы и обеспечил тебе поддержку. В конце концов, – отчим выразительно на нее посмотрел, – для этого у тебя есть все данные. Да, данные у нее действительно были. Но Сади понимала, что расплачиваться за эту поддержку ей придется в постели. И она дала себе клятву, что никогда не позволит никому подумать, будто, оплатив ее счета, можно затащить ее в постель. И следствием этой клятвы стало то, что она так и не вышла замуж и вообще не имела ни с кем близких отношений. Для Сади ее финансовая и сексуальная независимость были прочно связаны. На объявления с предложениями работы в газетах она не обращала внимания, считая, что наверняка там будет сотня претендентов и у нее нет шансов. Но после разговора с Моникой аль-Сальвар, сообщившей, что она хотела бы нанять именно женщину с университетским дипломом – поскольку ее муж-араб просто не позволит ей работать с помощником-мужчиной, – у Сади появилась надежда. Работа, которую Моника ей описала, представлялась пределом мечтаний – живая и интересная, с перспективой дальнейшего роста. Дело было развернуто на пике туристического бума и заключалось в привлечении покупателей для приобретения недвижимости. Моника говорила, что она бы хотела иметь помощника, который в дальнейшем мог стать финансовым советником-компаньоном. Сади была на седьмом небе от счастья, когда получила эту работу, несмотря на то что обещанный полет в Зуран бизнес – классом каким-то образом обернулся эконом – классом и что аванс, который должен был покрыть некоторую часть ее студенческого долга, по непонятным причинам так и не материализовался. Затем оказалось, что вместо современной квартиры в новом районе она может рассчитывать только на крошечную комнатку под самой крышей в доме мадам аль-Сальвар, к тому же за весьма значительную плату. Неловкая попытка Сади выразить свое неудовольствие положила начало регулярно устраиваемым скандалам, сопровождавшимся отказом выплаты жалованья, так сказать, в наказание за строптивость. И сейчас, имея на руках лишь немного денег, привезенных из Лондона, Сади чувствовала себя на грани отчаяния, но совсем не собиралась показывать это Монике. – Что ж, хорошо, я уйду, – сказала она спокойно. – Но не прежде, чем получу свое жалованье за все то время, что у вас проработала. Вопль ярости, заставивший Сади вздрогнуть, вырвался из горла мадам и был слышен не только во всем доме, но и на улице, где Дракс припарковывал взятый напрокат автомобиль, так как отказался от лимузина с шофером, предложенного Правителем. Он захлопнул дверцу и обернулся к седобородому мужчине в арабской одежде. Амар аль-Сальвар был близким другом их отца, и в каждый свой приезд в Зуран Дракс и Вере непременно его навещали. В этот раз Дракс встретился с ним в королевском дворце и не очень охотно принял его предложение заехать к нему домой. Ни Дракс, ни Вере не любили его вздорную жену. – О, Аллах! Боюсь, Моника сегодня не в духе, – извинился Амар. – А я так надеялся, что в этот раз все сложится иначе. Такая очаровательная молодая женщина – англичанка, хорошо образованная, милая, добрая, с приятными манерами. Не понимаю, почему столь привлекательная молодая женщина выбрала работу вместо того, чтобы выйти замуж. Если бы у меня был сын, то лучшей жены для него я бы просто не желал. Дракс удивился. Амар принадлежал к старшему поколению, и те качества, которые он ценил в женщинах, сейчас очень редко можно было встретить. Женившись на Монике, он, вероятно, не раз горько раскаивался, что этой скандальной особе удалось заманить его в свои сети. На улице был отчетливо слышен резкий голос, доносившийся из внутреннего двора дома. – Жалованье? Ты полагаешь, что я должна тебе заплатить за то, что ты практически расстроила мое дело? Это ты в долгу передо мной. И будь довольна, что я отпускаю тебя, не требуя компенсации. Если ты достаточно умна, то уйдешь сейчас же, сию же минуту, пока я не изменила решение и не позвонила своим адвокатам. – Моника развернулась и пошла в дом. – Мои вещи… – начала Сади, совершенно подавленная криком Моники и своим бессилием что-либо изменить. – Мой паспорт… – Зувайни все упаковала для тебя. Забирай и будь свободна, – победно рыкнула мадам, когда на пороге дома появилась молодая горничная, держа в одной руке чемодан на колесиках, а в другой – саквояж и паспорт. Сознание того, что она осталась без работы, без денег, без билета домой, повергло Сади в состояние шока. Теперь ей оставалось рассчитывать только на милость британского посольства. Растерянно оглянувшись, Сади увидела в воротах две мужские фигуры в традиционной арабской одежде. Один из них, хозяин дома, доброжелательный, образованный Амар аль-Сальвар, чем-то напоминал Сади ее дедушку, в то время как другой… Сади невольно вздрогнула, ее глаза расширились и сердце тяжелыми толчками забилось где-то у самого горла. Опустив глаза, она осталась стоять, судорожно задержав дыхание в каком-то священном трепете. Словно на солнце, на него нельзя было долго смотреть, но его неотразимая внешность притягивала взгляд и завораживала своей властной надменностью и чувственной привлекательностью. С досадой она подумала, что ни один мужчина еще никогда не производил на нее такого сильного впечатления. Она почувствовала, что краска начала заливать ее лицо, как только он, повернув голову, бросил на нее быстрый оценивающий взгляд. Зеленые холодные глаза, полуприкрытые тяжелыми веками, казались чужими на смуглом лице с хищным профилем. Ее руки так задрожали, что она чуть не выронила свой саквояж и вцепилась в него, словно он был живым существом, которое пытается вырваться на свободу. Что это на нее нашло? Сади хотела успокоить себя тем, что эта испугавшая ее реакция на незнакомца, скорее всего, была следствием ее стычки с Моникой. И все же она не могла избавиться от ощущения, что единственный взгляд зеленых глаз этого совершенно не знакомого мужчины уничтожил внутри нее ту преграду, за которой до сих пор скрывались дотоле неведомые ей чувства. Один только взгляд превратил ее тело в сверхчувственную материю, готовую откликнуться на страстный призыв. Так вот, значит, что такое чувственное влечение! Это горячий стремительный поток, овладевший всеми ее чувствами и мыслями и сделавший безучастной ко всему остальному, преобразивший ее так, что казалось, будто она попала под чары волшебника. ГЛАВА ВТОРАЯ – Что с тобой, дитя мое? Услышав озабоченный голос господина аль-Сальвара, Сади с трудом отвела взгляд от опасной, почти жестокой в своем совершенстве красоты человека, стоявшего рядом с ним. Она чувствовала себя словно пловец, быстро поднявшийся на сверкающую ослепительным блеском поверхность из темных морских глубин. – О, нет. Ничего, – выдохнула она и рискнула еще раз взглянуть на спутника профессора. К счастью, он смотрел в другую сторону, и волнение Сади начало понемногу проходить. Должно быть, все же это брань Моники ее так расстроила. Облегчение, которое она испытала от этого простого объяснения, было как прохладный душ для ее разгоряченной кожи. Судя по выражению лица профессора, было ясно, что оба они слышали гневную тираду Моники. Глубоко запустив правую руку в карман своего расшитого халата, господин аль-Сальвар вытащил оттуда вместительный кожаный бумажник. В другое время такое забавное несоответствие старинной одежды и модного портмоне вызвало бы у нее улыбку, но сейчас Сади была слишком занята попытками осознать новые для себя ощущения и только заметила, что, развернув его, он достал оттуда деньги и протянул их ей. – Пожалуйста, возьмите… Я не знаю, сколько моя жена должна вам, но… Быстрый взгляд зеленых глаз задел ее гордость. Реакция была быстрой и почти инстинктивной. Встряхнув головой, она отступила назад. – Пожалуйста… – настойчиво повторил профессор. – Нет, – вспыхнула Сади. Были ли его действия вызваны сочувствием к ней или желанием защитить свою жену, Сади не знала. Она знала только, что не хочет и не может взять его деньги, его милостыню. Жалованье свое Сади заработала и хотела получить его, а не профессорскую подачку. – Нет, – уже спокойнее повторила она и, подхватив чемодан, быстро пошла к выходу. Дракс проводил ее долгим взглядом из-под полуприкрытых век. Сухой ветер принес знакомый запах пустыни, и Дракс невольно вздрогнул, ощутив, как пробуждается его тело. Возможно, его добровольное воздержание слишком затянулось? Он никогда не шел на поводу у своих чувственных желаний и не мог совершить чего-либо, что могло уронить в глазах окружающих его престиж и честь Вере, а также положение, которое они занимали благодаря своему происхождению. Он никогда не опускался до случайных связей. Но вероятно, пришло время, когда ему следовало найти себе постоянную подругу. Как только за Сади закрылись ворота, на пороге дома появилась Моника, приглашая их войти внутрь. Неохотно следуя за профессором, Дракс чуть было не прошел мимо небольшого плоского прямоугольного предмета, лежащего на земле. Вернувшись, он поднял его и удивленно вскинул брови. Это был паспорт, выданный на имя Сади Мюррей, двадцати пяти лет, одинокой, обладающей светло-карими глазами, темно-русыми волосами и характерной приметой – маленькой родинкой на внутренней поверхности левого бедра… – Вере, всегда рада тебя видеть, – расплылась в улыбке Моника, окутав его облаком чересчур крепких духов. Глаза Дракса сузились. Быстро отступив назад, он спрятал паспорт в складках своей одежды. – К великому сожалению для нас обоих, я – не Вере, – неприветливо отозвался Дракс. Почти десять лет назад, в первые дни замужества, Моника предложила себя Драксу, а он ее предложение не принял. С тех пор их отношения оставались натянутыми. Она не могла простить ему отказа, а он – забыть, как хладнокровно она собиралась предать своего мужа. – Не сомневаюсь, что у тебя были причины поступить так, дорогая, но это бедное дитя… уволить ее таким образом… – профессор огорченно нахмурился. – Каждый получает по заслугам, – отрезала Моника. – Она отказалась выполнить мои инструкции – вознаградить одного из моих клиентов, – и это стоило мне потери немалых денег. – Но все же, моя дорогая, она так молода и одна в чужой стране, – со вздохом продолжал профессор. – И морально… – Морально? Ха! – злобно фыркнула Моника. – Вся загвоздка как раз в этой ее морали. Почему я должна страдать, если эмансипированная западная девица ведет себя как невинная девственница? – Моя дорогая… – попытался вставить профессор. Раздраженно махнув на него рукой, Моника продолжала: – Мне нужна женщина, которая знает, как сделать мужчину моим клиентом, а не строящая из себя недотрогу. – Я думаю, что Сади следует скорее похвалить за ее добродетель, – возразил профессор. – Я не затем ее нанимала. Она достаточно хорошенькая, но, похоже, совершенно не знает, как этим воспользоваться в своих собственных интересах. – Ты уверена, что у нее достаточно денег, чтобы купить обратный билет домой? Дракс увидел, как губы Моники сжались в одну прямую линию. – Меня это не касается. Если и нет, то пусть это послужит ей уроком. – Моника выразительно посмотрела на супруга, давая понять, что разговор закончен. – Я скажу горничной, чтобы она принесла вам кофе. – Но не для меня, Моника, – отказался Дракс. – К сожалению, я не смогу остаться – у меня назначена встреча. Был только март, но в Зуране не бывает весны. Прохладная зимняя погода – где-то около двадцати градусов тепла в феврале – стремительно сменяется жарой, достигающей к середине лета сорока пяти градусов. Сади, нагруженной тяжелым чемоданом, без привычной летней шляпки жара казалась невыносимой. Ее темно-русые волосы со светлыми выгоревшими прядями были густыми и длинными, но от полуденных лучей солнца, конечно же, не спасали. Хорошо хоть очки защищали глаза от слепящей белизны домов, стоящих вдоль дороги. Нечего удивляться, что пешеходов в это время дня на улице не было и ее одинокая фигурка привлекала к себе внимание водителей, заставляя их притормаживать и какое-то время следовать за ней. Сади хоть и изнывала от жары, но все же была рада, что ни слова не понимает из того, что ей говорили эти улыбчивые смуглые мужчины. И с облегчением вздыхала, когда очередной «попутчик», убедившись, что его внимание остается без ответа, прибавлял газу и уносился прочь. Ее уволили так несправедливо. Она хорошо справлялась со своей работой – она знала это, – и у нее не было необходимости прибегать к методам, на которые намекала ей Моника. Сади терпеть не могла подобного поведения в женщинах, но еще большее отвращение у нее вызывали мужчины, на такое поведение рассчитывающие. Возможно, это было наивным, но ее просто шокировало, что здесь, в этой традиционно консервативной части света, ее работодатель – сама женщина – ожидала от нее такого. О мужчине, которого она видела сегодня вместе с профессором, и своей реакции на него Сади старалась не думать. Дракс уже готов был перейти на скоростную полосу, когда раздался звонок телефона. Он был уверен, что звонит Вере. – Как прошла встреча с Правителем? – спросил Вере. – Вполне нормально. Хотя не думаю, что ему было очень приятно увидеть меня вместо тебя. И если уж говорить о людях, которые еще были этим разочарованы, то прими привет от Моники. – А ты, как я понимаю, был занят поисками невесты для меня? – проигнорировав замечание о Монике, отозвался Вере. И тут впереди, в облаке дорожной пыли, Дракс увидел маленькую одинокую фигурку молодой женщины, тянувшей за собой чемодан. Она выглядела усталой и потерянной. Что там Амар говорил о ней? Что она скромная, что как раз такую женщину он хотел бы видеть женой своего сына. Вряд ли она жадная. Это он видел сам. И, должно быть, достаточно наивная, если уж согласилась работать с Моникой. Дракс вспомнил о паспорте, лежащем у него в кармане. Конечно, следовало отдать его аль-Сальварам, так как девушка наверняка вернется туда, обнаружив пропажу. – Дракс, ты меня слушаешь? – Да, да, Вере. А что касается твоей невесты, то тут ты был не прав, брат. Невесту я тебе нашел. Дракс выключил телефон и начал снижать скорость. Сади услышала позади себя ставший уже привычным звук притормаживающей автомашины, но не оглянулась. Как ни странно, этот водитель оказался упорным и не ретировался так же быстро, как остальные, а продолжал тянуться сзади, отбрасывая впереди себя длинную тень. Она прибавила шагу и отошла чуть в сторону, но дорога там была слишком неровной для ее чемодана на маленьких колесиках. В конце концов, успокаивала себя Сади, средь бела дня паниковать нечего. Все равно ему когда-нибудь надоест и он умчится, как и другие, в облаке песка и пыли. Только он не умчался. Краешком глаза Сади видела длинный черный капот, движущийся со скоростью ее шагов. Ее кожа покрылась капельками пота не только от жары, но и от нарастающего беспокойства. – Мисс Мюррей? Услышав свое имя, произнесенное на чистом, без акцента, английском, Сади от неожиданности оцепенела. Наверняка на это он и рассчитывал, с досадой отметила она секундой позже, когда автомобиль остановился и перед ней предстал водитель, зажав ее, как в ловушку, между собой и машиной. – Вы? Если вас послала за мной мадам аль-Сальвар… – Я могу вас извинить только потому, что вы недостаточно хорошо со мной знакомы, – резко прервал ее Дракс. – Вряд ли кто-нибудь мог бы использовать меня в качестве посыльного, и к тому же неужели вы так плохо изучили Монику, что полагаете, будто она может испытывать такого рода сожаления? Сади отвела глаза в сторону. Он, конечно же, прав. Моника никогда не будет ни в чем себя винить. – Я бы хотел с вами кое-что обсудить. Профессор очень хорошо отзывался о вас, ваших моральных качествах, уме и манерах. – Дракс не собирался ей говорить, что профессор также заметил, что она может стать легкой добычей для людей бесчестных и эгоистичных, поскольку привыкла доверять людям. – Насколько я понял, вы получили высшую квалификацию для работы в финансовом секторе, не так ли? – Да, у меня есть университетский диплом и диплом магистра. – Вероятно, я мог бы предложить вам работу взамен той, которую вы только что потеряли. Сади посмотрела на него с вызовом. Все же она не была настолько наивной и знала, что среди арабов есть мужчины, которые смотрят на западных женщин исключительно как на источник удовлетворения своих сексуальных потребностей. – Благодарю. Но я планирую вернуться в Лондон и искать работу там. – Без денег и паспорта? – невинно удивился Дракс. Ее паспорт? Сади увидела его в руке Дракса. – Почему бы нам не сесть в машину? – он взглянул на свои часы. – Я мог бы рассказать о вашей будущей работе во время ленча в городе. Неужели же он действительно думал, что она поддастся на эту уловку? – Сожалею, но я ни в чем не нуждаюсь, – сказала она как можно тверже и протянула руку за паспортом. Дракс отступил назад, и паспорт тут же исчез в складках его одежды. – Ну что ж, хорошо, – сказал он и повернулся, чтобы сесть в машину. – Мой паспорт… – запротестовала Сади. – Паспорт? Ну, если по прибытии в Дхуран я обнаружу у себя паспорт, который я нашел лежащим на земле в Зуране, то, разумеется, отнесу его в ближайшее британское представительство. – Что? – Ее положение ухудшалось с каждой минутой. Мало того, что он не отдавал ей паспорт, он еще собирался покинуть страну. – Нет, вы этого не сделаете! – ее голос зазвенел от слез, подступивших к горлу. – Нет? – холодные зеленые глаза смотрели жестко и надменно. Сади попыталась выхватить паспорт из его рук, но споткнулась о камень и непременно упала бы, если бы не мгновенная реакция Дракса. Он подхватил ее под руку и мог бы легко удержать ее так, не дав их телам соприкоснуться. Но вместо этого он невольно притянул ее к себе, и она упала ему прямо на грудь. Он почувствовал мягкую упругость ее тела, и почти непреодолимое желание скользнуть руками вниз вдоль ее бедер и еще плотнее прижать ее к себе было столь острым и инстинктивным, что просто поразило его. Запах ее, горячий и сладкий, поднял в нем волну возбуждения. Что за чертовщина с ним творится? Человек его положения должен быть весьма осторожен. Дракс давно это усвоил. Он и Вере всегда стремились быть достойным примером для своих подданных, так что случайные связи никак не могли входить в их привычки. И вдруг такая откровенная реакция на женщину в запылившемся дорожном костюме, с топазовыми глазами и бледной кожей. На женщину, которую он уже решил предложить своему брату. Вот это, наверно, и было причиной – он проверял ее моральную устойчивость. Если бы она откликнулась на его призыв, то уже не было бы сомнений, что для их планов она не подходит. После шока от неожиданной и мучительной близости к Сади пришло ощущение бессилия и отчаянной паники. – Пустите меня, – прозвучало почти с мольбой. Ей просто опасно быть рядом с этим человеком. Волна чувств, охватившая ее во дворе дома аль-Сальваров, нахлынула вновь, и Сади не могла противостоять ей. Почему она не делает ничего, чтобы он отпустил ее? Почему она прислонилась к нему, будто у нее нет сил стоять на своих собственных ногах? И неужели же она не осознает опасности своего положения, которое состоит не только в том, что может быть воспринято как предложение определенных отношений, но и в потере представления о себе как о женщине, не испытывающей сильных сексуальных желаний и не настолько чувственной, чтобы потерять голову, лишь взглянув на мужчину. Наверное, всему виной это безжалостное солнце. Это его жар сделал ее беспомощной и слабой, поспешила она уверить себя. Ничего больше. Она никогда не мечтала, как некоторые западные женщины, о страстных арабских шейхах. – Это Зуран, – услышала Сади укоризненный голос. – Здесь не принято стоять обнявшись у всех на виду, несмотря на обычаи других стран, к которым вы, вероятно, привыкли. Она привыкла? Это прозвучало так, словно она сама схватила его в объятия. Оскорбленная, Сади резко отступила назад. Она права в одном – слишком долго она была на солнце. Резкое движение вызвало волну тошноты. Неожиданно побледневшее лицо и судорожный короткий вздох Сади заставили Дракса действовать быстро и решительно. Подхватив ослабевшую девушку и не обращая внимания на вялый протест, он усадил ее в машину… Проваливаясь в кресло, она услышала урчание мотора, щелчок закрывшейся двери и через туман, окутавший сознание, почувствовала, как автомобиль пришел в движение и устремился в сторону города. – Стойте, остановитесь… – простонала Сади в отчаянии. – Вы предпочли бы остаться на улице и получить солнечный удар? – В городе полно тени. – Тени в городе сколько угодно, только до него еще нужно добраться, – резко сказал Дракс и, взглянув на нее, добавил: – И не надо на меня так смотреть. Вам нечего бояться. – Легко сказать, – голос Сади дрожал, – вы же меня практически похитили и… – И сейчас вы страшно обеспокоены, что я собираюсь поместить вас в свой гарем и получать удовольствие на свой извращенный лад, – подняв левую бровь с усмешкой сказал Дракс. – Неужели же вы действительно думаете, что это возможно? Давайте будем откровенны. Мы в современном мире, и если бы мне понадобилась женщина, разве мне нужно было бы ее похищать? Глаза Сади, глубокие и прозрачные, были цвета чистого светлого меда, заметил он, ее волосы блестели и переливались, как шерсть на боках его холеных арабских кобылиц. Он почувствовал за нее в некотором роде ту же гордость, что и за охотничьих соколов, покоренных и прирученных его силой и сноровкой и слетавшихся на его руку, словно простые домашние голуби. Ее кожа была слишком бледной для жаркого южного солнца, и капли пота, выступившие на лбу, стекали по тонкой нежной шее. Ко всему прочему, подумал Дракс, ее наверняка еще мучает жажда. Вытянув руку и открыв ящик, разделявший их сиденья, он коротко скомандовал: – Достаньте там воду и выпейте. Вода! Только сейчас Сади поняла, как ей хочется пить. Язык скользил по пересохшим губам, пока рука нетерпеливо искала бутылку. Движение на дороге было слишком оживленным, чтобы Дракс мог сбавить ход и спокойно наблюдать за ней. Ее губы были мягкими и полными, и в тот момент, как она сомкнула их вокруг горлышка бутылки и начала быстро глотать воду, она закрыла глаза, словно отдала себя во власть долгожданного чувственного удовольствия. Осознает ли она, сколько эротики в этих ее движениях? – подумал Дракс, внезапно захваченный острым желанием и сладострастными образами, возникшими в его голове… Струйка воды стекла по ее подбородку, заполнив собой маленькую ямку у основания горла. Если бы он мог втянуть в себя эту влагу, имеющую вкус ее разгоряченного тела, то подобный вкус побудил бы его попробовать ее более интимную влагу и… Резкий автомобильный сигнал вернул Дракса к реальности. Его сердце билось тяжелыми сильными толчками, все увеличивая напряжение в теле. Быстрым движением он открыл свою бутылку с водой и жадно сделал несколько глотков, словно желая охладить разгоряченное воображение. Кондиционер продолжал работать, и внезапное ощущение томного жара, охватившего ее и прижавшего к сиденью, будто в любовной ласке, привело Сади в замешательство. С чего бы это? Может быть, она этого хотела? Может быть, это разыгравшееся воображение тоже своего рода результат ее слишком длительного пребывания на солнце? Мысли Сади, с головокружительной быстротой сменявшие одна другую, превратились в бесконечную карусель. Чтобы выбраться из нее, она попыталась сосредоточиться на открывающемся за окном пейзаже. – Мы уже почти в городе, – сказала она Драксу. – Спасибо за ваше предложение насчет работы, но, право же, мне это сейчас не нужно. Если вы отдадите мой паспорт и высадите меня где-нибудь… Услышав слова Сади, Дракс хотел было остановить машину, отдать ей паспорт и забыть, что когда-либо видел ее. Однако тут же он почувствовал, что ни за что на свете не может дать ей уйти. – Вы отказываетесь от работы, не узнав даже, в чем она заключается? Резко нажав на акселератор, Дракс перестроился на внешнюю полосу и повернул в сторону от города. ГЛАВА ТРЕТЬЯ – Как совместные правители Дхурана, мой брат и я уделяем большое внимание развитию путей, которые приведут наш народ к процветанию еще до того времени, когда запасы нефти подойдут к концу. Сади нахмурилась. Неужели же он действительно рассчитывал, что она ему поверит? Конечно, она слышала о государстве, граничащем с Зураном, но также видела, каким пышным эскортом сопровождается выезд Зуранского Правителя из своего дворца. – К сегодняшнему дню, как вы, возможно, знаете, у нас есть развитой земледельческий комплекс, который снабжает своей продукцией многие государства Залива. Это неплохо, но мы с братом думаем, что способны на большее. Чтобы осуществить наш план, мы провели переговоры с некоторыми международными организациями в Лондоне с предложением создать в Дхуране деловой и финансовый центр высочайшего класса. Мой брат и я создаем команду молодых сотрудников деловой администрации для работы с экспертами, которых мы пригласим. Профессор аль-Сальвар, давний друг нашей семьи, высоко отзывался о вас, и, доверяя его мнению, я предполагаю, что вы будете достойным кандидатом в члены этой команды. Конечно, я понимаю, – продолжал Дракс, – что, предлагая вам работу таким образом, я отступаю от привычной деловой процедуры. Но события развиваются стремительно, а проведение собеседования и отбор кандидатов требуют времени. Поэтому мы решили сформировать небольшой состав специально отобранных сотрудников прямо сейчас. Время ценится дорого. Моему брату придется лететь в Лондон для дальнейших переговоров, и мне нужно поторопиться со своим возвращением, чтобы дать ему возможность покинуть страну, поскольку один из нас должен всегда находиться у себя, в Дхуране. И если я вас возьму с собой и вначале предложу поработать в качестве моего личного секретаря, в обязанности которого будут входить предварительная подготовка бумаг и организация всех необходимых процедур и переговоров, то это даст мне возможность уделить больше времени проработке других аспектов нашего проекта. Ваша работа будет хорошо оплачиваться. Мой брат и я уже установили шкалу зарплат для нашей новой администрации. Ваш заработок будет почти вдвое выше, чем вы могли бы получать за ту же работу в Лондоне. И уверяю вас, что платить вам будут вовремя. Мы – Правители Дхурана, и наше слово – закон. Деловая этика мадам аль-Сальвар для нас неприемлема. – Вы думаете, что я вам поверю? – прервала его Сади. – Вы обвиняете меня во лжи? А зачем я должен себя этим утруждать? – Правители арабских государств не ездят без эскорта или… – И вы знаете это наверняка? И со многими из них вы накоротке? И отдаете ли вы себе отчет, каким оскорблением прозвучали ваши слова? По законам Дхурана за оскорбление члена правящей семьи человека заключают в тюрьму на всю оставшуюся жизнь. В старые времена ему еще отрезали язык, чтобы он никогда больше не смог произнести ни слова лжи. И это в том случае, если ему вообще даровали жизнь. Сади поежилась от ужасной картины, возникшей в. ее воображении. – Я не лгу, мисс Мюррей. Мне это не нужно. Конечно, я мог бы отвезти вас в центр Зурана и представить Правителю свою персону, так сказать, для идентификации. О том же я мог бы попросить и в вашем посольстве. Но у меня нет времени. Я должен вернуться в Дхуран до отъезда моего брата в Лондон. Пожалуй, он говорит правду, подумала Сади, увидев, как опустились уголки его губ. Но после истории с Моникой ей трудно было принять что-либо на веру. – Мне кажется странным, что вы готовы взять меня на работу, практически ничего не зная обо мне или…. – Здесь, в Заливе, – прервал ее Дракс, – мы свято верим в судьбу. По правде говоря, когда я сегодня утром покидал дворец вместе с профессором, у меня и мысли не было взять на работу вас или кого-либо еще. Тем не менее умный человек никогда не упустит возможности, предлагаемой ему судьбой. Он слегка пожал плечами. В конце концов, в судьбу он действительно верил, даже если перспективы, которые он описывал Сади Мюррей, весьма отличались от его реальных планов относительно ее. – Мы подпишем соглашение, включающее в себя испытательный срок, и после его окончания вы и я сможем судить, было ли наше решение поспешным или нет. Я не имею, желания держать вас в нашей стране против вашей воли. Работающий без желания не принесет пользы Дхурану. Как совместные Правители государства, я и мой брат хорошо осознаем это. Ни один из нас не будет поощрять то, что может повредить прогрессу и репутации нашего государства. И – просто на заметку – никто не собирается загонять вас в постель против вашей воли по тем же самым соображениям. Я не знаю, какое удовольствие можно получить от женщины, если она окажется там не по ее собственному выбору и вопреки ее желанию. У Сади закружилась голова от его слов. Он предполагал использовать ее опыт и знания для создания сильной экономики, способной соперничать на мировом рынке с Лондоном, Нью-Йорком и Гонконгом. Разумеется, только в том случае, если все, что он говорит о себе, правда. Этот человек – Дракс, как называл его профессор, – судя по его гордой наружности, вполне мог бы занимать высокий пост. Но это не значит, что он действительно был тем, кем пытался себя представить. – Все это выглядит несколько притянутым за уши… – произнесла Сади с сомнением. Зеленые глаза метнули на нее взгляд, наполненный горючей смесью холодной ярости и высокомерного презрения. – Вы осмеливаетесь настаивать на своем обвинении? – Я пытаюсь не оказаться в ситуации, подобной той, из которой только что выпуталась. Есть такая поговорка: не тот дурак, кто ошибается, а тот, кто не учится на ошибках. Это вы говорите, что вы соправитель Дхурана. – Я говорю это потому, что я им и являюсь. Я соправитель Дхурана и несу моральную ответственность перед моим братом за то, чтобы мои действия не запятнали его честь. Такую же ответственность несет и он. Так много всего случилось и с такой головокружительной быстротой, что Сади чувствовала: она не в состоянии вообще на что-то решиться. Но разве у нее был выбор? Она была без денег, без друзей, без семьи, способной дать ей совет и оказать поддержку. Она была никто без работы, да еще и без паспорта. – А что, если я не приму ваше предложение? – робко спросила Сади. Дракс, услышав колебание в ее голосе, догадывался, какие мысли ее тревожат. Она приехала в Зуран, стремясь обрести самостоятельность, и это желание наверняка осталось, несмотря на то, как обошлась с ней Моника. – А почему бы вам, собственно, его не принять? – холодно поинтересовался он. – В Дхуране есть все, что может предложить Зуран, и даже больше. По моему мнению, просто глупо было бы отказываться. А поскольку я предлагаю работу вам – а я не предлагаю ее дуракам, – то, значит, я заранее уверен в ваших способностях. Какая самоуверенность! Это просто возмутительно. И в то же время она чувствовала какое-то странное приятное возбуждение. И что это ее так возбуждало? Или кто? Мысли, до сих пор незнакомые, кружась в ее голове, создавали образы причудливые и завораживающие. Этот человек – или всевластный шейх, или бессовестный жулик, – обладающий той же силой, что и ветер, стремительно увлекал ее в захватывающий водоворот неизвестности. Если он говорит правду, то нужно быть действительно дурой, чтобы упустить такую возможность, особенно сейчас – без денег и со студенческим долгом, до сих пор висевшим на ней. – Если я соглашусь на работу, которую вы мне предлагаете, то с двумя условиями, – решительно сказала она. Она собирается торговаться с ним? Эта женщина в его машине? Беспомощная, словно птица в клетке, полностью отданная на его милость? Или она слишком глупа, или слишком смела. Вере не выносил ни того ни другого. Его брат был честным человеком, но не терпел непокорности. В то время как он, Дракс, пожалуй, не всегда благороден, но и деспотичным бывает только тогда, когда этого требуют обстоятельства. Вере поддразнивал его, сравнивая с Макиавелли. Дракс же предпочитал думать, что он просто хорошо понимает людей и знает их слабости. – И что это за условия? Сади сделала глубокий вдох: – Вы возвращаете мне мой паспорт и выплачиваете сумму, равную стоимости билета в Лондон, из моего жалованья в качестве аванса. – Конечно. – Вы согласны? – неуверенно спросила Сади. Его первое впечатление полностью подтвердилось. В ней были та мягкость и уязвимость, которые делали ее идеально подходящей для его планов. Ее просьба об авансе, равном цене обратного билета домой, только укрепила его уверенность, что внутреннее чутье его не подвело. – Да, я согласен, но, со своим условием. Я готов заплатить вам аванс перед тем, как мы вылетим из Зурана, но паспорт я вам верну только после нашего прибытия в Дхуран. Надо сказать, на меня произвело впечатление, что вы, наконец, проявили инициативу и почувствовали себя уже настолько уверенно, что даже ставите условия, – с легкой усмешкой заметил Дракс. – А меня удивляет ваше желание взять на работу человека, в способностях которого вы сомневаетесь, – парировала она. Но, увидев, как взметнулись его брови, поспешно добавила: – Хотя то, что Монике удалось обмануть меня, надеюсь, не обесценивает моих профессиональных качеств. – Согласен. Академическое образование само по себе вещь хорошая. Но самые проницательные и удачливые бизнесмены признают, что в своей деятельности они руководствуются в большей степени внутренним чутьем, его они оттачивают и развивают, и это оно производит магический эффект, превращая простой металл учености в золото гениальности. – Но ведь вы мне предлагаете конкретную работу и способы достижения результата будут ограничены определенными рамками, не так ли? – взметнулась Сади. Дракс пристально посмотрел на нее и холодно поинтересовался: – А собственно, в каких просчетах вас обвиняла Моника? Его вопрос застал Сади врасплох. Она отвела взгляд в сторону, не желая, чтобы он прочел в ее глазах то, о чем она собиралась умолчать. – Она хотела, чтобы я… чтобы я убедила ее клиентов в том, что их вложения гораздо более выгодны, чем это было на самом деле. Тактичный и уклончивый ответ, подумал Дракс. Но, зная Монику так, как знал ее он, интерпретировать этот ответ не составляло труда. – Она хотела использовать вашу женскую привлекательность? – он насторожился, заметив ее смущение. Может быть, она считала себя обязанной уступить Монике? Женщина, которая продавала себя, даже если ее к этому принуждали, не могла стать женой Правителя Дхурана, несмотря даже на то, что этот брак был бы временным и фиктивным. Когда Сади ничего не ответила, его губы жестко сжались. – Только женскую привлекательность, я надеюсь, а не что-то более интимное? – Она предложила мне поощрять некоторых ее клиентов более чем я считала это для себя морально приемлемым, – неохотно ответила Сади. Он же друг мужа Моники, даже если ему и не нравится сама Моника. – Она хотела, чтобы вы спали с ними взамен на их согласие участвовать в ее бизнесе, это вы имеете в виду? – Ну, она изъяснялась не такими словами, конечно, но достаточно ясно, чтобы понять, что именно, по ее мнению, я обязана была делать. – И вы делали это? – Нет! Не делала. Подобное противоречит моим принципам и взглядам на жизнь. И если вы думаете о предложении… – Что? Вы осмелились предположить, что я, Правитель Дхурана, опущусь до такой низости? Вместо надменности Сади увидела неистовую оскорбленную гордость. Но у нее была и своя гордость. – Но вы же осмелились предположить, будто я так низко пала, что занималась подобными вещами? Ладно, мы квиты. И я никого не обвиняю – просто говорю о том, чего не собираюсь делать, – поспешно добавила Сади, словно испугавшись собственной смелости. Она говорила правду. Дракс видел это. Все было так, как он надеялся и на что рассчитывал. Она идеально подходила для Вере, и он просто гений, что нашел ее. Было с чем себя поздравить. – Значит, решено – вы принимаете мое предложение и мы вместе едем в Дхуран? Решено? Сади не ответила. Как-то так получилось, что она не могла заставить себя произнести ни слова. И, конечно же, она не могла винить его в том, что он, приняв ее молчание за согласие, сразу же сказал: – Мы будем в аэропорту менее чем через полчаса. – Мне понадобится паспорт, – сочла нужным напомнить Сади. Искоса брошенный взгляд заставил ее смутиться. – Мы будем возвращаться в Дхуран на моем собственном лайнере. И, согласно моему статусу, сопровождающие меня лица не подлежат никакому паспортному контролю. Его собственный самолет. Сади была ошеломлена. – Я не уверена… То есть… Боюсь, я не знаю вашего титула и того, как мне следует к вам обращаться, – наконец выговорила она. – У нас с братом было свободное воспитание. Моя мать из Ирландии, и отец хотел, чтобы мы получили европейское образование, сначала в Англии, а затем в Париже. И хотя приверженцы традиций до сих пор используют наши титулы, мы более современны и обращаемся друг к другу по имени. Поэтому вы можете называть меня просто Драксом. – Дракс… – она произнесла его имя так, словно пробовала его на вкус. – Это наше фамильное имя, – заметил он, невольно раздражаясь на внезапно разыгравшееся воображение. В своей жизни он видел куда более красивых женщин, более чувственных, но было что-то особенное в Сади, что приводило его в постоянное возбуждение – что именно, он понять не мог. Она будет принадлежать брату, а не ему. Это Вере будет иметь право требовать от нее ласк. А ему, Драксу, с этими неуместными ощущениями надо покончить. Он взял на себя дело великой дипломатической важности, и оно не должно быть испорчено какой-то болезненной похотью. Наверное, он просто слишком долго отказывал своему естеству. Его тело, уже почти год не знавшее женщины, настойчиво напоминало ему о своих потребностях. ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ Зуранский аэропорт известен во всем мире своей элегантностью и огромным количеством шикарных магазинов в свободной от пошлины торговой зоне. Щелчка пальцами и нескольких слов было достаточно, чтобы их пропустили через контрольный пункт, где ее саквояж был вежливо, но решительно у нее отобран. Не успевая следить за всем происходящим, Сади покорно шла следом за своим новым работодателем. Обмениваясь с кем-то по телефону трескучими арабскими фразами, он несколько раз громко рассмеялся. Женщина? Его женщина? Что-то всколыхнулось внутри Сади так резко, что она внезапно остановилась, вызвав поспешное извинение налетевшего на нее сзади служителя. Что это на нее нашло? Почему мысль о том, что у мужчины, с которым она едва знакома, может быть какая-то близкая женщина, захлестнула ее волной такой жгучей ревности, что она вынуждена была остановиться и перевести дыхание? Ревность? Что за глупость, она вообще ничего подобного никогда не чувствовала. Ей просто нужно отвлечься и переключить свое внимание. Все, что она видела вокруг, говорило о благополучии и процветании Зурана. Путешественники, оживленно снующие по магазинам, напомнили Сади о ее планах купить себе кое-что из вещей перед отъездом домой. Ее гардероб в этом остро нуждался. Недорогой деловой костюм, купленный еще для ее первой работы, почти совсем износился и к тому же совершенно не подходил для жаркого местного климата. Моника обещала одеть ее сразу после приезда, но это ее обещание, как и все остальные, осталось неисполненным. Глядя на витрины с логотипами известных дизайнеров, Сади не могла удержаться от горестного вздоха. Она вовсе не была помешана на нарядах, однако сознание того, насколько она сама проигрывает в сравнении и с манекенами, выставленными в витринах, и с окружающей публикой, наполняло ее грустью и сожалением. Конечно, было бы приятно побаловать себя какой-нибудь обновкой, но теперь, спасибо Монике, это невозможно. Она ускорила шаг, чтобы догнать идущего впереди Дракса. У выхода на летное поле их ожидали маленькие электрокары, которые, как сказал Дракс, садясь в один из них, довезут их до специальной взлетной полосы для правительственных самолетов. Группа людей в униформе и традиционной арабской одежде встретила их на остановке, почтительно приветствуя Дракса, в то время как он лишь слегка наклонил голову. Безупречно чистая ковровая дорожка вела к трапу лайнера, укрытого белоснежным солнцезащитным тентом. Темные шелковые плащи чиновников, сопровождавших Дракса, вздымались и трепетали на ветру. Сади шла с группой служащих в белых туниках, традиционных мешковатых брюках и вышитых жилетах с эмблемой королевской семьи Зурана. Она чувствовала, что вступает в какой-то абсолютно незнакомый ей мир. Возле трапа их встретили пилоты, одетые в изящную униформу, и в том, как один из них, склонившись в почтительном поклоне, произнес «Высочество», Сади уловила типично австралийскую гнусавость. Как только Дракс начал подниматься по трапу, у Сади появилось ощущение, словно она перестала существовать. Сдавило горло, перехватило дыхание, и внезапно она почувствовала себя одинокой и покинутой. И в тот же момент, будто угадав ее мысли, Дракс обернулся и посмотрел на нее. Хотя он не сказал ни слова, Сади стала подниматься по трапу, словно увлекаемая некой силой, исходящей из его глаз – глаз чародея из арабских сказок. Должно быть, опасно иметь дело с таким человеком, инстинктивно поежилась она, но тут же отмахнулась от этих назойливых мыслей. Сейчас XXI век, и она вполне современная женщина, чтобы не поддаться глупым фантазиям о порочных и чувственных шейхах с их безграничной властью над женщинами. Приняв деловой вид, Сади вошла в самолет. Внутри он совершенно не походил на то, что привык видеть обычный человек в обычном лайнере. Вместо рядов сидений – большое открытое пространство с серо-голубыми дымчатыми стенами. Несколько современных кожаных кресел, свободно расположенных на белоснежном ковре, составляли элегантную композицию. Стюард проводил ее к одному из кресел. – Хотя полет до Дхурана займет лишь около часа, – сказал Дракс, – я хотел бы перед взлетом предложить вам шампанского и канапе, за которыми вскоре последует обед. Если вы придерживаетесь какой-либо диеты, то… – О нет, никакой, – быстро ответила Сади, сидя прямо на краешке кресла и противясь искушению погрузиться в его соблазнительный комфорт, что, как она считала, не соответствовало бы ее имиджу только что нанятого работника, проходящего испытательный срок. Набирая номер телефона брата, Дракс внимательно наблюдал за ней. Она выглядела неуверенной и немного испуганной. Что ж, хорошо. Он хотел лишний раз удостовериться в правильности своего выбора, и ее смущение и некоторая робость укрепили его уверенность. Зная почти наверняка, что она не понимает по-арабски, он все же отвернулся в сторону и понизил голос. – Вере, я сейчас вылетаю из Зурана со специальным подарком для тебя. Могу намекнуть – речь идет о том, что не имеет цены. И, не услышав ответа, добавил тихо: – Я нашел для тебя превосходную временную жену. – Что? – Правда-правда, я нашел тебе жену, Вере, и она идеально подходит для наших планов. Через два часа ты ее увидишь, – рассмеялся Дракс. – Только и увижу. Я вылетаю в Лондон сразу, как ты вернешься. В голосе Вере слышалось беспокойство, а не радость от приятной вести. Дракс, нахмурившись, снова посмотрел на Сади, все так же прямо сидевшую на краешке кресла, предназначенного для спокойного отдыха. Она держалась неуверенно и напряженно, а его брат любил безукоризненно элегантных женщин. И несмотря на все ее достоинства и внешнюю привлекательность, одета Сади была совсем не так, как нравилось Вере. Сади обернулась и покраснела, заметив его критический взгляд. – У меня остались кое-какие дела до отлета, – сказал Дракс, – но они займут не более получаса. За этой стеной есть спальня и ванная. – Да, я знаю. Стюард уже сказал мне, – торопливо прервала его Сади, беспокоясь о том, что, должно быть, выглядит она так же возбужденно и неуверенно, как себя и чувствует. К тому же она не привыкла, чтобы красивые мужчины говорили ей о близких спальнях и ванных. – Прекрасно. Я просто полагал, что поскольку вы покидали дом аль-Сальваров в некоторой спешке, то, вероятно, захотите немного освежиться и переменить одежду перед нашим прибытием в Дхуран, где я, надеюсь, смогу вас представить моему брату перед тем, как он улетит в Лондон. Али вам все покажет и принесет чемодан. А сейчас, прошу меня извинить, я должен закончить некоторые дела. Он оставляет ее в этом самолете одну? Ей пришлось сделать над собой усилие, чтобы не броситься за ним, умоляя не покидать ее. Покинутая? Человеком, которого она едва знает? Должно быть, она просто сходит с ума. Она заметила, как он ответил царственным кивком на низкий поклон Али в темном дверном проеме. И этим кивком он как бы передал ее в ту жизнь, которая была для нее абсолютно чужой и полной опасностей. Может быть, она слишком мнительна, но все же, говоря о том, что ей следует переменить одежду, не намекал ли он, что выглядит она не лучшим образом? И упомянул о встрече с братом. А может быть, о потенциальной возможности быть отвергнутой им из-за ее внешнего вида? Имеет ли для нее это такое большое значение? Огорчение, которое принесла ей мысль, что она может быть оценена как не имеющая достаточных внешних данных для работы с Правителями Дхурана, показало, что значение для нее это имеет. В то же время ей не нравился обычай мужчин, подобных ее отчиму, судить о других исключительно по их внешности и материальному положению. Впрочем, есть большая разница между тем, будут ли оценивать ее красоту или отсутствие таковой или же сочтут неряхой, размышляла Сади. К тому же она знала, что большинство работодателей из финансового сектора предпочитают, чтобы их служащие выглядели опрятно и были одеты строго и по-деловому. Она наклонилась к своему саквояжу, чтобы достать зеркало и проверить, насколько ужасно она выглядит. Но прежде чем она успела его найти, справа от нее, словно материализовавшись из воздуха, появился Али с широким бокалом шампанского и блюдом аппетитных канапе. При виде пищи ее желудок издал голодное урчание, но Али ни одним движением не выдал, что этот звук мог быть услышан. – Его Высочество сообщил мне, что вы, возможно, пожелаете воспользоваться комнатами отдыха в гостевой зоне. Разрешите мне их вам показать. – Наклонившись, он подхватил ее саквояж, и она послушно последовала за ним через узкий проход к двум высоким закрытым дверям. – Это комнаты для гостей, – сказал Али, ухитрившись открыть дверь, одновременно удерживая поднос и саквояж. – Соседняя дверь ведет в комнаты Его Высочества. Они всегда закрыты и открываются только по специальному его разрешению. Это что, намек, предупреждающий ее возможное любопытство? – подумала Сади в тот момент, как Али сделал шаг в сторону, пропуская ее в комнату. К ее удивлению, там была не только широкая двуспальная кровать, но и ряд встроенных шкафов, туалетный столик, а также пара кресел и небольшой круглый стол. В примыкающей к спальне ванной комнате она нашла душ и овальную раковину из какого-то полупрозрачного светло-зеленого камня. Мысль стать под душ и смыть с себя всю зуранскую грязь, чтобы начать новую жизнь чистой и освеженной, была соблазнительна. Конечно, не мешало бы переодеться. Но где же ее чемодан? Как будто прочитав ее мысли, Али поставил поднос на стол и открыл один из шкафов. Внутри аккуратно на плечиках висела ее одежда, поношенный вид которой не оставлял сомнения, что она здесь совершенно не к месту. – Спасибо, Али, – поблагодарила она застывшего в ожидании стюарда. – Может быть, вы хотите, чтобы я помог вам? – спросил он. – Что? О нет… нет. Я справлюсь сама, – поспешно ответила Сади. Конечно, было глупо вести себя так. В доме аль-Сальваров у Моники был большой штат прислуги, и они делали для нее все, в том числе и наливали воду в ванну. А безопасно ли вообще принимать душ сейчас? Что случится, если она будет там во время взлета? Она представила, как вода заливает пол, ковер, проникает всюду, даже в запретную королевскую зону. – А если я прямо сейчас приму душ? Я имею в виду, пока мы на земле? – Не беспокойтесь, – почтительно отозвался он, – самолет останется на земле до тех пор, пока Его Высочество не вернется на борт. Если она поторопится, то, пожалуй, успеет принять душ и переодеться до прихода Дракса. Тогда она предстанет перед ним ухоженной и освеженной, что придаст ей уверенности, которая ей так нужна. – Спасибо, Али, – сказала она. – Тогда я приму душ сейчас же. Никакого замка на двери она не увидела – да и не было никакой необходимости закрываться, уверила себя Сади. Она никогда не замечала за слугами в доме аль-Сальваров ничего кроме уважения и вежливости, и Али тоже показался ей человеком, внушающим доверие. Через несколько минут она встала под освежающие струи и, ощутив блаженство от прохладной влаги, решила вымыть и голову. Если она даже не успеет высушить волосы, они будут чистыми и она сможет их аккуратно заплести. Сдвинув брови, Дракс смотрел на безупречно одетых женщин, передающих своим слугам глянцевые пакеты с марками дорогих магазинов. Он купил все, что считал необходимым не просто для молодой женщины, приступающей к работе в доме Правителей Дхурана, но в перспективе и для невесты одного из них. Угадать ее размеры было не сложно – он имел достаточный опыт и верный глаз, – но все же, на всякий случай, выбранные им модели обуви он заказал в двух размерах. И теперь у нее был гардероб, дополненный ювелирными украшениями и часами от Картье, способный удовлетворить даже разборчивый вкус его брата. – Где мисс Мюррей? – спросил Дракс, входя в салон лайнера. – Она спрашивала, достаточно ли у нее времени, чтобы принять душ. Дракс взглянул на часы. Должно быть, она уже вышла из ванной. И он направился в гостевую зону. Вообще-то он не собирался пока делиться с Сади своими планами, но нужно же было как-то объяснить ей неожиданное обновление гардероба, да и убедить ее, что она может и должна пользоваться всеми этими элегантными обновками. Сади, завернутая в широкое банное полотенце, присев на корточки, еще раз тщательно просматривала содержимое своего полупустого чемодана в поисках чистого белья и, к своему удивлению, никак не могла его там найти. Не услышав короткого стука в дверь, Сади заметила Дракса только в тот момент, когда он уже вошел в комнату. От неожиданности она резко вскочила и, наступив на конец полотенца, тут же соскользнувшего с ее плеч, замерла, стоя совершенно обнаженной. Какую-то долю секунды ни один из них не шелохнулся. Сади не отваживалась даже вздохнуть, не то что нагнуться за полотенцем. Но ее нежная грудь слегка приподнялась и соски, еще влажные после душа, чуть мерцающие в полумраке, едва заметно напряглись и уплотнились. Это, однако, не ускользнуло от внимательного взгляда Дракса и вызвало ответное напряжение в его собственном теле. Не отводя от нее глаз, он медленно закрыл дверь. Тихий щелчок как бы отрезал их от остального мира, оставляя наедине друг с другом. Сердце у нее забилось чаще, из груди вырвался невольный возглас, и был он скорее не знаком протеста, а стоном признания. Ее глаза расширились, когда Дракс сделал шаг по направлению к ней. Ей казалось, что сознание ее раздвоилось и каждая его часть живет совершенно самостоятельной жизнью. Одна, хорошо знакомая Сади, отчаянно молила поднять полотенце и прикрыть наготу, другая же, буквально изумлявшая ее, не хотела и слышать об этом. Она жаждала с полным сознанием своей женской привлекательности принимать поклонение мужчины, исследующего ее тело взглядом критика и знатока. Сади никогда не думала о своем теле как о чем-то достойном особого внимания и представляющем эстетическую ценность. Но пробуждавшаяся в ней новая женщина испытывала чувство гордости, что привлекла внимание такого мужчины. Что же ты стоишь, как простая рабыня на невольничьем рынке перед мужчиной, собирающимся купить тебя для потехи, пыталась урезонить Сади свою мятежную половину. Но та только издевалась над ее смущением и трусостью и шептала, что и рабыня может управлять своим хозяином, если у нее хватит для этого смелости. Она может доставить ему такое наслаждение, что сама поработит его. Он будет боготворить ее, сжигаемый своим желанием, и прославит чувственность, которую она воплощает. Эта женщина знала, как искушать и мучить мужчину, пока единственным, о чем он сможет думать, будет желание владеть ею и пока они не окажутся скованными невидимыми цепями так же крепко, как в свое время рабыня была прикована к столбу на рыночной площади. И Сади чувствовала, как она поддается уговорам этой незнакомки внутри нее. Ее живот вздрогнул и втянулся, дыхание участилось и стало глубже, кончики розовых сосков затвердели от нахлынувшего возбуждения. Дракс пришел сюда поговорить с ней о своих покупках, но оказалось, что украшать ее не было необходимости, так хороша она была. И сердце сильными неровными ударами отозвалось на его мысли. Единственное, что могло бы скрыть это совершенство от его глаз, его руки, жадно исследующие каждый дюйм ее нежного тела, или его губы, приносящие ей в дар его поклонение и трепещущие от жажды. Наверно, она пахнет фруктами, растущими в ее стране; зрелыми летними ягодами с острым вкусом, какой у них бывает перед тем, как их опустят в медовый крем, что тает на языке, оставляя после себя ощущение бархатной мягкости и теплый запах. Ее кожа бледна, как песок в пустыне под лунным светом, ее соски – цвета золотисто-розовых лучей восходящего солнца, падающих на вершины гор над равниной. Узкая щель между ее ногами как таинственная долина, спрятанная глубоко в горах от мужских глаз. Если бы она принадлежала ему, она бы всегда ходила без одежды. Он построил бы ей дом с внутренним зеленым садом. Он посадил бы там розы без шипов и пахучие травы так густо, чтобы, когда она отдавалась ему, запах лепестков, смятых разгоряченными телами, окутывал их своим ароматом. Она была бы его отрадой и наслаждением. Но этого никогда не будет. Он выбрал ее для своего брата. Быстрым движением он подхватил полотенце и протянул ей. Короткое «прикройтесь» привело Сади в себя, и ее бросило в жар от стыда и унижения. Она схватила полотенце обеими руками и уткнулась в него пылающим лицом. – Вы могли бы постучаться, – вырвалось у нее. – Я стучал. Когда вы не ответили, я ошибочно предположил, – его глаза сузились, – что можно войти. А может быть, все случилось так, как предполагали вы? Когда Сади осмыслила сказанное, кровь ударила ей в голову и лицо стало пурпурным. – Вы считаете, что я хотела, чтобы вы вошли… Нет, я не хотела, – промолвила она, поникнув. – А сейчас, прошу вас, выйдите, пока я оденусь. Сади не была уверена в том, что имеет право приказывать ему в его собственном самолете, хотя была оскорблена его предположениями. – Вам надо поторопиться. Я пришел предупредить, что самолет готовится к взлету, а во время взлета все должны находиться в креслах, пристегнутые ремнями безопасности. У нас больше нет времени. Там, в ванной, висит халат – наденьте его. Похоже, он не собирается выходить из комнаты, подумала Сади. Она замешкалась, но, встретив взгляд его холодных насмешливых глаз, туго затянула полотенце и быстро пошла в ванную комнату. Дракс посмотрел на постель. Если бы он отдался своим чувствам, сейчас бы она лежала там с томно закрытыми глазами и он слышал бы напряженные удары ее сердца и целовал бы и ласкал ее, пока бы она не взмолилась, чтобы он овладел ею. Но он всегда помнит, что это пряное удовольствие не для него. Когда Сади вышла из ванной, плотно закутанная в халат, Дракс стоял возле открытой двери. Лицо его было хмурым и напряженным. Не собирается ли он сказать, что переменил свое решение и, еще не взяв ее на работу, уже отказывает ей от места? Она смутилась, признавшись себе, что очень не хотела бы услышать это. ГЛАВА ПЯТАЯ – Шампанского? – спросил Дракс коротко. Пить шампанское, откинувшись в дорогом кожаном кресле, в компании с красивым и очень богатым мужчиной – мечта легкомысленных любительниц любовных романов, а она серьезная деловая женщина. – Нет, спасибо, – так же коротко ответила Сади. Она уже заметила блестящие фирменные пакеты, заполнившие, казалось, половину салона, и глаза ее потемнели от эмоций, в которых она не хотела себе признаваться. Для кого предназначались все эти пакеты? Конечно, это подарки для женщины, и какова ее роль в жизни Дракса? Конечно, у него есть женщина. И не одна, судя по количеству пакетов. Если дарить каждой за ночь с ним по пакету, то, пожалуй, их наберется целая рота. Интересно, как они живут? Все вместе, в неге и роскоши, в традиционном серале? Всецело служить чувственному услаждению одного мужчины? Сделать это целью и смыслом жизни? Проводить час за часом, готовя для него свое тело? Охватившая ее дрожь сопровождалась почти физической болью и была так внезапна и предательски откровенна, что заставила ее судорожно перевести дыхание. – Вы боитесь летать? – спросил Дракс, повернувшись к ней. Пожалуй, только на это и можно было сослаться, уныло подумала Сади, но отрицательно покачала головой и вздохнула. При чем тут боязнь?! Жгучая ревность – вот что захватило ее. Ревность? К обитательницам этого гарема? Должно быть, она совершенно сошла с ума. – Пристегните ремни, мы уже почти на взлете, – услышала она. И через минуту почувствовала, как лайнер покатил, стремительно набирая скорость, по взлетной полосе и, легко оторвавшись от земли, начал подниматься в небо, оставляя внизу ранние вечерние сумерки. – Сейчас вы уже можете отстегнуть ремни. Али вскоре принесет нам обед, но прежде я хотел бы с вами кое-что обсудить. Вот оно. Он собирается ей сказать, что изменил свое решение. – Я так понимаю, – начал он, – что Моника удержала не только ваше жалованье, но и кое-что из ваших личных вещей. Поэтому я решил, что было бы желательно включить в наш договор и замену вашего гардероба. Вы понимаете, что поскольку вам придется иметь дело непосредственно со мной и моим братом на подготовительном этапе важных работ, о которых мы с вами уже говорили, то ваш облик должен соответствовать вашему статусу в этом проекте. Конечно, люди у нас ценятся за ум и знания, но тем не менее и внешний вид должен вызывать уважение. Нищему бродяге никогда не откажут в милостыне, но и не предложат занять место рядом с Правителем государства. Я знаю, что в вашей стране не принято, чтобы работодатель одевал своих сотрудников, но у нас другие правила. Поэтому, я надеюсь, вы поймете, почему мне было необходимо приобрести для вас эту одежду, имеющую, по моему мнению, весьма существенное значение в вашей будущей работе. Конечно, она не уловит никакого скрытого смысла в его словах, подумал Дракс, поскольку не имеет ни малейшего представления о его планах. – Вы хотите сказать, что это будет специальная одежда для работы? – неуверенно спросила Сади. – Да. Но вы можете носить ее в любое время, и я хотел бы, чтобы вы поняли – вы должны производить благоприятное впечатление всегда, даже в свободные от работы часы. Сади знала, что в этой части мира люди придают внешности большое значение и порой весьма специфичны в своих требованиях. К тому же она почувствовала облегчение оттого, что он все-таки берет ее на работу. – Полагаю, стоимость одежды вычтут из моего жалованья? – Нет, я не собираюсь этого делать. Пока мы будем обедать, Али все уложит, но прежде я бы попросил выбрать один костюм и соответствующие ему аксессуары, чтобы, когда мы приземлимся, я сразу же мог представить вас моему брату. Думаю, что кремовый костюм для этого вполне подойдет. Небрежный кивок в сторону покупок заставил Сади взглянуть сначала на них, потом на него, а затем, запинаясь, спросить: – Вы не?.. Я имею в виду, все эти?.. Не может же быть, чтобы это все было для меня?! – Сейчас нельзя сказать точно, на какого рода официальных встречах вам придется присутствовать. Но хотелось бы, чтобы вы в каждом случае были одеты соответствующим образом, – ответил Дракс, пожав плечами. Она просто не могла этому поверить и смотрела широко раскрытыми глазами на яркие глянцевые пакеты все то время, пока Али сервировал стол. – Я купил также пару чемоданов, – сказал Дракс. – Я подумал, что вас может смутить, если вы прибудете в Дхуран с бесформенной кучей разноцветных пакетов. Мой брат чрезвычайно придирчивый человек, который прежде всего ценит практичность и аккуратность. – Я это запомню, – послушно ответила Сади, в то время как ее голова шла кругом. Сколько себя помнила, она всегда была стеснена в средствах и никогда не могла позволить себе даже тюбик фирменной губной помады, не говоря уж о костюме. Если бы какой-нибудь другой мужчина сделал ей такой подарок, она тут же начала бы кое-что подозревать. Сейчас таких мыслей у нее не было, и не только потому, что Дракс дал понять, что интимные отношения с ней не входят в его планы. Сади знала от Моники, что для состоятельных людей здесь ничего не стоит потратить огромную сумму денег способом, совершенно непривычным для западного человека. Она, например, слышала, что директор может одарить своих сотрудников солидными золотыми часами просто потому, что ему захотелось это сделать. В ожидании трапа Сади провела рукой по нежному шелку юбки. Костюм сидел на ней идеально. И вся остальная одежда была таких цветов, которые замечательно подходили к ее русым волосам и матово-белой коже: чисто белый прохладный лен, великолепный шелк цвета светлого янтаря и темного шоколада и, слава богу, никакого поросячьего розового или ядовито-зеленого, которые она терпеть не могла. Этот костюм с мерцающей золотой ниткой, отделанный старинной вышивкой, был очень просто скроен, но с таким мастерством, что, удлиняя вертикальные линии силуэта, казалось, прибавлял ей несколько дюймов. Сади была рада, что у нее хватило времени сделать легкий макияж, все необходимое для которого она обнаружила в своем собственном чемодане, упакованном с заботливой аккуратностью. Ее багаж уже можно было оценить как немаленькую удачу, призналась себе Сади. Чего лукавить, подобных дорогих и элегантных вещей у нее никогда не было. Она смотрела на свои туфли из мягкой кожи на высоких каблуках и думала с некоторым опасением о брате Дракса. Останется ли он доволен ее внешним видом и – главное – будет ли она принята на работу? Она нерешительно взглянула на Дракса, стоящего рядом с пилотом в нескольких метрах от нее. Ее преображение, хотя и было им замечено, осталось без комментариев, и ей не хотелось себе признаться, как ее это разочаровало. – Готовы? – Да. Я надела кремовый костюм по вашему совету. Надеюсь, ваш брат… – Отлично выглядит. Волосы у нее были подняты вверх, и несколько выбившихся прядей мягкими завитками обрамляли лицо. Шелк струился вдоль ее фигуры, чувственно подчеркивая плавные изгибы тела и своей мягкостью и теплотой вызывая желание дотронуться до него – и до нее. Дракс почувствовал это, как только она вошла в салон, глядя на него смущенно и вопрошающе. Или это был призыв? К чему? Для чего? Чтобы он сказал ей, что она безумно привлекательная женщина? Этого он, к сожалению, не может сделать. Но как же он хотел сказать ей об этом и дать ей почувствовать, как она желанна для него! Нет! Он ее выбрал для Вере. Хотя этот костюм, вероятно, не лучший вариант для их первой встречи. Мягкая чувственность ткани подчеркивала ее собственную чувственность. Пожалуй, нужно было бы подобрать что-нибудь более строгое, подумал Дракс, ожидая, пока Али откроет для Них задние дверцы роскошного черного «бентли». – Когда вы сказали, что купили чемоданы для одежды, я совсем не предполагала, что это будет… Они ехали по широкой автостраде, ведущей во дворец. Вдоль дороги росли пальмы, украшенные маленькими яркими лампочками, а высокие уличные фонари выхватывали из темноты цветочные клумбы. Дорога была заполнена машинами, но маленький королевский флажок, укрепленный на капоте, позволял им двигаться в общем потоке, не снижая скорости. Дракс почти не разговаривал с ней, с тех пор как они приземлились, и она еще не оправилась от изумления, увидев, как полдюжины светло-бежевых чемоданов загружают в машину, и догадавшись, что в них была ее одежда. – Я уже объяснил вам все, что касается моего решения поменять ваш гардероб. Вопрос закрыт. Дракс даже не взглянул на нее, и для Сади было ясно, что к беседе он сейчас не расположен. Однако же кое-что ей необходимо было выяснить. Мы еще не обсудили, где мне можно будет остановиться. Если это будут правительственные квартиры, то какова плата… – Вы остановитесь во дворце, и ни о какой плате речи быть не может. – Во дворце? Вы имеете в виду, с вами? – В тот же момент Сади поняла, как глупо это прозвучало, но было уже поздно. Дракс повернулся и внимательно посмотрел на нее. Свет уличных фонарей, мелькавших в окнах машины, подчеркивал чеканную надменность его лица. Сади почувствовала острое желание прикоснуться к нему. Теплота его кожи перельется в ее пальцы, мягкость чувственного рта… – Я имею в виду, в женской части дворцового комплекса. – Что? Я буду жить в гареме? – опешила Сади. Ей показалось, что его глаза вспыхнули темным пламенем. – Запомните. Мужчины моей фамилии уже во многих поколениях следуют традициям моногамного брака и верности своей единственной жене. Сожалею, что отнимаю пищу у вашего разгоряченного воображения, но гарема во дворце нет. Тем не менее, у нас свободное общество и нашим людям никто не мешает придерживаться той веры, которую они для себя избрали. И уважая их религиозные традиции, мы, по обычаю, выделяем для наших гостей женскую часть в дворцовом комплексе. – Но я же не гость. Я собираюсь здесь работать. – Вы работали в Зуране, и вы знаете, что Правитель руководит администрацией, находясь во дворце, который также является частной резиденцией его семьи. То же самое и здесь, в Дхуране. Дворец – наш дом и в то же время центр, откуда ведется управление всей страной. Члены нашей семьи, как и некоторые старшие чиновники и их семьи, живут и работают во дворце. Так что нет ничего особенного в том, что вы будете проживать внутри комплекса. Скорее покажется странным обратное. У нас считается, что мужчина предоставляет женщине отдельную квартиру по вполне определенным причинам. Хотя это может быть и деловым сотрудничеством, я все же не думаю, чтобы вам понравились подобные ассоциации. Сади покраснела от смущения из-за своей наивности и неосведомленности в местных традициях. Пока они разговаривали, автомобиль начал притормаживать и остановился возле литых чугунных ворот с изображением пары павлинов с расправленными веером хвостами, инкрустированными разноцветными камнями. Ворота медленно и плавно открылись, и охрана приветствовала их приезд. Большой внутренний двор заканчивался широкими мраморными ступенями, ведущими вверх к высоким деревянным дверям. Когда машина остановилась возле ступеней, двери открылись и несколько дворцовых служащих, одетых в одинаковые ливреи, четким шагом выступили вперед. Господи, как будто я попала в далекое прошлое, подумала Сади. Стоя рядом с Драксом, слушая, как он по очереди приветствует каждого, и видя их ответные улыбки, она почувствовала неподдельное уважение и симпатию, которые связывали Правителя Дхурана и тех, кто служит ему. – Мой брат… – услышала Сади голос Дракса. – Его Высочество приносит свои извинения. Сейчас он у себя и просит вас зайти к нему, как только вы сможете. Дракс нахмурился. Досадно, что Вере не вышел их встречать. Было бы серьезным нарушением дворцового этикета сразу пройти к нему вместе с Сади. А ему очень хотелось посмотреть, как изумится Вере, увидев ее. – Пожалуйста, проводите мисс Мюррей на женскую половину и проследите, как она там устроится, пока я переговорю с моим братом, – попросил Дракс одного из служащих и обернулся к Сади. Она держалась спокойно и естественно. Ее манеры, то, как она наклоняла голову и улыбалась, были одновременно и теплы, и исполнены достоинства. Вот это бы Вере оценил, подумал Дракс и, приблизившись к ней, слегка дотронулся до ее руки. Сади поразилась остроте своего ощущения. Тепло его руки тут же вывело ее из состояния усталой заторможенности. – Я должен покинуть вас, чтобы увидеться с братом. Назим проводит вас на женскую половину дворца, где вас устроят со всеми удобствами, и, пожалуйста, не стесняйтесь – спрашивайте все, что вам понадобится. Он повернулся и быстро пошел по широкой мраморной лестнице, ведущей к балкону с резными ставнями, за которыми без труда мог бы укрыться и невидимый наблюдатель. Взглянув наверх, Сади внезапно почувствовала себя чужой и одинокой в этом окружающем ее великолепии. – Пожалуйте сюда, леди, – низко поклонившись, Назим проводил ее к дверям, ведущим к выходу из холла. Это было глупо, но у нее вновь, как и тогда, в самолете, возникло желание, чтобы Дракс никуда не уходил. Она хотела броситься за ним и умолять не оставлять ее одну. Глупо и нелепо, сказала она себе и попыталась уверить себя, что ничего подобного даже и не думала. – Дракс. Я скучал по тебе. – Меня не было всего лишь неделю, – обнимая Вере, улыбнулся Дракс. – Во дворце все стихает, когда тебя нет, мой брат. Сожалею, что не смог тебя встретить, но я готовлюсь к отъезду в Лондон. Мне предложили ускорить основную встречу, и я не стал возражать. – Мне жаль, что ты не познакомился со своей невестой. – Я видел ее внизу, в холле. – Я так и думал, – покачал головой Дракс. – Она идеально подходит для нашей цели, Вере. Образованна, достаточно умна и в то же время весьма наивна. Нужно лишь немного постараться, чтобы она в тебя влюбилась и… – Она не блондинка, и росту нее недостаточно высок. Ты же знаешь, что я предпочитаю светловолосых элегантных женщин с прозрачной кожей. – Тебе же нужно на ней жениться, Вере, а не тащить ее в свою постель. – Ну, если я буду добиваться ее любви, неизбежно наступит момент, когда я буду просто обязан вступить с ней в более близкие отношения. Дракс чувствовал, что Вере за ним пристально наблюдает, и все же был поражен, когда тот вдруг спросил: – Возможно, тебе самому стоит на ней жениться? – Что? Я же привез ее для тебя. Я же поклялся, что сначала найду жену для тебя, – взвился Дракс, сам удивившись своей неожиданной горячности. – Мы продолжим этот разговор после твоего возвращения из Лондона. У тебя есть еще что-нибудь ко мне? – Да. Ты как-то упомянул о сэре Эдварде Ривзе и его оппозиции нашим планам. И говорил, что лучше всего было бы встретиться с ним лично. – Да. И в Лондоне я уже имел беседу с его людьми. Он – из дипломатов старой школы и опасается, что финансовый обмен здесь, в Дхуране, будет осуществляться, так сказать, недостаточно корректно. – Понятно. Попробую убедить его в обратном. А сейчас мне пора. – Я провожу тебя до машины. – Чтобы восторженно описывать достоинства мисс Мюррей? – Нет, когда ты вернешься, сам сможешь их оценить, и мои комментарии будут излишними. Назим передал Сади на попечение маленькой кругленькой женщины, одетой в женский вариант ливреи. Мягко ступая по толстым коврам с пушистым ворсом, она провела Сади в роскошный салон с изящной светлой мебелью. Через несколько минут в дверь постучали, и застенчивая молодая девушка, вежливо представившись: «Хакиим», на неуверенном английском спросила, не принести ли ей кофе. Сади отказалась, зная, что даже самая маленькая чашечка местного кофе лишит ее сна до полуночи, но вскоре она почувствовала жажду и пожалела, что не попросила воды. Как долго ей придется здесь сидеть? До тех пор, пока ее не пригласят предстать перед Драк-сом и его братом, так сказать, для инспекции? Резкий щелчок открывающейся двери заставил Сади вздрогнуть, и вошедшая маленькая женщина торжественно сообщила: – Его Высочество желает поговорить с вами. Назим проводит вас, а когда вы вернетесь, горничная покажет ваши комнаты. Они прошли через холл, а затем извилистыми коридорами наконец попали в помещение, служившее, по всей видимости, чем-то вроде офиса. Дракс сидел за большим столом, хмуро глядя на экран компьютера. – К сожалению, моему брату пришлось уехать, так и не увидевшись с вами, – сказал он, жестом предлагая ей устроиться в кресле напротив. – Он вернется из Лондона через несколько дней. А в течение этого времени… Сади устала, и у нее очень болела голова. За последние 24 часа она потеряла работу, ей отказались выплатить жалованье и она была буквально выброшена на улицу. Она находилась в таком подавленном состоянии, что согласилась на работу в другой стране. Потом ей сказали, что она должна облачиться в фирменную одежду, дабы снискать расположение человека, который, похоже, исчез и собирается появиться не слишком скоро. Может, его вообще не существует? Все, подумала она. Хватит, с нее довольно. Резким движением откинув голову, она перебила Дракса: – Вот в это время я и собираюсь вернуться в Лондон. Вы фактически похитили меня, а затем заставили согласиться приехать сюда с вами. Вы сказали, что у вас есть для меня работа и нет никаких нечестных намерений. Потом вдруг выяснилось, что необходимо получить еще и одобрение вашего брата. А сейчас оказалось, что вашего брата здесь нет. И вы знаете, что я думаю? – с вызовом спросила она. – Что этот ваш брат и эта работа не более чем плод вашей фантазии. Пока она с жаром бросала злые слова в настороженную тишину комнаты, выражение лица Дракса стремительно менялось. Наконец, резко оттолкнувшись от кресла, он выпрямился во весь рост и теперь стоял, всем видом показывая властность и деспотичность своей натуры. – Если вы пытаетесь сказать, что я вам лгал… – Я не пытаюсь сказать это. Я это говорю, – с вызовом бросила она и вдруг почувствовала, как задрожали ее колени, когда он, сдерживая ярость, резко выдохнул сквозь стиснутые зубы. Она взяла себя в руки, но голос ее зазвенел от напряжения: – Здесь нет никакой работы, не так ли? Так же как и нет никакого брата. И вы привезли меня сюда… – Для какой цели? – прервал ее Дракс, про себя заметив, что, пожалуй, хорошо, что здесь нет брата, сдержанного, предельно корректного и хорошо осознающего ответственность своего положения. Эмоциональный всплеск Сади только укрепил бы его в убеждении, что не такая женщина ему нужна. Когда она вместо ответа только плотно сжала губы, Дракс тихо и медленно заговорил, четко выделяя каждое слово: – Мне казалось, я уже объяснял, что меня абсолютно не интересуют ваши прелести. Хотя известно, что есть определенный тип чрезмерно возбудимых западных женщин, которым кажется, что ни один мужчина не может перед ними устоять. Это видно по их глазам – голодным и глупым. И как нетрудно догадаться, эти женщины приезжают сюда с мечтами о пылком любовнике в халате. Есть, конечно же, юнцы, поощряющие их фантазии, а потом смеющиеся им вслед. А не кажется ли вам, что, без конца повторяя свои обвинения насчет моих, каких-то особых планов относительно вас, вы проявляете собственную сексуальную озабоченность? Сади задохнулась от возмущения. – Это неправда! Я приехала сюда только потому, что вы фактически не оставили мне другого выхода. – Я предложил вам работу, и вы это предложение приняли. – Потому, что вы шантажировали меня. Вы отказались вернуть мой паспорт, и он до сих пор у вас. – Да. И как мы и договорились, он будет оставаться у меня до тех пор, пока не закончится испытательный срок. И позвольте вас предупредить – уже второй раз вы пытаетесь оскорбить меня. Ни один мужчина не оставил бы такое безнаказанным. Просто вспомните о моих словах, когда соберетесь сделать это в следующий раз. Мой брат, как я уже сказал, был вызван по срочному делу. Но, тем не менее о вас мы говорили, и он признал, что вы вполне подходите для наших целей. В конце концов, это была правда. Если уж Вере и отказался от нее сам, то он же и предложил ее Драксу. Было бы легко поддаться искушению согласиться с ним и попытаться приручить эту дикую кошку, уложив ее в свою постель, где бы она урчала от удовольствия, вместо того чтобы шипеть от страха и ярости. Он вполне готов наказать ее за эту строптивость – до такой степени он был зол и возбужден. Под ее внешней мягкой податливостью он обнаружил горячую и дерзкую натуру и, как любой настоящий мужчина, захотел познакомиться с ней поближе и покорить ее. Дракс поспешно отогнал предательские мысли. Он мог бы найти себе подходящую временную жену достаточно легко, но Вере совсем не такой, как он. Вере, если он однажды что-то для себя решил, не мог ни изменить своего решения, ни пойти на компромисс. А у Дракса стиль жизни и подход к проблемам не столь прямолинеен в сравнении со стремлением Вере всегда следовать установленным правилам. Может, потому, что Вере родился первым, он считал своей обязанностью брать на себя основную часть их общей большой ответственности. Драксу порой казалось, что он родился не на десять минут позже Вере, а на десять лет. Дракс лучше ориентировался в реальностях современного мира и чувствовал себя, так сказать, защитником своего в некотором роде менее приспособленного брата. И это было как бы частью их духовной близости – он брал на себя заботу о брате как нечто само собой разумеющееся. И его решение, что Сади подходит в качестве временной жены для Вере, было проявлением той же самой заботы. Дракс взглянул на Сади и увидел, как она пытается подавить зевок. – Сегодня был длинный день, и сейчас уже поздно. Назим проводит вас обратно, а завтра у нас будет достаточно времени, чтобы обсудить планы нашего предприятия более подробно. ГЛАВА ШЕСТАЯ Сади медленно поднималась из глубин долгого сна. Она не сразу поняла, почему проснулась не в маленькой узкой комнатке с низким потолком под самой крышей дома аль-Сальваров. Затем вспомнила. Она вовсе не в Зуране, а в королевском дворце Дхурана, куда ее привез Дракс. Принц аль-Дракар аль-Карим бин-Хакар. Мысль о нем заставила запылать жаром ее тело. Сади чувствовала биение пульса где-то возле горла, и неясная томительная боль, расходясь широкими волнами, заставляла ее соски твердеть, а пальцы ног сжиматься. Она не должна думать о подобных вещах, одернула себя Сади, ошеломленная новыми ощущениями. – Я принесла вам завтрак, шейха. Может, вы хотели бы чего-нибудь еще? – услышала она мягкий голос. Шейха? С какой стати? Или же девушка просто хотела сделать ей приятное? Сади призналась себе, что ее знание местных обычаев весьма ограниченно. Улыбнувшись, она покачала головой: – О нет. Благодарю. – Через час я вернусь, чтобы проводить вас в другую часть дворца, где вас встретит один из помощников Его Высочества, – сказала Хакиим, тщательно выговаривая, казалось, недавно заученные слова. Сади улыбнулась еще раз. Она была рада, что ей не придется одной плутать по бесконечным дворцовым коридорам. Вчера она слишком устала, чтобы запомнить все повороты и двери, через которые ее вели сюда. Лучи солнца, пробивающиеся сквозь полуоткрытые жалюзи, заставили ее выбраться из постели и подойти к окну. Вчера она так устала, что не рассмотрела отведенные ей комнаты. Их интерьер гармонично сочетал в себе черты традиционного и современного стилей. В спальне над широкой низкой тахтой висел шелковый ковер, а несколько его уменьшенных копий покрывали кафельный пол. В стене, примыкающей к окну, было две двери. Одна вела в элегантную комнату отдыха, другая – в гардеробную, а затем в просторное помещение с полом из известняка и с необъятной, покоящейся на львиных лапах ванной. Завернувшись в халат, Сади подошла к окну. Ее глаза расширились от восхищения. Окно выходило на закрытую от солнечных лучей веранду. Дорожки, выложенные мелкой мозаикой, вели к цветочным клумбам и подстриженным в виде шаров кустам белых роз. Даже находясь в комнате, Сади чувствовала их аромат. Бордюр из светлых маленьких цветочков, окружавших клумбы, издали казался пеной морского прибоя вокруг островов. Вода, падающая из фонтана в самом центре сада, наполняла небольшой, выложенный камнем пруд. А дальше, за этими душистыми шарами, зеленое пространство замыкалось живой изгородью из растений, казалось, получающих влагу из какого-то подземного источника – такими зелеными и свежими были их листья. Между ними виднелся узкий проход, ведущий в соседний сад с такими же шарами из роз и фигурно подстриженными кустами и деревьями. Быстро выпив кофе, горячий и сладкий, но немного крепкий на ее вкус, Сади решила встать под душ. Восхитившись огромной ванной, она подумала о том удовольствии, которое могла бы себе доставить. Но только не этим утром. Душ будет быстрее, а возможно, и подействует на нее более благотворно, не дав ее мыслям расслабленно блуждать вокруг Дракса. Через полчаса Сади была готова – волосы вымыты, высушены и аккуратно уложены. Она надела юбку из льна и белую облегающую блузку с короткими рукавами, украшенную на плечах и горловине декоративными пуговицами цвета мокрого камня. Быстро скользнув в изящные летние туфли, Сади поспешила навстречу терпеливо дожидавшейся ее Хакиим. – О боже, я, наверно, никогда не смогу научиться ориентироваться в этом лабиринте, – сказала Сади десять минут спустя, завидуя проворности девушки, ведущей ее через пересекающиеся коридоры. Ей хотелось немного замедлить шаг, чтобы рассмотреть картины и барельефы, украшавшие белоснежные стены. – Я очень благодарна тебе за завтрак, Хакиим, – сказала она. – Вам он понравился? – застенчиво улыбнулась девушка. – А вам понравилась спальня Принцессы? По-моему, она очень красива, ведь правда? Раньше эти комнаты держали специально для дам Королевского дома Зурана. Но это было очень давно, еще до моего прихода сюда. И до того как погибли мать и отец Их Высочеств и вся страна оплакивала эту смерть. – Их убили? – Это была автомобильная катастрофа. Но не здесь, – торопливо добавила она. – И уже очень давно. – Как ужасно. – Сади вздрогнула, представив, что пережили Вере и Дракс, узнав о страшной смерти родителей. – Да, – вздохнула Хакиим. – Все очень любили шейху, хотя она была не из Дхурана, а, как и вы, из далекой страны… Ирландии. В другое время Сади позабавило бы, с какой осторожностью Хакиим произносит незнакомые слова. Но разве можно улыбаться, когда речь идет о такой трагедии? – Как странно, – задумчиво произнесла она. – Принц Дхурана женился на европейской девушке. – О, нет. Здесь такая традиция. Прежде чем Сади успела задать следующий вопрос, Хакиим указала на темные резные двери, натертые воском и отполированные до блеска. – За ними вас ожидает Ахмед, чтобы проводить к Его Высочеству, шейха. – И, сделав изящный поклон, девушка повернулась, чтобы уйти. Двери открылись, и Ахмед склонился передней в почтительном поклоне. Пройдя через комнату, где она в последний раз видела Дракса, они двинулись дальше через большой зал, увешанный коврами, с массивной, покрытой блестящим лаком мебелью и низкими софами с вышитыми шелковыми подушками. На некотором возвышении стояли два внушительных, похожих на трон, стула. Зал Совета, так называемый восточный диван, догадалась Сади. Им пришлось пройти еще один длинный коридор, прежде чем они попали в большой квадратный холл – такой простой по своей архитектуре и дизайну, что контраст между ним и помещением, которое они только что покинули, был подобен стакану ледяной воды после обжигающего жара вина. Пол в холле, выложенный матовой плиткой, своей чернотой напоминал застывшую лаву. Перила лестницы, сделанные из дерева цвета слоновой кости, имели такие идеально симметричные и совершенные в своей простоте изгибы, что у Сади от восхищения перехватило дыхание. Постучав в закрытые двойные двери, Ахмед открыл их и, пропустив ее вперед, вежливо откланялся. Сади нерешительно огляделась. Эта комната была выдержана в том же стиле, что и холл, но раза в три больше. Стильная мебель с округлыми плавными линиями была сделана из того же дерева, что и лестница. Огромное окно с зеркальными стеклами выходило во внутренний двор с большим плавательным бассейном. Замерев, Сади смотрела на бассейн. Ее сердце затрепетало, когда она увидела, как Дракс, полностью обнаженный, опершись руками на край бассейна, выпрыгнул из воды. Быстро повернувшись к ней спиной, он потянулся за халатом, лежавшим на низком сиденье. Был ли он действительно безо всего? Или же ей это показалось? В конце концов, не стал бы он плавать голым, зная, что его могут увидеть? А почему нет? Он правящий принц преуспевающего арабского королевства, в своем доме может делать все, что хочет и когда хочет. И кто ему тут может указывать? Он давно скрылся в глубине сада, но ее сердце все никак не могло успокоиться. – Наслаждаетесь видом? Неожиданно раздавшийся звук его голоса заставил Сади быстро обернуться. Кровь прилила к ее лицу. Пока она стояла, упершись взглядом в пространство за окном, словно охваченная благоговейным ужасом девственница, Дракс вошел в комнату, и улыбка, чуть заметно тронувшая его губы, показала, что он догадывается о причине ее смущения. Ну что ж, хорошо, вдруг рассердилась Сади, я тоже могу поиграть в эту игру. – Очень интересный эффект, – спокойным голосом заметила она, – смягчает и рассеивает. Мне нравятся чистые линии и ощущение пространства, хотя всем хорошо известно, что это простой дизайнерский прием, позволяющий малому казаться большим. Пожалуй, она умна и находчива, подумал Дракс. Он смутил ее, но, тем не менее она быстро вышла из положения. Интересно, надолго ли ее хватит? – И подобно всему вашему полу вы предпочитаете большее, не так ли? Похоже, ее затягивают на опасную глубину, подумала Сади с беспокойством, внезапно осознав скрытый смысл его слов. – Меня удивила эта современная архитектура… – Ей захотелось закончить двусмысленный разговор, но, встретив его насмешливый взгляд, она запнулась и торопливо продолжила, махнув рукой в сторону комнаты: – Я имею в виду… Все очень впечатляет, но… это не то, чего я ожидала. – То есть дважды за это утро вы невольно оказались свидетелем совершенно неожиданных для себя вещей? Сади коротко вздохнула, словно собираясь что-то сказать. Ей казалось, что не только лицо, но все ее тело охвачено нестерпимым жаром. – Столько переживаний из-за увиденного мельком обнаженного мужского тела, – насмешливо произнес он. – Вы меня просто удивляете: я думал, вы куда более опытны. – И, пожав плечами, извинился: – Сожалею, что так произошло, но я не думал, что Ахмед проведет вас сюда так быстро. Про себя же он отметил, что Вере было бы приятно узнать, как легко она смущается, что доказывает ее неопытность. Да, это наверняка бы понравилось его разборчивому брату. Так же, как понравилось и ему. Он нахмурился. А его-то почему это должно волновать? Дракс пригладил волосы. – Сейчас я позвоню Ахмеду, чтобы он принес кофе, и пойду оденусь. Я хочу показать вам здание, которое мы собираемся использовать в качестве штаб-квартиры нашего нового финансового центра. Сади с трудом понимала, о чем он говорит. Хотя длинный халат и закрывал его с ног до головы, она все время остро осознавала, что под халатом на нем ничего нет. Его тонкое гибкое тело было сильным и красивым – не то чтобы ей было с чем сравнивать, но все же для нее очевидным, что он, как говорят, щедро одарен природой. Девушка чувствовала, что он видит ее смущение и растерянность, и, пытаясь как-то стряхнуть с себя это глупое оцепенение, она не к месту сказала: – Я не предполагала, что дворец может быть таким современным. Глаза его смеялись или ей это только показалось? – Далеко не весь. Только это новое крыло, которое я добавил в качестве своих личных апартаментов. У моего брата более традиционные вкусы, и он предпочитает дизайн и декор наших предков. – По-моему, это выглядит просто великолепно, – сказала Сади, но, вдруг спохватившись, не слишком ли льстиво это прозвучало, быстро добавила: – Я всегда предпочитала современное направление в архитектуре. – У него есть определенные преимущества, – согласился Дракс. – Если мы сегодня не увидимся с вашим братом, то мне не обязательно надевать тот костюм от Шанель? – Конечно, нет, пока вы одна со мной, – согласился Дракс. Что могло быть в этих словах «одна со мной» особенного, что заставило так забиться ее сердце? И нужно ли было ей вообще спрашивать об этом? И означала ли улыбка Дракса, что он догадался о ее мыслях? О нет, взмолилась Сади. Меньше всего на свете она хотела бы, чтобы этот надменный и властный мужчина знал, что ее неотвязно преследует образ его обнаженного стройного тела – это и ее саму уже достаточно шокировало. – Как бы то ни было, – продолжил Дракс, – хотя Дхуран очень маленькое государство – вы в этом скоро убедитесь, – но в городе уже есть несколько резиденций независимых европейских финансовых служб. Они выступают под именами предпринимателей, хотя пресса в своем финансовом обзоре называет их скорее грабителями. – Это вы пригласили их сюда? – спросила Сади. – О, нет. Они явились без приглашения. Это совсем не тот сорт людей, которых мы хотели бы у себя видеть, – углы его губ презрительно опустились. – Они – хищники. И, как все представители их рода, обладают повышенной чувствительностью к запаху свежей крови. Но можете быть уверены, мы не дадим им разбогатеть за счет граждан нашей страны. И… – он сделал многозначительную паузу, – я хотел бы вас предупредить: все, что обсуждается между нами, – информация строго конфиденциальная и таковой она и должна оставаться. – Вы имеете в виду, что наш контракт будет содержать статью об ответственности за нарушение конфиденциальности? Дракс посмотрел на нее пристально. Конечно же, она не имела ни малейшего представления ни о будущей «работе», ни о том, насколько уместен был ее вопрос. Разумеется, когда Вере на ней женится, ей придется подписать брачное соглашение, и, само собой, этот пункт там будет. Жаль, что Вере не может ее сейчас видеть. Облегающая блузка, мягко подчеркивающая округлость ее груди; нежная кожа, начинающая покрываться легким загаром, и минимум косметики, что с удовольствием про себя отметил Дракс. Его позабавило выражение ее лица, когда он выпрыгнул нагишом из бассейна, но веселье как рукой сняло, стоило ему лишь почувствовать, как отозвалось его тело. Хорошо, что ему удалось скрыть эту реакцию, быстро повернувшись к ней спиной. Хотя это просто дикость какая-то – он не в состоянии справиться со своим возбуждением, мрачно признался себе Дракс. Потому что он был возбужден до такой степени, что даже сейчас… Она должна выйти замуж за его брата, напомнил он себе. Он так решил. И даже дал негласное указание прислуге относительно будущей ее роли, поместив ее в королевские покои. – Как вы устроились? – спросил он, вспомнив о своих обязанностях хозяина. – Все замечательно, – ответила Сади искренне. – Но… – Но? – Хакиим, молоденькая горничная, называет меня шейха, хотя я и пыталась объяснить ей, что у меня нет такого титула. Дракс мгновенно насторожился. Она не должна знать ничего до тех пор, пока Вере не примет окончательного решения. Сделав безразличное лицо, Дракс пожал плечами. – Это вежливая форма обращения. Не более. Девушка просто хотела сделать вам приятное. А что, кто-нибудь еще так к вам обращался? – Нет… нет. Вообще она очень мила. Она рассказывала мне о дворце и о вашей семье и… – Сади уловила напряженное внимание в его взгляде. – И?.. – И о ваших родителях, – произнесла она, тихо добавив: – Какая ужасная трагедия с ними случилась. – Да. – Ответ его был так короток, что лучше бы ей промолчать. Она не думала, что эта рана до сих пор кровоточит. Или же боль от потери таких близких людей никогда не утихнет? Чувствуя себя бестактной, она виновато сказала: – Прошу прощения. Мне не следовало бы упоминать об этом. Увидев ее искреннее сожаление, Дракс нахмурился. Он не считал себя человеком, которого легко можно растрогать. Но что-то в нем отозвалось на ее сочувствие, как эхо давней, глубоко запрятанной боли. – Моя мать могла бы остаться дома в тот день. Просто она любила всюду ездить вместе с отцом. Их связывала настоящая любовь. Она была из Ирландии и говорила, что я унаследовал характерные черты ее рода. – Вот почему у вас зеленые глаза… – Сади вдруг запнулась, в испуге прижав ладонь к своим губам. – Да. У Вере и у меня такие же глаза, какие были у нее. Но по натуре Вере больше похож на наших предков со стороны отца. Образованные люди нашей страны традиционно интересовались литературой и занимались поэзией, мы с Вере в этом отношении не исключение. Нам также присущи любовь к пустыне и соколиной охоте. Вере уже широко известен как поэт. Я же, хотя чту наши традиции, унаследовал от матери интерес к архитектуре и дизайну. Наши успехи радовали родителей, и они поощряли наши интересы. Что случилось с ним? С чего это вдруг он так разоткровенничался? Он никогда ни с кем, кроме Вере, не говорил о родителях. Дракс мог оправдать себя лишь тем, что этот разговор давал ему возможность подчеркнуть достоинства Вере. Если его брата нет здесь, то, значит, он должен привлечь к нему ее внимание. Тот факт, что она его возбуждает, не значит ничего, и если это случится еще раз… Нет, не случится. Он этого не допустит. – Как ужасно было потерять их обоих сразу, – услышал он мягкий голос Сади. Была ли она права, думая, что его похвала в адрес брата скрывала не осознанное им самим чувство превосходства Вере – старшего, любимого сына. Но если это так, то как же глупо было не ценить те очевидные достоинства, которыми обладал он – Дракс. Ей так захотелось защитить его. Возможно, его надменность только маска? Попытка скрыть свою уязвимость? Глубина ее сочувствия, почти нежность к нему заставили ее вздрогнуть и очнуться. Что с ней случилось? Он ее работодатель, и ничего более, решила она в тот момент, когда Ахмед появился в дверях, неся на подносе дымящийся кофе. К ее облегчению, если слуге и показалось странным, что его хозяин принимает своего нового служащего в купальном халате, то он этого ничем не выдал, спокойно выслушав просьбу Дракса налить ей чашку кофе, пока он выйдет, чтобы переодеться. Как только она сделала последний глоток из своей маленькой чашечки, Ахмед поднял кофейник, чтобы налить ей еще, но Сади покачала головой и торопливо накрыла рукой пустую чашку. Разговор об ужасной гибели родителей Дракса вытеснил из ее памяти сцену возле бассейна. В конце концов, она вовсе не из тех женщин, которые проводят все свое время в грезах о мужчине. Или из тех? Не будет ли более честным признать, что это раньше она была не из тех. Это просто безумие. Она не может быть одержима желанием близости с едва знакомым мужчиной и при обстоятельствах, менее всего располагающих к тому, чтобы он стал ее любовником. Ее любовником? Да она действительно сумасшедшая! Зачем ей нужен любовник? У нее их никогда не было, и она и не стремилась их завести. И никогда не предавалась фантазиям о надменном арабском принце, увлекающем ее в свою постель для любовных утех. Но стоило ей только представить гибкое загорелое тело Дракса на фоне белоснежных простыней, и голова ее начинала сладко кружиться. Как ей хотелось кончиками пальцев обвести сильные мышцы его плеч и груди. Позволит ли он ее рукам побродить вдоль ложбинок и впадин его тела, находя свой собственный путь? Или он будет властелином? Резко выдохнув, Сади попыталась отогнать от себя эти мысли. – Не хотите ли воды? – заботливо предложил Ахмед. – Что? Нет. О, да, пожалуйста, – быстро ответила Сади. Возможно, стакан холодной воды освежит ее и смягчит вдруг пересохшее горло. Дракс прошел в ванную, на ходу сбросив с себя халат. Он быстро принял душ, растираясь жесткой щеткой. Но в то время как он пытался не думать о Сади, ему пришлось признать, что и боль, и желание все еще одолевали его, и если бы она вошла сейчас к нему… Черт возьми! Дракс резко дернул полотенце, сорвав его с перекладины. Какого дьявола он позволяет себе думать об этом? Для него она ничто – даже меньше чем ничто. Она просто инструмент, который может помочь брату решить возникшие проблемы. И он не будет возражать, если Вере уложит ее в постель? Вере, возможно, и не будет этого делать. Ведь ему нужно только, чтобы она официально вышла за него замуж. И было бы лучше, если бы Вере не доводил дело до постели. Лучше для кого? Для Дракса? Потому, что он не может сдержать горячую волну ненависти, накатывающую на него всякий раз от одной мысли, что Вере только дотронется до нее. Что за бред такой? Отшвырнув полотенце, он прошел в гардеробную и надел не белую рубашку с галстуком и легкие светлые брюки – то, в чем он обычно появлялся в городе, – а традиционную арабскую одежду. Ему казалось, что это создаст своего рода барьер между ним и Сади – тот барьер, в котором он сейчас так нуждался. ГЛАВА СЕДЬМАЯ – Это, если вы помните план, главное здание комплекса. Сади кивнула головой, довольная тем, что не забыла надеть очки и прикрыть голову от палящего солнца, и посмотрела на сверкающее зеркальными стеклами и, казалось, достигающее самого неба высотное здание. Дракс привез ее сюда на машине без шофера, не в первый раз удивив Сади своей склонностью избегать формальностей. Впрочем, по тому, как оборачивались им вслед люди, было ясно, что никакие дополнительные знаки отличия ему не нужны. – Это новое четырехполосное скоростное шоссе соединяет комплекс с аэропортом, имея ответвление в центр Дхурана. Финансовый Дхуран, как мы собираемся назвать его, будет, так сказать, городом в городе. В нем будет своя судебная система и подчиненные ей службы, действующие в согласии с английскими торговыми законами. Те, кто будут работать здесь, смогут жить либо в многоквартирных домах, либо на побережье. Поэтому мы планируем построить еще одну четырехполосную дорогу, ведущую к небольшому коттеджному району на берегу Залива. Официальный язык – английский, но, естественно, будут предусмотрены и услуги переводчиков. Новый городе проекте имеет концентрическую планировку. Центральное здание окружено кольцами дорог. Районы внутри этих колец разделены на четверти, восьмые, шестнадцатые и так далее по мере удаления от центра. Каждый сектор имеет свои национальные особенности и учитывает привычки и вкусы народов всех стран мира. – Никто не видел еще ничего подобного, – сказала Сади восхищенно. – Пожалуй, – согласился Дракс. – Это наш план, и он уникален. Для сохранения секретности мы собираемся ввести электронно-пропускную систему. А теперь давайте пройдем внутрь здания. У главного входа Сади увидела вереницу припаркованных микроавтобусов. – Мы пригласили на инспекционный тур группу финансистов из Англии, – пояснил Дракс. – Вы уже так много успели сделать. Я не понимаю, зачем вам нужно было приглашать еще и меня? – спросила Сади, резко обернувшись, и почувствовала, как ее нога скользит по гладкому камню ступеней. Дракс мгновенно протянул руку, чтобы поддержать ее. Его рука мягко скользнула вверх, на ее плечо, и она ощутила его ладонь на своей коже. В этом движении была такая интимность, что ее охватила дрожь, словно внутри нее натянулись невидимые нити, соединяющие все эрогенные зоны ее тела. Ее сердце пропустило один удар, а затем другой, когда она подняла взгляд и увидела его губы. Никогда еще она не смотрела на мужские губы так пристально. Она жадно впитывала в себя каждую черточку. Нижняя губа, заканчиваясь маленькими ямочками в уголках рта, была полной и красиво изогнутой. Ей захотелось медленно провести по ней кончиком пальца. Ей захотелось прижаться губами к его губам. Ей захотелось… Знает ли она, что делает, пристально глядя на него расширившимися от желания глазами? Пальцы Дракса сжали ее теплое плечо. Он опустил глаза и увидел сквозь тонкую материю блузки, как напряглась ее, грудь. Легко было поднять руку и почувствовать в своей ладони ее округлую мягкость и, чуть сжимая эту упругую плоть, шепнуть Сади на ухо, как он будет нежно ласкать и целовать ее. Легко, но и очень опасно. Волна возбуждения охватила его. Он мог бы сейчас же отвезти ее назад во дворец и получить все то, чего так жаждало его тело. Но он поклялся, что она будет женой Вере. Вере – не его! Он отпустил ее так резко, что Сади даже не разобралась, что она чувствует – облегчение или разочарование. Что вообще заставило ее стоять словно дурочка, уставившись на него во все глаза, недоумевала Сади, стараясь успеть за стремительно шагавшим Драксом. Возможно, что где-то внутри каждой женщины есть ген, доставшийся в наследство от давно ушедшей эпохи, который вызывает у нее желание быть захваченной сильным, смелым и властным мужчиной, предъявившим на нее свои права и сделавшим ее своей собственностью. – Жаль, что моего брата нет здесь. Ему бы доставило удовольствие показать вам здание. Это предприятие очень близко его сердцу. – Но ведь основа архитектурного проекта всего комплекса ваша? – догадалась Сади. Ей почему-то не хотелось, чтобы он упоминал имя своего брата. Казалось, это каким-то образом отдаляло их друг от друга, словно реально возникшая между ними фигура. Острый укол ревности изумил ее. Только женщина, шатко балансирующая на грани отчаянной страсти к мужчине, способна испытывать ревность к его брату. Дракс придержал дверь, пропуская Сади вперед. Прохладный воздух кондиционеров, наполнявший широкое пространство нижнего этажа с атриумом, охладил ее разгоряченное воображение. Она знала со слов Дракса, что в этом здании, кроме всего прочего, находились фитнес-клуб с тренажерным залом, бассейн, массажные кабинеты, большой зал для проведения конференций, кинозал, несколько баров и ресторанов и комнаты отдыха для сотрудников. И из таких зданий будет сформирован целый комплекс! Грандиозность проекта просто завораживала. – Ну и что вы думаете об этом? Сади польстило, что он захотел услышать ее мнение. – С такой инфраструктурой, как здесь, можно привлечь самый высококвалифицированный персонал, – честно призналась она. – Просто невозможно представить, чтобы кто-нибудь мог отказаться от работы здесь и от возможности стать частью уникального проекта, совершенно исключительного по своим масштабам. – Мы постараемся учесть пожелания каждого, кто приедет сюда. Некоторые работники высшего звена – те, кто постарше, – имеют семьи. Поэтому мы планируем открыть школы в новом районе на берегу Залива. В Дхуране есть университет, основанный моим дедом, и брат составил проект по его развитию. Он – филантроп, в то время как я большей частью бизнесмен-практик. Думаю, когда вы познакомитесь с братом, то поймете, что у вас с ним гораздо больше общих интересов, чем со мной. Сади почувствовала раздражение. Его постоянные напоминания о достоинствах Вере вызывали у нее почти физическую неприязнь, хотя она и не видела никакой причины для этого. Пока они дожидались лифта, телефон Дракса зазвонил. Отойдя в сторону, он включился в разговор, и в ту же минуту двери лифта открылись, выпустив шумную группу молодых европейцев в деловых костюмах. Они излучали самоуверенность и тот уличный шик, который демонстрируют мальчики лондонского Сити. И Сади не была удивлена, оказавшись объектом их откровенного обсуждения. Ее не особенно это беспокоило. Но куда менее уверенно она себя почувствовала, когда один из них, неожиданно отделившись от группы, двинулся по направлению к ней, говоря громко и так развязно, что внутри у нее все перевернулось. – О, неужели это Сади! Примерная маленькая Сади, которая не любит мужчин. Что привело тебя сюда? Вряд ли работа. Им нужны только специалисты высшего класса – хотя бог его знает, ты ведь, должно быть, страшно нуждаешься с тех пор, как тебя выпихнули из банка. К ее счастью, Дракс, разговаривая по телефону, хотя и стоял лицом к ним, но все же слишком далеко, чтобы что-то услышать. – Спасибо, Джек. Но у меня есть работа, – ответила она как можно более спокойно. Джек Логан, Джек Удалец, как восхищенно называли его мужчины из их офиса. Сади он не понравился сразу же, как только их представили друг другу. И неприязнь ее только возросла после его попытки закрыть ее в пустом офисе и склонить к близости с ним. К счастью, ей удалось тогда открыть дверь прежде, чем он попытался применить силу. Но своего фиаско Джек ей не простил. И сейчас, как он полагал, настал подходящий момент, чтобы отыграться. Дракс, закончив разговор, смотрел в их сторону. Сади проскользнула мимо своего бывшего коллеги и поспешила присоединиться к Драксу. – Этот молодой человек там, в холле. Какого рода отношения вас с ним связывали? Если бы это спросил кто-нибудь другой, Сади просто не ответила бы ему. Но она уже начала привыкать к властной манере Дракса задавать вопросы с полной уверенностью, что на них обязательно ответят. К тому же она была так захвачена своими чувствами к нему, что ей самой хотелось, чтобы он больше узнал о ней и ее прошлом. Правда, она была не настолько глупа, чтобы исповедоваться перед человеком, которому, по сути дела, ее исповедь была не очень интересна. – Мы работали вместе. – Судя по его жестам, вряд ли вы были просто коллегами по работе, – едко заметил Дракс. – Подобные молодые люди всегда ведут себя так бесцеремонно. Это часть их мачо имиджа, не более того, – покачала головой Сади. – Значит, близких отношений у вас с ним не было? – продолжал настаивать Дракс. В конце концов, он вовсе не из любопытства задает эти вопросы. Какая ему разница, сколько мужчин побывало в ее постели! Нет, он думал о своем брате, о Вере, прекрасно зная, что тот никогда не примет даже в качестве временной жены женщину, имевшую любовников вроде того развязного типа в холле. – Нет, не было, – сухо ответила Сади и почувствовала, что краснеет. Скрывать ей нечего. Просто ее смущало, что для женщины ее возраста она имеет маловато сексуального опыта. И не то чтобы она дала себе обет целомудрия, совсем нет. Просто в свое время ей не встретился подходящий человек. А затем, когда девушка осознала, что, пожалуй, ее одиночество затянулось несколько дольше положенного, она стала беспокоиться, как отнесется ее потенциальный партнер к тому, что он у нее окажется первым. И поэтому она держала мужчин, с которыми иногда встречалась, так сказать, на расстоянии вытянутой руки. Видя, как потемнели ее глаза, Дракс пытался угадать, что она может скрывать от него. Скорее всего, это касается ее отношений с тем молодым человеком в холле. Обычно, когда он видел, что женщина лжет насчет своего прошлого, его это скорее забавляло. Но в случае с Сади – и ему хоть и не сразу, но пришлось это признать – все, что с ним происходило с тех пор, когда он впервые увидел ее, было совершенно не похоже на его обычные реакции. Уже одно это выводило его из себя, а о том, что она могла быть близка с кем-то другим, он просто не в состоянии был думать. В своем воображении он видел ее отдающейся мужчине с несдержанностью распутницы и побуждающей его мягкостью своих полных губ и нежными изгибами тела унести их к тем высотам эротического наслаждения, которых он сам так страстно желал достичь с ней. Напрасно Дракс боролся с собой, пытаясь отбросить эти мысли. Словно джинна, выпущенного из бутылки, его желания обуздать было невозможно. – Нам нужно вернуться во дворец. Через полчаса у меня назначена встреча. Никакой встречи назначено не было. Но он не мог контролировать себя, оставаясь с ней наедине в состоянии, в котором сейчас находился. Сади почувствовала такое облегчение, что ее больше не будут донимать вопросами о ее несуществующей интимной жизни, что оставила без внимания резкий тон его голоса. Они стояли уже у лифта, когда к ним торопливо подошел человек, сопровождавший группу Джека Логана. Поклонившись, он быстро сказал что-то по-арабски. – Спускайтесь вниз и ждите меня в холле. Мне нужно побывать на одном мероприятии, но это не займет много времени, – сказал Дракс Сади. Кивнув головой, она вошла в лифт. Фойе просто великолепно, подумала Сади, выйдя из лифта на нижнем этаже. Дракса и его брата, без сомнения, ожидает успех в их предприятии, и она надеялась, что и ее будущее здесь тоже окажется счастливым. Размечтавшись, Сади вздрогнула от неожиданности, увидев в открывшихся дверях лифта Джека Логана с циничной ухмылкой на губах. – Я заметил, как ты заходила в лифт, и решил составить тебе компанию, – сказал он с усмешкой. – Между прочим, как это тебе удалось подцепить такую шишку? Клянусь, что только не через постель… Не прошло бы и двух секунд, как он раскусил бы, что ты холодна как рыба… Сади встала к нему спиной, моля, чтобы поскорее пришел Дракс и избавил ее от общества этого пошляка, но Джек резко повернул ее к себе. – Ты воображаешь, что поступила очень умно, сделав из меня дурака тогда, в Лондоне, не так ли? – Глаза его, белесые и пустые, жестко смотрели на нее, – Ну что ж, теперь моя очередь, Сади. Господи, ну почему это должно было случиться с ней! Среди бела дня, в этом прекрасном здании! Но это случилось. Джек, плотоядно улыбаясь, грубо сжал рукой ее грудь и притянул ее к себе. Она зажмурилась от отвращения, пытаясь оттолкнуть его, и не слышала звука открывающихся дверей лифта, и не видела выражения лица Дракса, когда он заметил ее в объятиях Джека. Но Джек увидел – и в тот же момент, наклонившись, грубо впился слюнявым ртом в ее сомкнутые губы и, прежде чем отпустить ее и уйти, процедил сквозь зубы: – Время платить, детка. Она стояла, переводя дыхание и брезгливо вытирая рукой мокрые губы, пытаясь избавиться от его запаха и стереть саму память о нем. – Вы готовы? Лед в голосе Дракса заставила ее вздрогнуть и обернуться. Ее расширившиеся от волнения глаза казались неестественно темными на побледневшем лице. Она чувствовала себя слишком несчастной, чтобы что-то сказать или объяснить, и потому только молча шла рядом, стараясь успеть за его нетерпеливыми шагами. Дракс был переполнен какой-то дикой, всепоглощающей злобой, и, как он уверял себя, все из-за поведения Сади, доказывающего ее лживость, распущенность и исключающего всякую возможность осуществления его плана. И это значит, что, привезя ее сюда, в Дхуран, он потратил массу времени совершенно напрасно. Он быстро шел впереди Сади, нимало не беспокоясь о том, как она преодолевала на своих высоких каблуках выложенную грубым булыжником мостовую. И не потому, что раздражение заставило его забыть о хороших манерах, – нет, Дракс просто не мог ручаться за себя, заговори он с ней сейчас. Как она только могла позволить этому типу так обращаться с собой? И на людях, где каждый мог увидеть их. В его стране, где такая демонстрация близких отношений могла оскорбить наиболее благочестивых его соотечественников. Она проявила полное неуважение к законам и обычаям его страны, к нему и к самой себе. Обычно этого было бы вполне достаточно, чтобы вызвать в нем презрение. Обычно? Он презирает ее, уверял себя Дракс, резко рванув дверцу машины. Он был зол на нее. Так зол, что… Что? – с вызовом спросил он себя, в то время как Сади молча проскользнула на сиденье рядом с ним. Она сидела, судорожно сцепив руки, тщетно пытаясь успокоиться. Она чувствовала тошноту от отвращения и ужаса. И жгучую горечь от сознания того, какое удовольствие получил Джек, оскорбив и унизив ее перед всеми. Ее начала бить дрожь под стонущий аккомпанемент бури отчаяния внутри нее. Заметив, как она вздрогнула, Дракс автоматически повернул ручку кондиционера. Она рассеянно смотрела в пространство, наверняка желая быть сейчас рядом со своим любовником и представляя, как его руки обнимают ее и его губы прижимаются к ее губам. В бешенстве он выругался сквозь зубы. Как он ошибся – он, гордящийся своим умением быстро и точно оценивать людей. А она даже не пытается ни сказать что-нибудь в свое оправдание, ни извиниться наконец. Они подъехали к дворцу. О чем она думает сейчас? Может быть, ей кажется, что он не обратил внимания на ее поведение и ее ложь? Если так, то она глубоко ошибается. Он выключил мотор и коротко бросил: – Идемте со мной. Надо кое-что обсудить. Сади молча кивнула головой. Она не представляла, что Дракс хочет ей сказать, но надеялась, что это отвлечет ее от мыслей о сегодняшнем происшествии. ГЛАВА ВОСЬМАЯ Казалось, дни, а не часы прошли с тех пор, как она последний раз была в этой комнате, думала Сади, глядя на сверкающую водную гладь бассейна. Дракс привел ее сюда и тут же ушел, бросив короткое «ждите». В этот раз он не спросил, не хочет ли она чего-нибудь выпить или съесть, хотя сейчас она явно нуждалась в глотке воды и кофеиновой поддержке. Дракс собирался сказать Сади, что она может быть свободна. Теперь, после недавней сцены, у него не было другого выхода. О том, что Вере женится на ней, нечего было и думать. Надо купить ей билет и отправить обратно в Лондон – да и ее любовника вместе с ней. Холодный душ вопреки ожиданиям не охладил его эмоций. Не вытираясь, он натянул на себя махровый халат и решительно направился в комнату, где ждала его Сади. Она стояла, повернувшись лицом кокну. Дракс оказался бессилен что-либо сделать, когда его тело отозвалось ставшей уже привычной реакцией, лишь только он взглянул на нее. Резко выдохнув от презрения к себе, он заставил Сади обернуться. Лицо ее вспыхнуло, словно она вспомнила утреннюю картину, когда видела его обнаженным, и смутилась, что он может об этом догадаться. – Вы просто меня дурачили, – стараясь сдержать волну жгучей горечи обманутых ожиданий, сказал он. – Когда вы рассказывали мне, как были шокированы предложением Моники сексуально ублажать ее клиентов, я поверил вам. Когда вы сказали, что эта улыбающаяся обезьяна, с которой вы разговаривали, просто бывший ваш коллега, я поверил вам опять. – Я сказала вам правду, – ответила Сади в замешательстве. Это было совсем не то, что она ожидала услышать. – Ложь! Я видел, как вы позволили ему обращаться с собой. Она почувствовала, что шквал его эмоций уже готов обрушиться на нее, но не понимала их причины. – Я видел, что было между вами, – продолжал он отрывисто и вдруг резким движением протянул к ней руку. Его пальцы, как и раньше, скользнули под рукав блузки и сжали мягкую округлость ее плеча. Но в этот раз он не просто держал ее – он целовал ее, с силой раздвигая языком ее губы. Она знала, что должна остановить, оттолкнуть его и все объяснить, должна заставить извиниться и взять назад нелепое обвинение. Но огонь, бушевавший внутри нее, не слушал никаких доводов, заставлял умолкнуть голос предосторожности, сжигал все сомнения, не оставлял ничего, кроме Дракса и его поцелуя. Что случилось с ним? Он хотел обвинить ее в двуличности и дать выход своему раздражению, но Сади так откликнулась на его поцелуй, что превратила его в нечто столь нежное и чувственное, что он, подобно пловцу, уносимому стремительным отливом в море, не мог ни противиться, ни избежать волны возбуждения, охватившей его. Когда он чуть отпустил ее, она потянулась за ним, обняв его за шею, переплетая его язык со своим, как в каком-то медленном завораживающем танце, в котором они сливались в единое целое. Он скользнул руками под ее блузку и, поднявшись вдоль спины, пробежал пальцами по нежным тонким ключицам. Она была такой хрупкой и такой сильной, такой робкой и такой уверенной в себе. Кончик ее языка касался его губ быстро и осторожно, словно пугаясь собственной смелости, но каждый раз возвращался, влекомый непреодолимой силой. Мысленно он видел себя ласкающим ее грудь, в то время как она, изгибая спину, в наслаждении откидывает голову, опираясь ладонями на его плечи и мягко толкая его вниз. И в следующий момент он поднимает блузку и прижимается губами к ее жаждущей плоти… Сади вздрогнула, как только руки Дракса мягко сжали ее грудь. Это было так приятно, и казалось, что его прикосновения стирают все отвратительные воспоминания о Джеке. Она хотела думать и помнить только о Драксе, о нем одном. Она не знала, как случилось, что все преграды между ними так быстро исчезли, но и не хотела этого знать. Все, чего она хотела, – это быть очищенной всепоглощающим жаром их общей страсти. Разве могла она сейчас размышлять?! Все, чего она хотела, – это оказаться с Драксом в постели… Нет, она хотела, чтобы он взял ее здесь, сейчас, полностью и без колебаний. Она прижалась к нему, обхватив руками его голову, целуя снова и снова, страстно шепча, как она его хочет. Это было безумие, подумал Дракс. Но почему бы и нет? Ведь то, что он теперь знал о ней, никогда не позволит ей стать женой Вере. Почему нет, если она сама умоляет об этом? Была тысяча причин против, но все они не перевешивали одну-единственную, подчиняющую себе все остальные. Легко подняв ее, он понес ее в спальню. Обхватив руками его шею, она целовала его подбородок, и маленькую ямку на шее, и ключицы. К тому времени, когда они достигли постели, она была вся пропитана его вкусом и запахом так, что никакая сила на земле не могла противостоять силе ее желания. Дракс опустил ее на постель и, сбросив свой халат, склонился над ней. Она провела пальцами по напрягшимся мышцам его рук под шелковой гладкостью кожи, удивляясь их мужской силе. Его грудь просвечивала сквозь темный покров мягких волос, который, сужаясь книзу, заставил ее сердце подпрыгнуть и гулко забиться точно так же, как и сегодня утром, когда она увидела его возле бассейна. Тогда вода сбегала вдоль темной полосы на его груди и, проследив взглядом ее путь, она увидела, как могла видеть и сейчас, прямое доказательство его влечения к ней. Сади задрожала, потянувшись вперед, и крепко прижалась к нему. Дракс наклонился, целуя ее губы, не зная, отчего этот поцелуй и эта женщина вызывают в нем такое волнение, что он ощущает его отголоски в кончиках своих пальцев. Целуя ее, он снимал с нее одежду и чувствовал, как легко она выскальзывает из нее прямо к нему в руки. Даже сейчас ее губы касались его кожи, и все это уже было в ее фантазиях, подумала Сади, но в реальности ощущения были в сотню – нет, в тысячу раз острее. Она могла бы закрыть глаза, чтобы еще больше усилить их. Но она так хотела видеть его, так безумно хотела видеть его – движения его рук, выражение его лица. Она наклонилась вперед, и ее волосы, закрыв лицо, скользили по его телу. Она касалась его так, как никто до нее, – страстно и в то же время нежно, словно все, что она сейчас делала, было новым для нее и она следовала скорее своему инстинкту, нежели опыту. Когда ее пальцы коснулись и обхватили его, Дракс почувствовал ее нерешительность. Сади взглянула на него, как бы ища поддержки, а затем он почувствовал, как вместе с уверенностью растет и ее желание. Она словно бы отчаянно хотела его, и прикосновения к нему доставляли ей бесконечное наслаждение и усиливали ее влечение к нему. Восторг и удивление, светившиеся в ее глазах, делали воздух вокруг плотным настолько, что он почти мог ощущать его вкус – ничего подобного у него не было раньше. Или подобной ей… Может быть, он попал под влияние какого-нибудь магического заклинания, промелькнуло у него в голове. Он поймал губами ее руку и, целуя кончики пальцев, провел языком по ее мягкой ладони. Он видел, как напряглись ее соски и вздрогнул живот и из-под закрытых век блеснули слезы желания. Он потянулся к ней, сжав руками ее бедра, и, приподняв, опустил с собой рядом. Когда его пальцы скользнули в мягкую влажную плоть, он почувствовал ее колебание. – Я не… Я никогда… Должны ли мы… – прошептала Сади чуть хрипло. – Должны ли мы что? – выдохнул Дракс, напряженный, уже с трудом сдерживающийся, готовый к вторжению и не терпящий промедления. – Ну, ты знаешь… использовать кое-что… для безопасного секса и… – она почувствовала, как кровь прилила к ее лицу, – чтобы быть уверенной, что я… я имею в виду… извини, но я никогда этим прежде не занималась. Боже, как он мог чувствовать такую злость и в то же время так хотеть ее? Отстранившись, он резко сел в постели. – Что ты такое говоришь? Мы оба знаем, что это ложь, – сказал он жестко. – Ни одна женщина в твоем возрасте не может «никогда этим не заниматься», – передразнил он мягкую неуверенность ее голоса. – Я бы ни за что не поверил этому, если бы даже не видел собственными глазами, что ты позволила твоему любовнику так обращаться с тобой. – Я ничего не позволяла этому наглецу! – воскликнула Сади, с трудом веря, что он мог с ней так разговаривать после всего, что между ними только что было. – Очевидно, ты просто не хочешь мне верить, – ее голос задрожал. – Он держал меня и не давал мне уйти. И он не мой любовник. И никогда им не был. И он сделал это, чтобы отомстить мне. Он сам мне это сказал. Даже сейчас, слыша недоверие и неприязнь в голосе Дракса, видя это в его глазах, она не могла полностью понять то, что случилось. Как могло все так быстро измениться? Как может мужчина лечь с тобой в постель, а потом резко передумать? Он застрял на каком-то воображаемом мелком недостатке вместо того, чтобы быть честным в главном. Их неначавшаяся близость закончилась так внезапно, что ей нужно было время, чтобы это пережить. Если ее чувства и сознание страдали от полученной раны, то тело все еще желало удовлетворения. Просто не могло быть так, как она говорит, думал Дракс. Это невозможно. Но было что-то в ее глазах, что заставило его смутиться. И его тело напоминало ему, как неуверенны и невинны были ее прикосновения. Невинны? После той близости с ним? Близость – да, но близость, наполненная желанием и страстью, близость, лишенная той ловкости и умения, что приходят с опытом, та близость, которая достигает самого сердца мужчины. И не потому ли так наполнены и остры были его ощущения, раздирающие его на части жгучей смесью злости, отрицания того, что говорит ему сердце', и страха зайти слишком далеко в том, чего он не мог себе позволить… Почему Дракс молчит? Почему он не скажет хоть что-нибудь, чтобы показать, что он слушает ее, действительно слушает? – Джек Логан считает себя выдающимся самцом, который думает, что каждая женщина должна находить его неотразимым. Когда я дала понять, что не разделяю подобную точку зрения, это его взбесило, – сказала Сади резко. Вытянув свободный конец простыни, она держала его перед собой, как бы защищаясь от Дракса. Почему-то ее желание закрыть себя заставило внутри него что-то болезненно сжаться. Он захотел дотронуться до нее и нежно обнять, чтобы из ее глаз пропало это выражение острой боли и раненой гордости. Он захотел снова обнять ее и сказать, какой бесценный и редкий дар получили они. Он хотел, чтобы все продолжилось и пришло к завершению. Но как он теперь мог? Ее напоминание о безопасном сексе вернуло его к действительности. Если то, в чем она уверяет, правда, то это значит… Это значит, что она будет принадлежать Вере. Выбор был за ним. Он мог бы снова уложить ее в постель, и сам убедиться в истинности ее слов, а затем, а затем расплачиваться за последствия. А может быть, расспросить этого бывшего ее коллегу, прежде чем тот покинет страну? Он почувствовал кислый вкус во рту – его просто передернуло от мысли, как он себя этим унизит. Но он должен знать. Нет, не ради него самого и даже не ради нее, но ради Вере. А преданность брату он должен ставить превыше всего. – Оденься и иди к себе, – сказал он со вздохом, чувствуя себя совершенно опустошенным. ГЛАВА ДЕВЯТАЯ Неужели же она настолько слаба и безвольна, что позволяет с собой так обращаться? – горько размышляла Сади часом позже, сидя в одиночестве в саду возле фонтана. Почему она не возражала, когда он фактически выставил ее из спальни? Почему она не возмутилась и не сказала, что хочет покинуть Дхуран немедленно? Что с ней такое? Неужели же ей надо себя об этом спрашивать? От таких вещей страдает каждая женщина, которую угораздило влюбиться в неподходящего мужчину при неподходящих обстоятельствах. Влюбиться? С чего это пришло ей в голову? Она вовсе не любит Дракса! Нет? Но почему же тогда ей так хочется быть с ним, слушать его голос, держать его за руку и не отпускать до тех пор, пока они не пройдут вместе сквозь тени его прошлого, отдать ему всю свою нежность и ожидать ответного чувства? Что это, если не любовь? Надо признаться себе, что именно такие чувства она испытывает. И в то же время как она могла любить его, если знала, что не может надеяться на взаимность? И как ей защититься от этой боли? Для Дракса не составило никакого труда отложить рейс на Хитроу, которым возвращались домой молодые банкиры. Он был в здании аэропорта, когда приземлился самолет с его братом, прибывшим на день раньше намеченного срока. Джек Логан нисколько не был огорчен задержкой рейса – пожалуй, это был единственный сбой в их четко расписанном и насыщенном графике. Он собирался неплохо провести время, заказывая себе самое лучшее шампанское и намереваясь пофлиртовать с хорошенькой стюардессой. Нисколько не был он обеспокоен и тогда, когда безукоризненно одетый служащий попросил его выйти из самолета и пройти вместе с ним. Под мяуканье, хлопки и ободряющие возгласы его компаньонов служащий объяснил, что нужно выяснить один маленький вопрос, только и всего. – Маленький, да, Джек? – непристойно хохотнул один из его приятелей. – А ведь ты говорил, что он у тебя шесть дюймов, когда встанет. – Не-е – шесть дюймов еще до того, как встанет, – растягивая слова произнес Джек, с ухмылкой глядя на стоявшую у дверей стюардессу. Десятью минутами позже он уже нетерпеливо мерил шагами пол, шумно требуя, чтобы ему объяснили, что тут происходит и какого черта его сюда притащили. – Прошу извинить меня за причиненное неудобство, – спокойно начал Дракс. – Уверяю, что скоро вы будете свободны и сможете продолжить ваш рейс. Вы знакомы с Сади Мюррей? Поскольку Дракс был в обычном западном костюме и говорил очень спокойно, Джек не почувствовал никакой опасности. И тем более у него не возникло никакой параллели между мужчиной в традиционной арабской одежде, которого он видел вместе с Сади, и сидящим перед ним представителем властей. Он немедленно пришел к заключению, что Сади, должно быть, нажаловалась на него. Выпитое шампанское, притупив его обычную осторожность, заставило его ухмыльнуться и сказать развязно: – Да, знаю я ее. Это такая штучка, которая ведет себя, словно носит пояс девственности и гордится этим. Абсолютно несексуальна, насколько это только возможно для женщины. – Вы видели ее сегодня утром, не так ли? – продолжал Дракс, внешне игнорируя развязные манеры Джека, но внутренне внимательно отмечая каждое его слово, и движение. – Ну да. Видел я ее – мисс «не трогайте меня», – зло передразнил он. – Бог мой, терпеть не могу это ее чванство! Ведет себя, будто она слишком хороша для меня. И в его глазах мелькнуло что-то такое гадкое, что Дракс с трудом проглотил слюну, вдруг осознав, в какой опасности могла оказаться Сади. – Вы хотели попугать ее немного… наказать ее? – предположил он. – Да. Верно. – Джеку все больше и больше нравился его собеседник. – Она это заслужила. Так меня развернуть! Я был бы дураком, если бы не отомстил ей. – Поэтому вы покинули свою группу и пошли за ней? – Она пожаловалась на меня, что ли? Очень похоже на нее. И все из-за такой ерунды! Если б мне приспичило, я бы нашел себе женщину, так сказать, разбирающуюся в предмете, а не эту, строящую из себя чопорно-невинную девственницу. – Он презрительно передернул плечами. – Да у нее просто мозги набекрень! Но она была должна мне – вот и получила свое. Как он мог не верить ей? Драксу хотелось и выйти из маленькой душной комнаты, и бежать прямо к ней, и схватить Джека за горло и сказать все, что он о нем думает. Вместо этого он глубоко вздохнул, улыбнулся и спросил с участием: – А что именно она вам задолжала? Джек криво усмехнулся. – Она вела себя, словно я какой-то гнусный развратник, и все только из-за того, что я с ней немного пошутил, и грозилась пожаловаться, если это повторится. Вот я и подумал тогда, что она мне за это заплатит. – Вы хотели унизить ее перед всеми, так же как и она вас в свое время? Это вы имеете в виду? – Драксу стоило немалых усилий оставить в стороне свои эмоции и эдак по-заговорщицки улыбнуться. Джек совсем расслабился. Вот это мужской разговор. Это он понимает. – Ну да. Я, конечно, слегка потискал ее, но из-за этого не стоит поднимать столько шума. Кстати, а нет ли у вас такого закона, по которому женщина признается виновной, если она даст себя изнасиловать? Дракс почувствовал, что готов разорвать его на куски и бросить в пустыню, чтоб стервятники довершили дело и, белые его кости мерцали в лунном свете на темной охре барханов. Но, увы… – Благодарю вас, мистер Логан, что вы позволили занять ваше время, – попрощался Дракс. – Вас сейчас же проводят к самолету. Джек встал, похотливо ухмыляясь. – Отлично. У меня есть на примете одна из этих воздушных куколок. После его ухода Дракс тут же передал указание команде самолета быть особенно внимательными к Джеку ввиду неважного состояния его психики – но в действительности все его мысли были о Сади: как быстро он сможет вернуться к ней и извиниться. Сади не подозревала, что есть и другой вход в сад, пока не увидела Дракса, идущего к ней со стороны, противоположной той, где были ее комнаты. Резкие солнечные тени подчеркивали надменную красоту его лица. Ее сердце подпрыгнуло и замерло, а потом… забилось в своем обычном ритме. Даже когда он, остановившись в нескольких шагах, ослепил ее своей чарующей полуулыбкой, так красиво изогнувшей его губы, Она осталась совершенно спокойной. Ей хотелось ущипнуть себя – уж не спит ли она? Способна ли она вообще что-нибудь чувствовать? Ни душевного трепета, ни желания близости, ни малейшего стремления бежать к нему, ни даже злости от нанесенной обиды – ничего. И это значит. Это значит, что она все-таки его не любила. Она свободна – ей не о чем больше беспокоиться. И все же… – Если вы пришли извиниться… – быстро сказала она. – Совершенно верно – я приношу вам свои извинения, – произнес он, слегка наклонив голову, холодно и вежливо, почти как… – Вы – не Дракс, – невольно вырвалось у нее, хотя она и не знала, как это вообще может быть, но внутренне убежденная в своей правоте. – Нет, я его брат. А вы, видимо, мисс Сади Мюррей? – Да, – сказала Сади, неожиданно чувствуя себя довольно неловко. – Должен вас поздравить, мисс Мюррей. Очень немногие люди могут отличить нас с братом друг от друга, когда видят нас по отдельности, даже если и знакомы с нами не один год. – Не понимаю, почему я это сказала, – призналась Сади. – Вы выглядите точно так же, как и он. – В действительности это он выглядит так же, как и я, поскольку я – старше. Но, конечно же, мы очень похожи. – Он улыбнулся ей. – Так вы простите меня за то, что я не представился вам раньше и не приветствовал ваше прибытие в нашу страну и в наш дом? – Да. Да, конечно. Удивительно, как она вообще в первую же секунду не догадалась, что он не Дракс, думала Сади, смотря ему вслед. Возможно, они и выглядели одинаково, но характер и манеры у них были совершенно различны. Вере более сдержан и замкнут. Без сомнения, такой же надменный, но более жесткий, настороженный и больше похож на правителя. И, конечно же, совсем не такой привлекательный, как Дракс. И насколько легче была бы ее жизнь, если бы Дракс был больше похож на своего брата и ее не тянуло бы к нему, с грустью думала Сади, глядя на лениво плавающих среди лилий золотых рыбок. На обратном пути во дворец Дракс мог думать только о Сади. Он был не прав, не поверив ей, зато он начал осознавать свои настоящие чувства к ней. Вере, без сомнения, позабавит, когда он скажет ему, что принял его совет и хочет сам жениться на Сади. Он любит ее, и она станет единственной и желанной супругой его сердца. Дракс ехал быстрее, чем обычно, полностью утопив педаль газа и взвизгивая тормозами на поворотах. Бросив машину у ворот на попечение слуг, он сразу направился в женскую половину дворца. Спасаясь от жара полуденного солнца, Сади вошла в помещение, чтобы принять прохладный душ и выпить ароматного чая из мяты, заваренного Хакиим. Услышав легкий стук, она повернулась и замерла, увидев в открывшихся дверях Дракса. В этот раз ее сердце точно знало, что это он. Ей хотелось броситься ему навстречу, но… вспомнив все жестокие слова, сказанные им, она напряженно застыла на месте, глядя, как он медленно приближается к ней. – Я пришел извиниться. Даже запаха его кожи было достаточно, чтобы у нее закружилась голова и пробудилась боль от неудовлетворенного желания. – Я разговаривал с Джеком Логаном. – Сади увидела, как сжались его губы и потемнели глаза. – Он – мерзавец. – Но вы были склонны поверить ему и не поверили мне. – Я ревновал, – сказал Дракс тихо. – Но я не пытаюсь найти себе оправдание, Сади. Я просто не мог ни о чем думать, когда увидел тебя в его объятиях, – я был в бешенстве. Я был не прав, не поверив тебе. Сможешь ли ты простить меня? Сможет ли она? Она уже знала, что ответит, и, судя по взгляду Дракса, он знал это тоже. – Ну же! – прошептал он, обнимая ее. – Ты мне еще не ответила. – Не знаю, – почти одними губами еще тише ответила она, но не могла отвести от него взгляда, хотя знала, что он прочтет в ее глазах, как она любит его. Он прижал ее к себе, и прерывистые удары его сердца отдавались эхом во всем ее теле. – Чувствуешь ли ты то же, что чувствую я? – спросил он мягко. – Что… что ты имеешь в виду? – Ты знаешь. Я говорю об этом. – Он скользнул пальцами вдоль ее руки и нашел бешено бьющийся пульс. – Ты ведь любишь меня, правда? Сади чувствовала, как ее тело стремится к нему, хочет его, хочет всего того, в чем было отказано раньше. Дракс, казалось, был так уверен в себе, что какая-то ее часть хотела бы сказать, что он ошибается, но она не смогла. Ни тогда, когда он легкими дразнящими поцелуями прошелся вдоль ее шеи, сдвинув халат так, что показалась нежная округлость ее груди с темным пламенем сосков. Ни тогда, когда он, взяв в ладони ее грудь и нежно растирая между пальцев и вытягивая ее соски, заставил ее затрепетать. – Что случится, если я скажу «да»? – неожиданно осмелев, чуть хрипло спросила она. Пьянящая эйфория придала отваги ответить вызовом на его дразнящий взгляд. Это было подобно тому, как вы, неловкий танцор, вдруг замечаете, что, словно увлекаемые какой-то неведомой силой, ваши шаги начинают совпадать с шагами партнера и вы движетесь как один человек – без колебаний и неловкости. – Это, – тихо ответил он, держа в ладонях ее лицо и сопровождая свои слова легкими поцелуями. – Я люблю тебя, Сади Мюррей. – В таком случае, возможно, я скажу это, – прошептала Сади. – Мне нравится слушать, как ты говоришь, что любишь меня. – Я думаю, тебе понравится еще больше, когда я покажу, как я люблю тебя. Халат соскользнул с ее плеч. – Ты покажешь? И это было все, что она смогла сказать. Крепко сжав ее в объятиях, он прижался к ее губам со всей силой своей страсти. Бывает ли что-нибудь более острое и захватывающее, чем это? – думала Сади, в то время как Дракс целовал ее и шептал, как он любит ее и как горько раскаивается, что не верил ей. – Я изнемогаю от любви к тебе, – шептала она в ответ, – Сними свою одежду, Дракс, я хочу видеть твое тело и касаться его. – Ты сделаешь это сама, – сказал он, беря ее руки и кладя их на свои плечи, – пока я буду делать вот это… Как только она смогла справиться со всеми этими пуговицами, когда Дракс довел чувствительность ее сосков до такого невыносимо острого наслаждения, что, застонав, она вскрикнула и, вцепившись пальцами в сильные мышцы его рук, потянулась к его губам. Подхваченная вихрем эротического возбуждения, совершенно потерянная для всего остального, она была переполнена безумным желанием. Она хотела, чтобы его голова лежала на ее груди, она хотела, изогнувшись дугой, коснуться своим телом его тела, она хотела обхватить его ногами и опустить за собой так, чтобы он был окружен и захвачен ею, чтобы она владела им, затягивая все глубже в свое лоно, которое так страстно, до боли, желало его. Но Дракс не поддался ее безмолвной мольбе. Спустившись поцелуями вниз – его руки на ее бедрах, – он кончиком языка быстро скользил вокруг маленькой впадины ее пупка, и волны удовольствия расходились по всему ее телу. Его пальцы, нежно гладящие ее бедра, были так невесомы, что ей немедленно захотелось более сильного и интимного прикосновения. Ее ноги сами собой расслабились и разошлись, как бы приглашая его руку в узкую ложбинку между ними. Так горячо и сильно бился пульс ее желания, так часто и так требовательно, что это заставило ее, изогнувшись всем телом, плотнее прижаться к его руке, и тихие стоны срывались с ее губ, пока он не заглушил их долгим, жарким поцелуем. Его язык мягко двигался между ее губ, почти повторяя поглаживающие движения его пальцев, раздвигающих набухшую плоть ее лона. Пока их языки сплетались в эротическом танце, кончик его пальца коснулся ее маленького плотного бугорка. Она приглушенно вскрикнула, подхваченная ритмическим штормом, и восторженно затрепетала в его руках. – Я хочу тебя, Дракс, – шептала она задыхаясь. – Я хочу тебя там, внутри меня. Сейчас… Он крепче обнял ее. Ее пальцы, страстно сжимаясь, ласкали и гладили его горячую напряженную плоть. И когда, казалось, он уже был готов войти в нее, он, поцеловав ее, тихо проговорил, нежно касаясь губами ее уха: – Я люблю тебя, Сади. И хочу, чтобы ты вышла за меня замуж. – О, Дракс! – Ты согласна? Когда она кивнула головой, он снова нежно поцеловал ее. – Ты никогда не рассказывал мне, что вы с братом близнецы, – сказала она, неожиданно вспомнив, что еще не говорила о их встрече. – Он так похож на тебя. Но каким-то образом я все же догадалась, что это не ты, даже прежде, чем он заговорил со мной. – Большинству людей это не под силу, если, даже они и знают нас много лет. – Может быть, это потому, что я люблю тебя? – предположила Сади. – Хотя для меня это открытие – что таких, как ты, может быть двое – было особенно приятным. Вы очень близки, да? Сади смутно осознавала, что какая-то ее часть не очень-то хочет, чтобы у него был брат-близнец. Но почему? Не потому ли, что его столь тесные отношения с другим человеком как-то угрожали ее собственным отношениям с ним? Но возможно ли это? Скорее всего, она видит проблему там, где ее вовсе нет. К тому же разве Дракс только что не сказал, что он любит ее и хочет жениться на ней? – Знаешь, – проговорил он вдруг, – не хотелось бы тебя покидать, но я думаю, мне сейчас нужно найти Вере. – Сказать ему о нас? Обо мне? – Почему она спросила это? Хотелось ли ей как-то проверить его? – Сказать ему о тебе, да, – согласился Дракс. И это было правдой, в конце концов. ГЛАВА ДЕСЯТАЯ – Вере! Я и не знал, что ты приехал, пока Сади не сказала мне. Я ожидал увидеть тебя только завтра, – сказал Дракс, обнимая брата. Он уже представил себе довольную и снисходительную улыбку Вере, когда тот услышит, что он принял его мудрый совет и хочет сам жениться на Сади. Но ему не хотелось говорить об этом сейчас. Первый раз в жизни Дракс почувствовал необходимость отделить себя от своего брата. Конечно, какая-то его часть просто рвалась сообщить не только Вере, но и всей стране, что он нашел женщину, с которой хотел бы прожить всю свою жизнь. Но другая его часть хотела держать любовь к Сади в тайне, пока они привыкнут к ощущению, что мир слегка пошатнулся под их ногами, и достигнут взаимной опоры и поддержки в устрашающей непостижимости взаимной любви. Правда заключалась и в том, что эта часть так ревниво оберегала Сади и их отношения, что в тот момент он не хотел делиться своим чувством ни с кем, кроме самой Сади. – А я уже собирался сам тебя найти, Дракс. Знаешь, я хочу перед тобой извиниться. Сади просто очаровательна. Совершенно неотразима. Восхитительна, – произнес Вере так мягко и проникновенно, что Дракс почувствовал, как внутри у него все перевернулось. Вере нашел Сади привлекательной? Она понравилась ему? Он даже забыл и думать о том, что это может случиться. Но почему нет? Почему Вере, так же как и ему, в конце концов, не признать, насколько она хороша? – Изумительная молодая женщина, – продолжал Вере свои дифирамбы. – Ты был прав, что привез ее сюда. Из нее действительно может получиться просто замечательная жена. Вере с улыбкой внимательно смотрел на Дракса, которому сейчас меньше всего на свете хотелось улыбаться. Скорее он чувствовал, что готов убить своего брата. Но в чем он мог упрекнуть Вере? Ведь он сам, по собственной глупости предложил брату жениться на ней. Он сам виноват, что так долго не отдавал себе отчета в чувствах, возникших с той самой минуты, как только он увидел ее. Гордость помешала ему признать, что он просто потерял голову от любви к ней. Ему надо было сразу сказать Вере, что он нашел не временную жену для него, а постоянную и единственную жену для себя. – Дракс? – с беспокойством спросил Вере. – Что-то случилось? – Ничего, – быстро ответил он. – Как ты и сказал, она будет замечательной женой, – его голос звучал глухо и напряженно. – Мне кажется, ты что-то не очень доволен, что я согласился с тобой. Я ожидал от тебя другой реакции; – с легкой иронией заметил Вере. Было ли это предупреждением? Намеком, что он догадывается о его чувствах? И напоминанием, что он, как старший, имеет право выбора? Яд жгучей ревности наполнил душу Дракса. Он никогда не думал, что сможет испытывать такие чувства по отношению к брату. Так же, как и не мог представить, что придет день, когда всепоглощающая любовь к женщине затмит узы родства, связывающие его с Вере. Но он, напомнил себе Дракс, человек слова. И не вина Вере, что он тоже полюбил Сади. В конце концов, у них одни и те же гены, так почему же они не могут любить одну и ту же женщину? Но принадлежать она может только одному из них: И он уже обещал ее Вере. А почему бы ему не сказать, что он изменил решение? Что он уже признался в своих чувствах Сади и она их разделяет? – убеждал его внутренний голос. Ему так хотелось последовать этому совету. Но как он мог? Он – человек чести, человек слова, и он уже сказал Вере, что привез Сади для него. А теперь он скажет, что ему захотелось оставить ее себе? И у него хватит совести заставить Вере испытать ту невыносимую ревность, которая сейчас буквально разрывает на части его сердце? Значит, он должен принести в жертву свою любовь, так же как и любовь Сади? После того как она сказала, что любит его? Будет ли это справедливо по отношению к ней? Сади думает, что любит его, но Вере гораздо более достоин ее любви. Вере несет на своих плечах большую часть ответственности за их страну. Как же может он, Дракс, отказать ему в любви и общении с такой редкой женщиной, как Сади? Она, конечно, признает достоинства Вере и полюбит его. Это обязательно случится. И у них будут дети. А в свое время и он… Жестокая боль чуть не заставила его закричать. Этих мыслей о будущем он просто не мог вынести. Сади была его! Меньше чем час назад он с трудом остановил себя. И если бы он не сделал этого, то сейчас в ней могла бы быть жизненная сила, способная создать их ребенка… Яростные чувства, способные разрушить их отношения с братом, бушевали в душе Дракса. Тот Дракс, который глубоко любил Сади, хотел смести все и всех, кто мог бы встать между ним и Сади. Но Дракс, который был братом Вере, пытался справиться с темной силой этих чувств. Нахмурившись, Вере наблюдал за внутренней борьбой Дракса. Не такой реакции он ожидал. – Дракс, если у тебя есть какая-то проблема… – начал он. Вот сейчас, казалось бы, Дракс мог открыться ему, попросить его отказаться от Сади, но преданность и гордость не позволили Драксу сделать это. Если бы даже Вере согласился уступить ему Сади, как можно быть уверенным, что позже он не пожалеет о своем великодушии? И… и что? Будет упрекать брата за то, что он забрал ее себе? Попытается завладеть ею? Боже, как он вообще так может думать о брате? И могут ли теперь между ними быть то абсолютное доверие и преданность, какие были раньше? – размышлял Дракс в отчаянии от безвыходности ситуации. – Нет. Никакой проблемы нет. С чего бы ей быть? – ощущая пустоту в сердце, сказал Дракс. Вере знал, что Дракс что-то скрывает от него, но он не мог позволить себе настаивать на объяснении. В конце концов, они уже давно не дети и каждый имеет право жить своей жизнью и иметь секреты. Как всегда, когда его чувства бывали задеты, Вере спрятал их под маской равнодушной отстраненности. И обычно Дракс, чутко улавливая настроение брата, пытался как-то вывести его из этого состояния. Но сейчас он был слишком поглощен своими собственными переживаниями, чтобы заметить эмоциональную реакцию Вере. – Министр напоминает нам, что на следующей неделе будет отмечаться юбилей создания нашей страны, – нарушил затянувшееся молчание Вере. – Он уже сделал все необходимые приготовления в оазисе. Я надеюсь, ты будешь там? – Конечно. – Голос Дракса был так же сух и натянут, как и голос Вере. – Полагаю, Сади тоже будет приглашена? Ее имя, произнесенное Вере, было для Дракса как удар ножа. – Если ты так хочешь, – глухо ответил Дракс. – Мне кажется, ее присутствие там будет вполне уместно. – Неужели же Дракс не видит, как больно он его ранит своей скрытностью? А может быть, теперь его это вообще не волнует? Пожалуй, никогда еще Вере не чувствовал себя так одиноко. – Я думаю, это будет не только уместно, но и необходимо, чтобы она была признана в качестве члена Королевского дома. – Как скажешь. – Драксу казалось, что у него внутри все одеревенело. – Вот так и скажу. Они были почти на грани разрыва, и все из-за женщины. Но не просто женщины, а… его женщины. Женщины, от которой он должен теперь отказаться. Как он вынесет это? А Сади? Как быть с ее чувствами? Она отдала ему свою любовь, хотела любить и быть им любимой. Но если она любила его, несмотря на то, как он вел себя по отношению к ней, значит, она сможет полюбить и Вере? Будет ли она в постели с Вере закрывать глаза и думать о нем? Мучительные образы, полностью оформленные и готовые к жизни, вспыхнули в его голове, как разряд молнии. Он был в шоке. Нельзя позволить этим мыслям пустить корни и захватить все его сознание. Он просто должен уступить ее Вере – и все. Он должен! Сади нерешительно взглянула в сторону Дракса. Только утром она окончательно потеряла надежду, что он вернется к ней. Поэтому, несмотря на то что время приближалось к полудню, она чувствовала себя усталой и сонной, с нарастающим чувством какой-то непоправимости происходящего. Во-первых, Дракс игнорировал все ее отчаянные попытки встретиться с ним взглядом. Во-вторых, единственное, что он счел нужным сообщить ей, и то через горничную: сегодня утром она будет официально представлена Вере и поэтому ей следует соответствующим образом одеться. Сади не могла вспомнить, была ли она когда-нибудь в таком отчаянии. Она чувствовала себя даже хуже, чем в то время, когда ее родители развелись. Всего за несколько часов она перешла из состояния наивысшего счастья к чувству такой неуверенности и беспокойства, что ей теперь было просто трудно поверить, что Дракс действительно говорил ей о любви. Даже хуже того – ей теперь представлялось, будто он сожалеет о своей минутной страсти. Если бы он в самом деле любил ее, разве он не сделал бы попытки убедиться, что она уверена в его чувствах? Если б он любил ее, он дал бы ей знать, как он хочет быть с ней, вместо того чтобы фактически игнорировать ее. А что, если он боится, что его брат может не одобрить их отношения? Сади нахмурилась. Ей не хотелось бы, чтобы человек, которого она любила, нуждался в чьем-либо одобрении своих чувств к ней. Тем не менее, пыталась она мыслить логически, надо учитывать, что Дракс и Вере были близнецами, а у близнецов, вероятно, особые отношения. Вот, собственно, почему она и была сейчас здесь, одетая в кремовый костюм, мягко подчеркивающий все достоинства ее фигуры. Она пыталась встретиться глазами с Драксом, но он избегал смотреть на нее. Специально? А вот его брат внимательно наблюдал за ней – холодный изучающий взгляд, выражение лица непроницаемое и равнодушное. То, что Дракс так обошелся с ней, было не только унизительно, но и невыносимо больно. Когда он вчера оставил ее, она упивалась своим счастьем. Ей так легко было поверить его словам. Она даже успела подумать об имени, каким они назовут их ребенка, прежде чем почувствовала первый укол беспокойства. Потом она сидела в своей комнате, считая минуты, до боли желая увидеть Дракса, просто чтобы удостовериться – все, что случилось между ними, было в реальности, а не в ее фантазиях. В конце концов она заснула, окутанная воспоминаниями о тех неповторимых минутах, которые они провели вместе. Сейчас, конечно, было уже совершенно ясно, что произошло. Дракс в страстном порыве сказал то, о чем позже пожалел. И дистанция, которую он между ними установил, – это его способ показать ей его реальное отношение к ней. Смешанная с болью, в ней кипела злость. Может быть, он постоянно поворачивается к ней спиной, опасаясь, что если ненароком встретится с ней взглядом, то она, как дурочка, бросится к нему на шею, умоляя сказать, любит ли он ее? Хорошо, пусть ей и хочется так поступить, но есть же у нее гордость. Значит, надо сделать так, чтобы он понял: ему нечего ее бояться. И, отвечая на какой-то вопрос Вере, Сади решительно повернулась к Драксу спиной. Вере был совершенно не похож на своего брата; смотреть на него, слушать его, говорить с ним – все это не трогало ее душу, не заставляло ее сердце биться чаще. Не было ни ощущения, что дыхание вот-вот оборвется, ни сладких судорог в низу живота, ни лихорадочного и мучительного желания сорвать с него одежду и жадно прильнуть к его обнаженному телу. Не было никакого взаимного притяжения – ничего, кроме некоторого любопытства, поскольку он был братом человека, которого она любила. Даже не поворачивая головы, она знала, что Дракс подошел и остановился с ней рядом. Она чувствовала тепло, исходящее от его тела, и хотела отступить назад, обернуться, обнять и поцеловать его. Боль от невозможности сделать это была так мучительна, что у нее сжалось горло и перехватило дыхание. Дракс сделал шаг в сторону Сади. Она не смотрела на него. Должно быть, разговор с Вере так увлек ее, что она забыла о нем. Он помнил, что она искала его взглядом, когда они направлялись в Приемный зал. Но он не позволил себе обернуться – он просто не мог смотреть на нее, его сердце и так разрывалось от невыносимой боли утраты и невозможности нарушить обещание, данное Вере. Вина была только его. Если бы не это мальчишеское хвастовство, что он в два счета может найти брату подходящую временную жену, если бы он не предложил Сади брату… Но он сделал все эти вещи, и Вере вовсе не виноват в том, что наконец-то оценил ее по достоинству. И услышав мягкую теплоту в ее голосе, Дракс почувствовал, как на него обрушился поток такой смертельной ревности, что, когда его волнение немного улеглось, он ощутил почти физическую тошноту от презрения к себе. Он любил ее и не мог представить не только свое будущее без нее, но и будущее, в котором она будет счастлива с его братом. ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ – Значит, это и есть тот оазис, в котором было подписано соглашение? – Сади заставила себя улыбнуться и принять невозмутимый вид, ожидая ответа от Вере. Хакиим, молоденькая горничная, через два дня после того, как Дракс сказал, что любит ее, а затем перестал даже и смотреть в ее сторону, с восторгом сообщила, что Сади пригласили присоединиться к Королевскому двору в традиционном праздновании годовщины подписания соглашения в оазисе «Двух голубей», по которому Дхуран стал частью вновь сформированного союза независимых арабских государств. Они прибыли туда вчера после полудня и нашли там разбитый на краю оазиса небольшой лагерь из традиционных черных шатров, вздымающих свои острые пики в синее безоблачное небо, и штат улыбчивой прислуги, готовой исполнить любое желание гостя. Сади была поражена роскошью и комфортом отведенного ей шатра. Там была даже ванная комната со всеми удобствами. Но чего у нее не было, так это Дракса. И живая свежая зелень оазиса среди унылых красок пустыни не радовала ее. Ей совсем не хотелось есть, и принесенный в шатер завтрак остался нетронутым. Забравшись в тихий уголок оазиса подальше от лагеря, где никто не мог бы ее увидеть, она пыталась решить, что же ей делать дальше. Но в этот раз ее уединение было нарушено. Вере, добрый и обаятельный Вере – он был просто не тем человеком, которого она хотела бы видеть. А тот, кого она любила, держал себя так, будто ее и вовсе не существовало. – Говорил ли вам Дракс, что нам придется сократить наше пребывание в оазисе? – спросил он. Сади покачала головой, чувствуя себя не способной признаться, что Дракс не сказал ей ни слова с того времени, как они прибыли сюда. – Мы получили предупреждение – песчаная буря, изменив свое направление, продвигается в нашу сторону. Так что мы не можем здесь больше оставаться. – Как жаль. Здесь так чудесно. – Сади уже знала, как Вере любит пустыню, и его явное разочарование заставило ее добавить нотку сочувствия в свой голос. – Да, конечно. Но пустыня может быть чудовищно жестока к тем, кто слишком легкомысленно к ней относится. Кстати, вам понравилась церемония праздника прошлой ночью? – Да, очень. Это так красиво и трогательно. – Мы тоже так считаем, – согласился Вере. – Наша семья всегда была правящей в Дхуране, но мы торжественно празднуем подписание соглашения, поскольку это событие ознаменовало собой наступление новой эры мира среди ранее враждовавших друг с другом воинственных племен. И когда соглашение было подписано, два голубя, выпущенные на волю, взмыли в синюю вышину неба как символ мира и надежды на будущее. Когда мы были детьми, то с нетерпением ждали этого дня. Пустыня для тех, кто рожден в ней, служит как бы символом возвращения к истокам, к жизни наших предков в гармонии с окружающей природой и уважения ее власти над ними. Вы не кажетесь счастливой, – неожиданно добавил он, застав Сади врасплох. Она почувствовала, как у нее сжало горло и слезы выступили на глазах. Не желая обнаружить их, она опустила голову, и золотистые волосы мягкой волной закрыли ее лицо. Медленно наклонившись вперед, Вере взял ее руку. Он нежно коснулся теплыми губами ее запястья, но для Сади этот поцелуй не значил ничего, как и поцелуй любого другого мужчины. Вере молча смотрел на нее. Он видел, как огорчена и расстроена она, и не хотел расстраивать ее еще больше. Немного удивившись, он обнаружил, что чем больше он узнает ее, тем глубже становится его уважение к ней. Она могла бы стать замечательной супругой самого высокопоставленного лица в государстве. Но Дракс, судя по его поведению, уже не разделял это мнение. Пожалуй, подумал он, настало время поговорить с ним откровенно и выяснить, что все-таки происходит. До этого момента он не хотел спрашивать его прямо, надеясь, что брат сам начнет разговор. Увидев Вере и Сади вместе, Дракс нахмурился. Уже знакомое чувство невыносимой душевной муки потрясло его. Он хотел броситься к ним и, отшвырнув Вере в сторону, сделать так, чтобы тот больше никогда не смел коснуться ее. Конечно, сама Сади не догадывалась о том, что происходит. Но как он мог сказать ей, что обещал ее Вере? Лишь только Вере ушел, Сади, повинуясь какому-то неосознанному чувству, повернула голову и заметила, как Дракс скрылся в своем шатре. Ее сердце разрывалось. Она больше не могла выносить эту пытку. Она должна выяснить правду; она должна знать – любил ли ее Дракс когда-нибудь или же просто хладнокровно лгал ей? А если так, то зачем? Не затем же, чтобы просто уложить ее в постель! Она должна пойти и выяснить это прямо сейчас, пока у нее есть еще силы это сделать. И она потребует вернуть свой паспорт, чтобы покинуть Дхуран. Приняв решение, Сади стала протискивался сквозь толпу рабочих, в спешке разбирающих шатры и готовящих все к отъезду. Ее шатер был разделен на спальную и гостевую зоны, отделанные дорогими тканями, с мягкими персидскими коврами на полу и низкими диванами, покрытыми струящимся шелком, и широкой одинокой постелью, на которой она так и не смогла заснуть: образ Дракса, Дракса в его собственной постели непрестанно стоял перед ее глазами… Как бы она хотела разделить с ним тишину этой чудной ночи в ароматной темноте его шатра! Она представляла, как тайком пробирается к нему, будто любимая девочка-рабыня, вызванная к своему хозяину, и, присев на полу возле его ног, ждет, когда ей позволят, лаская и целуя, медленно подняться по сильному обнаженному телу и прижаться к горячим губам мужчины. Но Драксу не нужны были ее поцелуи. Он не хотел ее. Уже слепящий диск солнца подернулся легкой дымкой и небо приняло желтоватый оттенок, но шторм, бушевавший у нее внутри, был сильнее надвигающегося урагана. Не думая больше ни о чем, она направилась прямо к шатру, в котором скрылся Дракс. Увидев группу рабочих, загружающих в машину ящики прямо перед входом в шатер, Сади остановилась в нерешительности. Зная строгие моральные нормы, принятые здесь, она не хотела у всех на виду входить внутрь. К тому же она вспомнила, что сбоку, так же как и в ее шатре, наверняка есть еще один вход – поменьше. Когда Вере вошел в его палатку, Дракс сидел у компьютера, уткнувшись невидящим взглядом в тускло мерцающий экран. Раздраженно оглянувшись, он оттолкнул стул и резко встал. – Буря все усиливается, – сказал Вере. Дракс молчал. Вере не пришел бы сюда только затем, чтобы сообщить ему это. – Я хотел бы поговорить с тобой о Сади. Ты влюблен в нее, ведь так? Дракс уже не мог ничего отрицать. – Ну и что, если даже и так? Вряд ли тебя это может волновать. – Конечно же, меня это волнует. Мы всегда с тобой всем делились. Сади удалось незамеченной проскользнуть в шатер, но, услышав голоса и в испуге повернув обратно, она увидела, что выход блокирован теми же самыми рабочими, загружавшими машину теперь уже с этой стороны. Господи, что же ей делать? Она не могла уйти, но и пройти туда, где находились Дракс и Вере, тоже было невозможно. Ей придется остаться здесь и ждать, пока уйдет Вере или освободится выход. Она услышала, как Вере что-то сказал, но – как обычно это бывает – голос Дракса она различала более отчетливо, так как боялась пропустить хоть одно слово любимого. – Значит, мы поделим и ее, да? Как? В постели? – услышал Дракс свой надтреснутый голос. Эмоции переполняли его, и он уже не мог сдерживаться. – Перекидывая, как мячик? Ты справа, а я слева? Пока у нее не закружится голова и она уже не будет видеть разницы между нами? Сади почувствовала, как ее лоб покрылся холодным липким потом. Судорога сжала живот, и тошнота подкатила к горлу. В полусумраке шатра Вере ждал, пока Дракс даст выход своей горечи и злости. Но Сади не могла ждать. Страшные слова стучали в мозгу, надрывали душу. Она бросилась к выходу и, уже не заботясь, как это будет выглядеть, стремительно промчалась сквозь толпу рабочих. Она не услышала, как Вере, не обращая внимания на попытки Дракса оттолкнуть его, положил ему на плечи руки и мягко спросил: – Зачем ты говоришь такие вещи? Да, мне нравится Сади, но я думаю о ней как о женщине, которую любит мой брат. Снаружи порывы ветра были так сильны, что Сади с трудом удерживалась на ногах. Они скоро должны были вернуться в город, но она не могла ждать так долго. «Лендровер» затормозил прямо перед ней. Шофер, оставив мотор включенным, поспешил на помощь двум рабочим, согнувшимся под тяжестью огромного ящика. Не думая ни о чем, не чувствуя, как песок царапает ей лицо и обжигает глаза, Сади вскочила в машину, отпустила тормоз и нажала педаль акселератора. Мощный внедорожник рванулся вперед, в самую гущу песка и пыли. Но Сади не было дела до той смертельной опасности, которой она себя подвергала. Ее сердце, казалось, вот-вот разорвется. Она думала, самым ужасным было то, что Дракс ее не любит. Как она ошибалась и как она была наивна! Наивна, как самая последняя дурочка. И сколько других таких было у Дракса и его брата? Она знала, конечно, что некоторые женщины могли бы прийти в восторг от подобного эксперимента, но не она. Гнев и отвращение душили ее. Под напряженным взглядом Дракса Вере ждал ответа. Казалось, молчание будет длиться вечно, но наконец Дракс сдался и сказал хрипло: – Ты говоришь это, просто чтобы успокоить меня. Но разве не ты говорил, что из нее может получиться замечательная жена? – Да, говорил, – согласился Вере. – Но для тебя, а не для меня. Я надеялся, что мои слова помогут тебе признаться мне и подтвердят то, о чем я уже догадывался, – ты сам влюблен в нее. Неужели же ты думал, будто я настолько слеп, что не понял этого сразу? Хотя, должен признаться, ты так себя вел с ней в эти дни, что я не стал бы винить Сади за ее сомнения в твоих чувствах. Ты фактически игнорировал ее и… – Я делал это для тебя! Я думал, что ты тоже влюблен в нее. – А я, щадя твою гордость, не приставал с расспросами. – В голосе Вере прозвучало раскаяние. – Мне следовало прямо спросить тебя. Но ты же знаешь, сфера чувств – это не моя стихия. Я подумал, что если бы я был на твоем месте, то предпочел бы сам выбрать момент, чтобы поговорить откровенно, нежели подвергнуться, так сказать, допросу с пристрастием. И хотя я видел, что что-то не так, не имел ни малейшего понятия, о чем все же ты думаешь. Мне следовало бы догадаться. – Но это было невозможно! – воскликнул Дракс, чувствуя, что Вере обвиняет себя в случившемся. – Когда мужчина влюблен, он теряет рассудок. Мне пришло в голову, что если я люблю Сади, то и ты не можешь быть к ней равнодушен. Я ужасно ревновал, но считал, что раз я привез Сади для тебя, то должен быть верен своему слову. – Ты говорил ей об этом? – Я не мог заставить себя это сделать. – Она ужасно страдает, – мягко произнес Вере. – Она так сказала? Услышав враждебные нотки в голосе брата и зная теперь их причину, Вере улыбнулся: – Нет, конечно. Но я чувствовал, что ей плохо. Шум ветра стремительно нарастал, и к концу разговора им приходилось почти кричать, чтобы услышать друг друга. – Нам надо скорей возвращаться в город, – сказал Вере. – Не хотелось бы попасть в бурю. – Я повезу Сади в своей машине. И первое, что сделаю, когда мы приедем в город, – дам указание подготовить все к нашей свадьбе. После того как извинюсь перед ней, конечно. И рассмеявшись, они крепко обнялись, чувствуя искреннюю симпатию и доверие друг к другу. – Ваши Высочества, – услышали они встревоженный голос, – английская девушка только что уехала из лагеря в одном из «лендроверов». Дракс и Вере встревожено переглянулись. Опасность была смертельной. Снаружи, в плотной пелене песчаных завихрений, виднелись фигуры рабочих, почти согнутых вдвое силой ветра и тяжестью груза. – В каком направлении она уехала? – прокричал Дракс на ухо одному из них. На мгновение выпрямившись, тот махнул рукой в сторону центра урагана и вновь согнулся, словно пловец, ныряющий под надвигающуюся волну. – Я поеду за ней, – сказал Дракс Вере. – Это невозможно – ты не поедешь, – начал Вере, но запнулся, увидев выражение глаз Дракса, и быстро добавил: – Тогда я поеду вместе с тобой. Дракс тряхнул головой. – Нет, Вере, – сказал он твердо. – Это моя вина, что так случилось. Я должен поехать за ней, хотя и знаю, насколько это опасно, но я не смогу жить без нее. – Так же, как и я без тебя, мой брат. Слезы обожгли глаза Дракса. – Ты будешь жить потому, что ты должен, потому, что ты нужен нашему народу и нашей стране. До того как я встретил Сади, я бы поклялся, что нет ничего крепче братских чувств, какие связывают нас с тобой… Но теперь я знаю, что ошибался. Я должен найти ее. Подавив вздох, Вере кивнул головой. – Ну что ж, тогда иди, мой брат. Мои молитвы с тобой. Мы оставим генератор и одну из палаток на случай, если они вам понадобятся. Они обнялись, и Вере стоял и смотрел, как Дракс, сгибаясь под порывами ветра, добрался до автомобиля и завел мотор. – Ваше Высочество, мы должны отправляться, – едва расслышал он из-за рева ветра, но так и остался стоять не двигаясь, пока машина Дракса не исчезла в темной пелене песчаного вихря. За окнами ветер поднимал песок и бросал его огромными горстями в черный «лендровер», казалось, со всех сторон. Сади давно уже потеряла дорогу, но это ее не беспокоило – только бы забыться. Рыдания разрывали ее грудь и сотрясали тело, подобно тому как буря толкала и била затерянный в пустыне одинокий автомобиль. Они оба были захвачены силами столь могучими, что не представлялось никакой возможности вырваться из-под их власти. Дракс! Как он мог так хладнокровно все распланировать? С содроганием думала она о той судьбе, которую он ей готовил, но еще мучительнее было сознание, что она все равно любит его. Если бы только можно было вырвать его из сердца! Мотор взревел, пытаясь втащить тяжелую машину на крутой склон, казалось поднимавшийся чуть ли не под прямым углом. Достигнув вершины, машина, клюнув носом, понеслась вниз. Сади пыталась затормозить – но бесполезно. Прыгая и качаясь из стороны в сторону, вот-вот готовый перевернуться, автомобиль стремительно набирал скорость и вдруг резко остановился, врезавшись в песчаный бугор. Вскрикнув, Сади невольно произнесла имя Дракса, ударившись головой о лобовое стекло. И услышав это имя, нечаянно сорвавшееся с ее губ, она почувствовала такую боль, которая была во сто крат сильнее, чем боль от удара. Коснувшись рукой лба, она увидела темные пятна крови в дымке рассеянного света, пробивавшегося сквозь клубящийся песчаный вихрь. Сквозь стекло почти ничего нельзя было различить, и вокруг машины ветер уже начал строить причудливые барханы. Но и это не испугало ее. Какая разница? Умереть прямо сейчас, задохнувшись под грудой песка, казалось легче, чем жить, помня о вероломстве Дракса. Она не могла далеко уехать, успокаивал себя Дракс. Дорога была хорошей, но вела прямо к центру урагана – вот почему он не взял с собой Вере. Он не сомневался, что найдет ее. Останутся ли они живы – другой вопрос. Все современные автомашины в Дхуране были оснащены специальными поисковыми системами, так что возможность потеряться в пустыне практически исключалась. Его мобильный телефон мог перестать работать среди разбушевавшейся стихии, но поисковая система действовала безотказно. Ураган прямо на глазах формировал новый ландшафт, стирая привычные черты и создавая новые. Он с трудом видел сквозь стекло, но, в отличие от Сади, знал, что делать, когда дорога круто пошла вверх. Приблизительно определив, где находится другой автомобиль, он все же потратил несколько драгоценных секунд, чтобы найти его, почти полностью занесенный песком. И когда, наконец, он добрался до дверцы, то почувствовал, что сердце его вот-вот вырвется из груди. Сквозь запотевшее стекло неподвижная фигура Сади, склонившейся над рулем, казалась совершенно безжизненной. Дрожащей рукой он коснулся ее плеча. Резко вскинув голову, она отшатнулась от него с потемневшими от ужаса глазами. – Нет! Нет… – закричала она в отчаянии, сопротивляясь его попыткам вытащить ее из машины. Пригибаясь к земле под порывами ветра и тяжестью ее тела, качаясь из стороны в сторону и чуть не падая, Дракс дошел до своего автомобиля. Он знал, что у них нет шансов добраться до города, опередив ураган. Но если они останутся здесь, то будут погребены заживо. Оазис – их единственный шанс, если они только до него доберутся. Мотор был включен, и когда он нажал сцепление, Сади начала приходить в себя. Она была с Драксом. Ее передернуло. Зачем он поехал за ней? Неужели он такой извращенец, которого возбуждает и подстегивает собственная разнузданность? Пробиваясь сквозь сомкнутые веки, слезы потекли по ее щекам. Дракс протянул к ней руку, но она резко отпрянула от него. – Что ты здесь делаешь? Почему ты поехал за мной? – Потому что я люблю тебя, Сади. Ты – моя жизнь. – О нет! – Как он осмеливается так ей лгать, когда она знает правду? А он талантливый актер, если может смотреть на нее взглядом, говорящим, что она значит для него больше, чем жизнь! Она засмеялась словно в истерике. – Ты лжешь! Ты не любишь меня. Я слышала все, что ты говорил обо мне Вере. О том, как вы собираетесь поделить меня, – она заставила себя произнести эти ужасные слова и ощутила их горький вкус. – Я не дам тебе это сделать, Дракс. Я скорее умру, – в отчаянии зарыдала она. – Так ты поэтому уехала из лагеря? Да? – Неужели же ты думаешь, что, услышав такое, я могла остаться? Она глотала слезы под завывание ветра, раскачивающего их машину. – Сади, но это было совсем не то, что ты думаешь. – Как это? Я же слышала твой голос. – Я знаю, но… – осекся Дракс, на секунду потеряв управление. – Не надо ничего говорить. Это все ложь! – Нет. Я не лгу. То, что я сказал Вере… Объяснения придется отложить, подумал Дракс и в тот же момент почувствовал, что ветер стих и они внезапно оказались в полнейшей тишине. – Что? – неуверенно начала Сади, инстинктивно уловив в неестественном безмолвии притаившуюся опасность. – Глаз урагана, – мрачно произнес Дракс. – Если нам повезет, если нам очень повезет, то мы успеем добраться до оазиса прежде, чем эта чертова буря вновь закрутит свой дьявольский танец. Вон там, впереди, – видишь? Всмотревшись, Сади смогла различить опустевшую лагерную стоянку и несколько поваленных деревьев с торчащими вверх корнями, словно руками, воздетыми к небу в тщетной мольбе о пощаде. Дракс подогнал машину к единственному оставшемуся шатру – его шатру, заметила Сади. – Где остальные? Где Вере? – спросила она, почти споткнувшись об имя его брата. – Думаю, уже в Дхуране. Ты же поехала прямо навстречу буре. Быстро! – крикнул он, повернувшись, чтобы отстегнуть ее ремень. Сади замотала головой. Она не хотела выходить из машины, но страшное безмолвие перед новым витком урагана казалось все же более жутким, чем мысль о том, что ей придется остаться с ним. Она не позволит ему и дотронуться до нее, говорила она себе, увязая ногами в песке, с трудом преодолевая те несколько метров, что отделяли машину от входа в шатер. – Нам повезло, что генератор еще работает, – сказал Дракс. – Может быть, ураган все же прошел и нам не обязательно оставаться здесь? Может быть, нам стоит попытаться вернуться в город? – спросила Сади. – А когда мы приедем туда, я хотела бы получить назад мой паспорт. Я не могу оставаться здесь… чтобы меня… оскорбляли, – ее лицо вспыхнуло от стыда. – Если вы с Вере хотите предаваться пороку, то вам придется поискать кого-нибудь другого. – Сади, – тяжело выдохнул Дракс, и в тот же миг тишину разорвал оглушительный шум ветра, вернувшегося словно для того, чтобы обрушить шквал ярости на маленькую одинокую палатку. Бесполезно было говорить в таком грохоте, но по выражению лица Дракса Сади поняла, какая опасность им угрожает. – Мы умрем, да? – прошептала она. Дракс прочел по губам и покачал головой. – Если умрем, то вместе. И я скорее бы умер с тобой, чем жил без тебя, Сади. Что он такое говорит? Этого не может быть! Увидев, что он потянулся к ней, она метнулась в сторону, пытаясь ускользнуть, но было поздно. Его губы слились с ее губами в долгом, страстном поцелуе. Она не должна была позволить этому случиться. Но как-то само собой получилось, что, обхватив руками его шею, она всем телом прижалась к нему. Возможно, ощущение смертельной опасности заставило ее забыть все обиды, и она откликнулась на его поцелуй с той же силой страсти. Снаружи ветер выл оглушительно, но Сади слышала только отчаянные удары своего сердца и чувствовала, что ничего не имеет сейчас значения, кроме эмоций, что бушевали внутри нее. Ее тело взывало к той близости, которая сделала бы их единым целым. Только это имело сейчас значение, и только этого она хотела сейчас от Дракса. Она прижалась к нему еще крепче и подумала, что все это похоже на сумасшествие. Но не является ли в таком случае сумасшествие просто одной из самых восхитительных и ярчайших форм реальности? И ничего не может быть более реальным, чем это. Руки Дракса двигались по ее телу. Застонав, она скользнула ладонями вдоль его спины, по ягодицам, а затем по животу и вниз. Охватившая его дрожь передалась ей, и она почувствовала себя уже совершенно потерянной в буре своего влечения к нему. – О Дракс, – взмолилась она, – возьми меня. Возьми меня здесь, сейчас, пока мы одни. Я не могу больше… – Нет. – И голос его прозвучал с такой болью! Голос человека, отказывающего себе в том, чего бы он желал больше всего на свете… – Нет, Сади, – повторил он. – Не сейчас. Не прежде, чем я тебе все объясню. – Мы можем не прожить столько. И я бы хотела в последний момент быть в твоих объятиях, Дракс. Не… Он встряхнул ее за плечи. – Ты не должна так говорить. Мы будем жить. А сейчас дай мне объяснить… – Не здесь, – сказала она, повинуясь какому-то неосознанному чувству. – В постели, в твоих объятиях. – Возможно, она просто не хотела видеть его лицо, когда он будет лгать ей. – Хорошо, – согласился Дракс. – В постели, в моих объятиях ты услышишь правду, Сади. ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ Они разделись быстро, почти в лихорадке, подстегиваемые не только страстью, но и смертельной опасностью, нависшей над ними. Мелкие песчинки скользили по коже Сади, пока она стояла, глядя на обнаженное тело Дракса. Она почувствовала легкую дрожь в его руках, когда он коснулся ее и прижал к себе так крепко, что казалось, будто его сердце бьется у нее в груди. Она нестерпимо хотела его, и, судя по всему, его желание было сравнимо с ее. Будет ли он думать о своем брате? Будет ли он представлять, что Вере сейчас с ними? Будет ли он… Дотронувшись до ее лица, он нежно прикоснулся губами к ее лбу. – Не надо так смотреть на меня, Сади. То, что ты услышала, ты поняла совсем не так. Хотя представляю, что ты почувствовала. – Но эти слова были сказаны, и я не в состоянии забыть их. – Я могу объяснить, что заставило меня их произнести. Слепая ревность и жгучая горечь – вот что. Всю жизнь Вере и я наши отношения и верность друг другу ставили превыше всего. Когда я полюбил тебя, то впервые испытал смертельную ревность к своему брату. – Почему? Ведь ты знал, что я люблю тебя. – Да, но ситуация была более сложной – я ведь обещал тебя Вере. – Дракс почувствовал, как она напряглась, пытаясь отстраниться от него. – Значит, ты был кем-то вроде сводника? – зазвенел ее голос. – Нет. Дай мне объяснить. Спокойно и ничего не скрывая, он начал ей рассказывать о том, с чего началась вся эта история. Сади слегка поморщилась, услышав его насмешливые комментарии о наивных женщинах, влюбляющихся в шейхов, но, улыбнувшись, Дракс сказал: – Я только не был готов к тому, что шейх сам влюбится и будет так ошеломлен этим чувством и растерян. Но Вере догадался. Мой брат не похож на меня – он более сдержан. Он не любит говорить о своих чувствах даже со мной, поэтому он ждал, что я сам приду к нему, настроившись на откровенную беседу. Он пытался подтолкнуть меня, сказав, что из тебя, судя по всему, получится прекрасная жена. А я, ослепленный ревностью, решил, что он сам влюблен в тебя. Разве мог он не полюбить тебя, когда ты так хороша? – думал я. Как я сам мог быть настолько глуп, чтобы не понять этого сразу? И потому, что он мой брат, и потому, что я поклялся, что ему первому найду временную жену, я чувствовал, что должен уйти из твоей жизни. Мне и в голову не приходило, что когда он говорил о тебе как о будущей жене, то имел в виду, что ты будешь моей женой, а не его. И эта вспышка ревности – те слова, которые ты услышала, – показала ему, как искаженно я воспринял его намерения. То, что ты слышала, вовсе не было описанием того, что я хотел. Я не мог спокойно выносить даже то, что он смотрит на тебя, а уж тем более дотрагивается до тебя. Злость и горечь терзали меня. – Но ты все же обещал меня ему, хотя и знал, что я люблю тебя? – Я решил, что поскольку Вере из нас двоих лучше и больше заслуживает любви, то ты сможешь его полюбить. Понимаешь, Сади, из-за наших обязательств по отношению к государству мы нашу верность друг другу ставили превыше всего. Но сейчас мы оба – и я и он – знаем, что наши отношения никогда не будут прежними. Моя любовь к тебе означает, что ты теперь будешь главным человеком в моей жизни. Его голос звучал тепло и искренне, и, чуть помолчав, Сади сказала: – А знаешь, я ведь не хотела подслушивать ваш разговор. Я пришла тогда сказать, что собираюсь забрать свой паспорт и вернуться в Англию. – Она вздохнула. – Мне не следовало бы так брать машину, но я просто должна была уехать. – А я должен был вернуть тебя. – О Дракс, мы теперь можем погибнуть здесь, и это будет моей виной. Он покачал головой и улыбнулся. – Нет, мы не погибнем. Слушай. Сади посмотрела на него, сосредоточенно сдвинув брови. – Я ничего не слышу. – Вот именно, – сказал он. – Пока мы с тобой пытались справиться с ураганом наших чувств, ураган снаружи сошел на нет. – И мы можем теперь спокойно вернуться в Дхуран? – Услышал ли он нотку разочарования в ее голосе? – Мы можем, – согласился он. – Но не сейчас. – Не сейчас? – словно эхо отозвалась Сади. – Да. Потому что сейчас я хочу быть с тобой и доказать тебе, как безумно я тебя люблю. – Я мечтаю об этом. И еще бы я хотела, чтобы сегодня – после урагана, который чуть не погубил нас, – был зачат наш ребенок. И глядя в его вдруг заблестевшие глаза, Сади поняла, как он взволнован ее словами. Ее рука скользнула между их телами и пальцы нежно обхватили его твердую, вздрагивавшую от ее прикосновений, горячую плоть. – А знаешь, что случится, если ты будешь продолжать это делать? Знаешь? – спросил он хрипло. – Покажи мне. У нее перехватило дыхание, когда, прильнув к ее губам в долгом поцелуе, он начал стремительно очерчивать своими руками линии ее тела. Соски ее затвердели и напряглись, как только он дотронулся до ее груди. Его губы касались ее горла, ощущая вибрацию ее тихих стонов, в то время как он мягкими, тянущими движениями ласкал ее грудь. Обхватив губами сосок, он скользнул рукой между ее ног, и ритмические движения его пальцев совпали с движениями его губ. Сади думала, что умрет от томительного наслаждения, которое уже переполняло ее. Она прижалась к его руке, страстно желая действия более сильного и глубокого. Он нашел ее маленький бугорок и, лаская его, довел Сади до исступления. Казалось, будто каждый прерывистый вздох приближает ее к вершине наслаждения. Но всякий раз Дракс, замедляя движение, чуть отстранялся от нее, пока она не взмолилась: – Сейчас, Дракс. Сейчас, пожалуйста, сейчас… Это было таким блаженством – почувствовать его вес, обвить ногами его тело и крепко прижаться к нему. Но его осторожность разочаровала ее. – Глубже, Дракс, сильнее, – неистово шептала она, ощутив его внутри себя, вся отдаваясь ритму его движений. Вдруг он тихо застонал. – Откуда ты знаешь, как это делать? – Как я могла этого не знать! – прошептала она. – Когда это то, чего я хотела… Я хотела почувствовать тебя внутри и удержать… я хотела… – Этого? – хрипло спросил он, войдя в нее глубоко и резко, а затем двигаясь внутри нее все быстрее и быстрее. – Дракс, – выдохнула она со стоном, и волна оргазма затопила ее вместе с ощущением тугой пульсации и разливающегося внутри нее тепла. – Дракс, – прошептала она, касаясь пальцами его лица. Он поймал ее руку и губами прижался к ее ладони. – Ты моя теперь. Моя навсегда. Моя любовь и скоро, надеюсь, моя жена. Ты ведь выйдешь за меня замуж, Сади? Она была так переполнена своими ощущениями, что лишь кивнула головой и крепче прижалась к нему, все еще слегка вздрагивая. – Не надо ли тебе сообщить Вере, что ураган кончился и мы в безопасности? – спросила она как сквозь сон. – Здесь нет сигнала. Но не беспокойся, Вере знает, что с нами все в порядке. – Потому что он твой брат и он может это просто почувствовать? – Да. – Но он не знает, что ты нашел меня. Его голос прозвучал мягко и нежно: – Он знает, что я не вернулся бы без тебя. Они поженились через три недели. Вначале обычная гражданская церемония, а затем свадьба по традициям народа Дхурана – они держали друг друга за руки, переплетя пальцы, а шелковый шарф обвивал их запястья. Открывал церемонию Вере как лидер своего народа. Он же произнес приветственную речь, повторив частное заверение, которое он уже дал ей, что счастлив приветствовать ее как жену Дракса. Это был долгий день с традиционным угощением, танцами и песнями. Но, наконец, они остались одни. – Я люблю тебя, – прошептал Дракс, обнимая ее. За большими окнами блестела лунная дорожка, отражаясь в воде бассейна, из которого он когда-то выпрыгнул обнаженным. Она вспомнила, как страстно желала его тогда. И сейчас ее желание было таким же сильным. Сади взглянула на него. Чувства озарили ее лицо. – Когда ты так смотришь на меня, я знаю, что я самый счастливый человек на земле, – нежно сказал Дракс. – Если у меня и осталось какое-нибудь желание, так это то, чтобы Вере нашел свою любовь и был бы так же счастлив, как и мы с тобой. А затем в полной тишине, нарушаемой лишь тихими стонами, они отпраздновали свою счастливую встречу.