Следующее утро Эвелина провела, придумывая вопросы и акцентируя свое внимание на тех моментах, которые нужно тщательнее изучить во время посещения приюта. К счастью, еще рано утром Виктор отправился на одну из своих «важных встреч», не забыв, однако, бросить на сестру очередной возмущенный взгляд. Ей тогда подумалось: «Как же я все еще дышу, если он не приказывал мне делать этого?!»

Чем дольше удастся откладывать разговор о ее вальсе с Сент-Обином, тем больше вероятности, что Виктор забудет об этом — особенно если ему понадобится заслать сестру на очередной прием, чтобы очаровать еще одного толстого и лысого соратника.

Если он узнает о ее планах, то запретит ей и близко подходить к приюту. А случись такое, Эвелина и сама не знала, что сделает. И наверное, лучше будет, если она этого так и не узнает.

Единственное, куда она могла ходить без сопровождения, — это к Люсинде, Джорджиане и своей тетушке Хаутон.

Поэтому девушка сказала дворецкому, что Виктор сможет найти ее у тети. Если брат будет думать, что она там, то вряд ли разозлится или заподозрит что-то. Как смешно! Ей приходится врать, скрывая свои добрые дела! Но Эвелине отнюдь не хотелось, чтобы ее планы сорвались прежде, чем ей представите шанс реализовать их.

Когда Филипп остановил коляску на Грейт-Титчфилд-роуд, Эвелина некоторое время неподвижно сидела, прокручивая в уме, все ли она взяла: карандаш, бумаги, записи. Ей очень не хотелось выглядеть перед своим провожатым — или перед детьми — полной дурочкой.

— Подожди меня, пожалуйста, — попросила она, вставая. — Я скоро вернусь.

Кучер кивнул.

— Во всем виновато оживленное движение на дороге от дома Раддиков до поместья лорда и леди Хаутон, — проговорил он, закрывая за ней дверцу и взбираясь обратно на козлы.

Эвелина улыбнулась ему. Она была весьма благодарна этому человеку. С тех пор как Виктор вернулся из Индии, все слуги старались помогать Эвелине тайно убегать от его частых политических предприятий. И все они, должно быть, понимали, что, узнай их хозяин об этих тайных делишках, большая часть слуг — или даже все они — тут же будут уволены.

Эвелина поспешно перешла улицу. Постучав в двери, девушка нахмурилась. Сент-Обин не сказал, кто именно будет водить ее по приюту. Эви надеялась, что это будет не та ужасная экономка. Эта женщина, наверное, не сможет ни помочь когда нужно, ни просто понять.

Дверь со скрипом отворилась.

— Да? — спросила экономка. Ее широкоплечая фигура заслонила весь дверной проем.

Черт!

— Сегодня утром мне назначено…

Экономка присела в нелепом реверансе.

— Ой! Вы — мисс Раддик, — запинаясь, пробормотала она, снова приседая. — Входите, пожалуйста. Вас ждут, мисс.

Эви прошла мимо нее в холл, не зная, удивляться ей или радоваться столь внезапной любезности экономки. Однако все ее мысли смешались, когда девушка увидела высокую фигуру, лениво прислонившуюся к перилам лестницы.

Даже в такое ясное и солнечное летнее лондонское утро вокруг маркиза де Сент-Обина сохранялась аура черной ночи. Возможно, этот образ навевала его репутация, но даже если отбросить все слухи о нем, было очевидно, что этот человек вовсе не принадлежит к здешнему миру голых стареющих стен и сальных свечей. Богатые канделябры, искусно оклеенные стены, драпированные роскошными тканями спальни — вот это подходило маркизу гораздо больше.

— Ваш долгий и прямой взгляд кажется мне не совсем приличным, мисс Раддик, — проговорил он, выпрямляясь.

Эвелина вздрогнула.

— Я просто удивлена, что вижу вас сегодня здесь, — начала оправдываться она. — Я, конечно, благодарна, что вы лично приехали предупредить о моем посещении, но ведь можно было просто послать записку…

Он кивнул, подходя к ней плавным шагом, словно готовая к прыжку пантера.

— Должен признать, что редко встречаю на ногах эту часть утра.

Эвелина не знала, как лучше ответить на это.

— О… Что ж, если миссис… — Она осеклась, поняв, что не знает, как зовут экономку.

Сент бросил взгляд на пожилую женщину.

— И как же вас зовут, черт побери?

— Миссис Нейтам, — ответила экономка. По ее тону было ясно, что эту информацию она сообщает ему далеко не в первый раз.

— Спасибо, — сказала Эви, подарив женщине полуулыбку. То, что их отношения не заладились с самого начала, вовсе не означало, что в дальнейшем они не смогут удачно сотрудничать. — Если вы не возражаете, миссис Нейтам, я хотела бы начать экскурсию.

— Я… но… э…

— Не она поведет вас на экскурсию, как вы выразились, — изрек маркиз, и в его голосе явственно слышались циничные нотки. — Это сделаю я.