Эви вновь содрогнулась. Как только Сент-Обин свяжется с властями, Виктор уже не ограничится криками. Ведь никакие союзники не устоят перед скандалом такого масштаба. Эви думала, что, если бы она сумела всех убедить, что брат ничего не знал о ее деятельности, и если бы Виктору удалось быстро отречься от нее, он смог бы пережить падение сестры. Возможно, следовало рассказать ему о случившемся, чтобы он смог обезопасить себя, но беда уже подстерегала ее. Она не находила в себе сил взмахнуть платком и вызвать огонь на себя.

По крайней мере при похищении Сент-Обина у нее были благородные мотивы — или она так думала. Конечно, влюбиться в него не входило в ее намерения. Но то, чем они занимались сегодня днем, совершенно никого не касалось. Она хотела Сента, хотела обнимать его и ощущать себя в его объятиях, хотела узнать, каково это: принадлежать ему.

Самое ужасное, что, удовлетворив свое любопытство относительно плотской любви, она не утратила страстного желания снова и снова повторять это с ним. И хотя Сент-Обина, судя по всему, удовлетворяли многие любовницы, ей нужен был только один — он. И когда они встретятся в следующий раз, он, может быть, рассмеется ей в лицо.

Входя в бальный зал вслед за своими родственниками, Эви с опаской поглядывала по сторонам в поисках солдат в униформе или, что еще хуже и значительно неприятнее, самого Сента. К счастью, ничего не обнаружилось. Кто-то тронул ее за руку, и она, едва не вскрикнув от ужаса, резко обернулась.

— Эви, — сказала Люсинда, целуя ее в щеку. — Я слышала, тебя разыскивает Кларенс Алвингтон;

Эвелина с трудом перевела дыхание.

— Да, предполагается, что я танцую с ним вальс.

Люсинда сморщила нос.

— Желаю удачи. — Она взяла Эви под руку и увлекла в сторону буфета. — Еще я слышала, что Сент-Обин исчез из Лондона. Вероятно, твои уроки оказались ему не по силам.

Эви удалось сдавленно рассмеяться:

— Может быть, и так.

— Как поживают сироты?

— Тшш. Прошу тебя, Люси.

— Я очень осторожна, — ответила подруга, нахмурившись. — Но меня возмущает, что твой брат заставляет тебя чувствовать себя виноватой за помощь детям. Черт бы побрал эти светские условности!

О, она чувствовала себя виноватой в гораздо более серьезных проступках, чем работа в приюте. И настало время признать, что она может причинить подругам вред одним только своим присутствием. Эвелина отняла руку и слегка отстранилась от Люсинды.

— По крайней мере я хоть немного помогла, — сказала она. — Но мне следует найти Кларенса, прежде чем Виктор найдет меня.

— Ты в порядке, Эви? — спросила Люсинда, все еще хмурясь. — Что значит «помогла»? Ты что, уже бросила это занятие?

— Нет. Конечно, нет. Это просто значит, что мне хотелось бы сделать больше.

— Ты и так уже сделала все возможное. Не будь такой мрачной.

— У меня немного болит голова. — Она вымученно улыбнулась. — Надеюсь, мне удастся пережить этот танец с Кларенсом. Не окажешь ли мне услугу поболтать с Виктором, пока я поищу мистера Алвингтона? Люсинда усмехнулась:

— Я с ним даже потанцую.

Когда подруга Эвелины скрылась в глубине зала, Кларенс Алвингтон вдруг вынырнул из группы гостей, толпившихся у двери. Казалось, его в жидком виде залили в черный сюртук и брюки или же этот костюм сшили непосредственно на его персоне, потому что невозможно даже представить, что его одели обычным способом — настолько он был затянут. Когда он поклонился, Эви была уверена, что слышит треск лопающихся от напряжения ниток.

— Прекрасная, восхитительная Эвелина Раддик, — манерно произнес Кларенс, взяв ее руку и поднося к губам. — Очень приятно вас видеть.

— Благодарю вас.

Его аккуратно завитые волосы были смочены и расчесаны прямо, но белокурые концы уже подсохли и загибались вверх, так что складывалось впечатление, будто его туловище увенчано огромным голубоглазым цветком. Маргаритка вверх ногами, решила Эви, когда он со скрипом вновь распрямился.

— Вы осчастливите меня вальсом сегодня? — продолжал он, вытаскивая из кармана серебряную табакерку и открывая крышку пухлыми пальцами.

— С большим удовольствием, мистер Алвингтон.

— Вы очень любезны. Я настаиваю, чтобы вы называли меня Кларенс.

Эви одарила его своей обычной улыбкой, и на щеках ее появились ямочки.

— Конечно, Кларенс. До встречи.

— Ах да. До встречи, дорогая. — Снова поклонившись под треск лопающихся швов, он удалился.»

По крайней мере предварительная пытка оказалась короткой.

— Слава Богу, — прошептала она и повернулась кругом в поисках укромного местечка, чтобы переждать время о вальса. И застыла на месте.

Маркиз де Сент-Обин стоял не более чем в десяти футах от нее, обмениваясь рукопожатиями с одним из многих своих именитых знакомых, которые не осмеливались игнорировать его на людях. Когда она его заметила, он поднял голову и встретился с ней взглядом. Эви смутно расслышала, как он простился с лордом Треворстоном.