Шрифт:
Петр молча слушал, рассматривая карту, составленную Волынским.
— Оттого, государь, — продолжал князь, — великий прибыток теряет наша держава. Мал-мала не одна сотня рублишек от одной таможни могла быть в казне нашей...
Персидский поход не только принес доход в казну, но и обезопасил границы. Западный и южный берега Каспия принадлежали теперь России. От крепости Святого Креста в устье Терека до Новой Крепости в заливе Энзели, на южном берегу Каспия, обосновались русские гарнизоны. Всего в крепостях и ретрашментах [19] расположилось полсотни тысяч человек. Скоро выяснилось, что на их содержание тратилось денег больше, чем поступало доходов. К тому же непривычный жаркий климат вызывал массу заболеваний среди солдат и офицеров. В год умирало до трех тысяч...
19
Ретрашмент — оборонительные укрепления.
Трудно представить, как управлялся бы Мишуков с флотилией из восьми десятков судов, если бы у него не было под рукой такого помощника, как капитан 2-го ранга Василий Урусов. Одиннадцатую кампанию проводил тот на Каспии. И потому знал дотошно море с прилегающими берегами, все приметные знаки на островах и побережье, подводные опасности и много Других вещей, которые постигаются моряком на деле. Особенно когда он не только зрит их воочию, но и ощущает своим нутром в минуты неординарные, в мгновения, когда во мраке ночном интуитивно вдруг приказывает переложить руль или перевернуть паруса и тем избавляет судно от смертельной опасности.
Урусов первые кампании плавал на шняве «Екатерина» в паре с Федором Соймоновым. Три года занимались они гидрографией, обшарили все каспийские берега и к началу Персидского похода представили царю первую, но довольно достоверную карту этого моря. Петр похвалил обоих моряков, и они царствовали в Персидском походе. Потом Урусову и Соймонову привелось перевозить морем войска генерала Матюшкина и штурмовать крепость Баку.
В последние годы Урусов устойчиво определился в Астрахани как второе лицо после флагмана, капитана над портом. С появлением Мишукова управление всеми экипажами и судами перешло под его надзор. Ни одно назначение или перемещение людей не производилось без его ведома, так же, как и снаряжение и отправка судов в море. Потому-то при встрече и не удивил Урусова вопрос капитан-командора:
— Как мыслишь, Василь Алексеич, новичок Спиридов потянет за капитана гекбота? Для начала на «Екатерину» думаю его определить.
— Навскидку, так смышлен и в действии работящ. Надобно в море поглядеть.
— И я к тому же, — просиял Мишуков, — пройдись-ка ты с ним до Гиляни, проверишь его в деле, нам кстати и муку пора в Решт отсылать, изголодались там, поди, солдатики. Да и ты проветришься. Нынче-то в сезоне еще в море не хаживал.
«Сам-то ты другую кампанию в Астрахани, а в море до сих пор дальше Четырех Бугров не высовывался», — посмеивался про себя Урусов, слушая капитан-командора.
— Гилянь так Гилянь, — согласился он, — завтра начнем грузиться.
Узнав о походе, Спиридов сразу спросил, какой груз, каким маршрутом предстоит плавание.
— Дозвольте, господин капитан второго ранга, узнать, где раздобыть карту, предварительный путь наметить.
«Знает порядок, стервец, все, как положено», — подумал Урусов.
— Получишь у меня карты и все пособия и инструменты для подштурмана. А пойдем в Решт, ближе к берегу, вдоль островов. Исходная точка от Четырех Бугров.
Накануне выхода погода установилась на славу. Ясное безоблачное небо, с востока тянул легкий ветерок.
Матросы укладывали последние мешки в трюме.
— Лучше не примыслишь, — глядя на заходящее солнце, сказал Минин, наблюдая, как распоряжается Григорий: «Все у него к месту, загодя изготавливает, а ну-ка шторм, тогда поздно станет и до оверкиля [20] недолго».
— Прав ты, — на ходу ответил Спиридов, — нам в аккурат галфвинд [21] слева по ходу способный ветер.
20
Оверкиль — расхожее выражение моряков: «Перевернуться вверх килем».
21
Галфвинд — курс судна, идущий перпендикулярно направлению ветра.
Располагая курсы плавания на видимости берегов, Урусов, по заведенному им порядку, знакомил новоиспеченных командиров с обстановкой плавания на Каспии.
После того как маяк лоцманской станции на острове Четыре Бугра скрылся за горизонтом, Спиридов уверенно скомандовал рулевому:
— На румб зюйд-зюйд-вест!
Чуть переложив румпель вправо, усатый матрос выждал, когда судно устроится на курсе и доложил:
— На румбе зюйд-зюйд-вест.
— Держать так!
Экипажем «Святой Екатерины» Спиридов был доволен. Из дюжины матросов всего один первогодок, остальные старослужащие. Одного из них он назначил за боцмана и старшим канониром. На гекботе по штату не было пушек, но, кроме ружей и пистолетов, матросам и офицерам полагалось два фальконета.
— На всякий случай, — пояснил провожавший их Сухотин, — на море шастают разные лезгины да кабардинцы, купчишек обирают.
Не полагался на судне и хронометр. Вместо него выдавали уходящим в поход часы-луковицы.
Окидывая взглядом иссиня-черное, с бархатным отливом южное небо, Минин, налаживая квадрант, восхищался вполголоса:
— На Балтике такой небосвод не взвидишь. Вроде бы Господь Бог одну материю сотворил для земли, ан здесь-то она по-иному смотрится, завораживает чем-то.