— Позвольте вам напомнить, что пока вы здесь стоите и пытаетесь просверлить во мне взглядом дырку, ваша родная племянница торчит на улице и ждет экипаж.

Она и бровью не повела. Она просто стояла и смотрела на Флинна: на его лицо, на его костюм, на его туфли и снова на его лицо. Флинн чувствовал себя весьма неловко и злился все сильнее, но больше всего его мучил голод. Еще немного — и от слабости он потеряет сознание.

— Я уже отправила за ней карету, — наконец соизволила сказать леди. — В записке моя племянница просит не отпускать вас, так что извольте задержаться здесь. Я пришлю Брэйля, он проводит вас в вашу комнату. И буду весьма признательна, если вы все же сообщите мне, с какой стати моя племянница просит о такой неслыханной щедрости.

— Я немного помог ей в пути, — Флинн растерянно пожал плечами, — так сказать, оказал услугу.

Дамочка рассмеялась с такой издевкой, что Флинн почувствовал себя полным ничтожеством.

— Ах вот как, вы оказали ей услугу! И какого же рода была эта услуга, мистер Патрик? Уж не похищение ли из Мерстана?

Только теперь Флинн осознал, что ее мелодичный голосок заледенел не от избыта зазнайства, а от тщательно скрываемого гнева, даже ярости.

— Уничтожили ее репутацию, лишили перспектив на будущее — и не только ее, но и младшую сестру Мелисанды, и это вы называете услугой, мистер Патрик? Стало быть, это вам мы обязаны ее загубленной молодой жизнью?

Пренебрегая правилами хорошего тона, Мелисанда сразу отправилась в покои тети Фелисити. Если бы она этого не сделала, тетка непременно явилась бы к ней сама.

Она переступила порог гостиной, стараясь двигаться как можно тише и оставаться незаметной, как мышь. Хотя, конечно, глупо было надеяться на то, что ее появление останется незамеченным. Тетка сидела за рабочим столом и, судя по всему, была полностью поглощена составлением какого-то письма.

Мелисанда молча затаилась возле двери.

— Входи и присаживайся, дорогая. Прежде я не замечала за тобой такой робости. И буду чрезвычайно разочарована, если ты успела измениться.

Обращаясь к Мелисанде, тетка говорила подчеркнуто равнодушно и не прерывала своего занятия. Девушка готова была разрыдаться от обиды. Она совершенно искренне ожидала, что ее встретят с распростертыми объятиями и слезами радости на глазах. Или по крайней мере с теплыми и ласковыми словами, но не с такой холодностью и равнодушием.

Она прошла вперед и остановилась перед столом. Фелисити писала слишком мелко, и с такого расстояния невозможно было разобрать в ее письме ни слова, однако Мелисанда с тревогой подумала о том, что скорее всего знает адресата.

— Ты должна знать, что твои родители чуть не сошли с ума от страха, — сообщила тетка как бы между прочим, но Мелисанда уловила в ее голосе стальные нотки.

— Ничего удивительного, я опасалась, что так и будет. Фелисити сухо кивнула и продолжила:

— Тогда тебя не удивит и то, что лорд Беллингем вне себя от ярости.

— Д-да, я знала, что он будет на меня сердиться.

На этот раз Фелисити подняла голову и посмотрела Мелисанде прямо в глаза, всем своим видом выражая самое суровое осуждение ее поступка.

— Он сердится не на тебя, дорогая. Он сердится на твоего похитителя. Человека, имевшего наглость увести и тебя, и его любимого жеребца прямо у него из-под носа. Не говоря уже о том скандале, который навлекла на него его невеста своим участием в этих событиях. Более того, сам герцог обеспокоен тем, что его имя замешано в этом возмутительном происшествии. Ни один уважающий себя джентльмен не обрадуется, если у него в поместье начнет хозяйничать какой-то разбойник и об этом узнает весь свет.

Мелисанда чувствовала, как у нее горят щеки, и сосредоточилась на том, чтобы не заломить от отчаяния руки и заставить их оставаться спокойными. Тот факт, что тетка прежде всего осуждала ее поведение, говорил сам за себя. Фелисити ни на минуту не поверила в историю с похищением невинной беспомощной жертвы.

— Я все понимаю, — чуть слышно пролепетала девушка.

— Неужели?

— Я… да, теперь я все понимаю. — Она громко сглотнула, стараясь справиться с подступившими к горлу рыданиями.

Фелисити молчала, ожидая продолжения.

— Я не хотела вовлекать в этот скандал герцога. Мне не пришло в голову взглянуть на ситуацию… с его точки зрения. И меньше всего мне хотелось тревожить родителей.

Тетка отложила в сторону перо и откинулась на спинку кресла.

— Ты… — у Мелисанды не сразу хватило духу произнести вслух страшную правду, — ты знала, что меня никто не похищал.

— Я обо всем догадалась, как только стало известно, что на дороге к Танбриджу нашли твою сумку, — кивнула Фелисити. — Она была наполнена такими вещами, на которые не позарится ни один похититель и которые могли понадобиться только тебе самой.